15 лучших фильмов Каннского кинофестиваля 2023 года

Дебютная лента бельгийско-конголезского рэпера Балоджи и первый игровой фильм из Конго в «Официальном выборе Канн», в котором рассказываются истории четырех людей, в той или иной степени связанных с магией (авгуры — римские жрецы, которые предсказывали будущее по полету птиц). В картине форма идет рука об руку с содержанием. «Авгур» — фильм о колдовстве, построенный как помесь мифа и ЛСД-трипа. Это очень дионисийское кино в смысле утверждения жизни. Его структура ризоматичнаРизома — постмодернистское представление об «организации» бытия (текста), характеризующейся отсутствием структуры, системообразующего стержня, единой направленности и наличием неограниченных возможностей изменения.. «Авгур» — своеобразный пастиш на фильмы про возвращение домой. История главного героя (конголезца Коффи, приехавшего на родину) очень скоро становится своего рода хичкоковским макгаффиномПредмет, вокруг которого строится сюжет фильма. , и то, что мы считаем основным сюжетом фильма, оказывается только одной из линий повествования.

«Авгур» — фильм о встречах-пересечениях разных точек зрения, разных порогов интенсивности жизни, которые реагируют друг на друга, преломляются друг в друге. Чем ближе мы подходим к эпилогу, тем больше понимаем, насколько усложнилось наше восприятие этого фантасмагорического путешествия. Кроме того, в фильме очень интересно раскрыта и показана тема траура и смерти (неслучайно действие происходят в дни пасхальной недели). Некрополитика и некроэстетика здесь дополняют экзистенциальный пласт повествования, показывая, как через утрату близких мы сталкиваемся с собственным «бытием к смерти».

После «Человеческого голоса» — совместной работы Педро Альмодовара и Тильды Суинтон по одноименной пьесе Жана Кокто — режиссер снова снял короткометражку, заявив, что именно с лаконичной кинематографической формой ему сейчас интереснее всего работать. В «Странном образе жизни» Альмодовар избегает штампов жанра вестерн. В кадре в основном сосуществуют два персонажа, которых играют Педро Паскаль и Итан Хоук. Старые друзья-ковбои встречаются после долгой разлуки и обнаруживают, что их давняя взаимная симпатия все еще не угасла. Их общение, однако, омрачается тем, что сын одного из ковбоев убил жену брата другого.

Тодд Хейнс обманул все ожидания и вернулся с трагикомедией об абьюзе в неравных союзах (что следует уже из названия фильмаMay December — английское выражение, описывающее любовный роман с большой разницей в возрасте. ). Главная героиня — гиперпопулярная актриса Элизабет Берри (Натали Портман). Она решает сыграть противоречивую Грейси Атертон-Йо (Джулианна Мур), прославившуюся романтической связью с 13-летним подростком. Фильм исследует психологические травмы и механизмы психики, задействованные в подобного рода отношениях. Обращает внимание на то, что никто от них не защищен. Грейси, отрицая свою ответственность, прибегает к эмоциональному насилию и газлайтингу. В то же время «Май, декабрь» поднимает вопросы системной мизогинии, а режиссер не пытается сделать свою оптику универсальной. Тодд Хейнс находит баланс между серьезностью темы и иронией, воспроизводя эстетику ток-шоу и кэмпа. Персонажи фильма сотканы из противоречий, а потому «Май, декабрь» можно воспринимать как глубокое изучение человеческой души, представленное через театральность и мимезис, подражание.

Аки Каурисмяки снял самый гуманистический фильм фестиваля, в котором люди, в отличие от животных, парадоксальным образом даже не обладают именами. Это небольшая история о двух ординарных личностях (женщине и мужчине), проживающих любовь во время войны в недалеком то ли будущем, то ли прошлом, но сущностно режиссер все равно апеллирует к настоящему. Фильм полон визуальных (прямых и косвенных) референсов к Годару — к примеру, на уровне цвета и диалогов. «Опавшие листья» напоминают совершенно необязательное на первый взгляд, но при большем приближении очень тонкое и нюансированное исследование человеческой близости наподобие «Короткого фильма о любви» Кшиштоша Кесьлевского.

«Зона интересов» Джонатана Глейзера и студии A24 — один из самых шумных фильмов этого года из‑за своей неординарной эстетики. В фильме рассказывается история коменданта Аушвица Рудольфа Хесса (Кристиан Фридель) и его жены Хедвиг (Сандра Хюллер), «королевы Аушвица», которые создали свой маленький рай на Земле за забором самого страшного места в истории человечества. Это фильм о «банальности зла», который поражает своей медитативной рутинностью и стерильным мизансценированием. Глейзер не прибегает к преувеличенному насилию и прочему эксплуатейшену. Такой подход позволяет передать ужас, происходящий на экране, не обесценивая жертв и не романтизируя нацистских преступников. «Зона интересов» почти не показывает страдания — зрители в основном их слышат. В пасторальную жизнь Хессов по ночам просачивается реальный ужас. Перманентно слышны душераздирающие крики и видно отражение пламени от только что построенного циркулярного крематория. Глейзер («Сексуальная тварь», «Побудь в моей шкуре») очень внимателен к деталям и до определенной степени переизобретает киноязык.

В фильме «Монстр» режиссер «Магазинных воришек» Хирокадзу Корээда обращается к излюбленной теме обретенной семьи, а также взросления и первой влюбленности. Концептуально воспроизводя рассказ «В чаще» Рюноскэ Акутагавы, экранизированный Акирой Куросавой в «Расемоне», Корээда также использует прием с тремя разными точками зрения: матери, сына и его школьного учителя. В центре сюжета — проблема школьного насилия, на которую зрителю предлагается взглянуть через три призмы, где самым близким к истине будет детский взгляд на мир, ведь сегодня именно взрослым стоит учиться у своих детей, а не наоборот. Так, «Монстр» — это кино не только о внутренних демонах, но и о том, что мы все в равной степени внутри беззащитные дети и, если прислушиваться к детям с самого начала как к равным, есть ничтожный шанс сделать этот мир лучше.

Лидия (Афсия Эрзи), акушерка с очень грустными глазами, встречает серба Милоша (Алексис Маненти), водителя автобуса, который пишет стихи в свободное время (точно, как Патерсон). Лидии нравится проводить время с Милошем. Милошу нравится формат ONSОne night stand — секс на одну ночь.. Проходит время, подруга Лидии Саломе рожает, и девушка начинает помогать ей с младенцем, все больше понимая, что обмануть Милоша и выдать ее ребенка за своего — отличный план. Дебют парижанки Ирис Кальтенбак — украшение параллельной программы фестиваля «Неделя критики», лиричная и нежная картина о желании быть нужным/ой. При всей камерности фильма заметным французским актерамЭрзи, к примеру, звезда «Кус-куса и барабульки» Абдельлатифа Кешиша и «Дома терпимости» Бертрана Бонелло, а Маненти — актер и сценарист «Отверженных». есть где развернуться, а мелодраматичный сюжет постепенно набирает саспенс. Все это отличные поинты для начала режиссерской карьеры.

Великий импрессионист Пьер Боннар (Венсан Макень), до того как стать великим, на чердаке парижской квартиры рисовал с натуры свою девушку Марту (Сесиль Де Франс). Годы шли, любовь ржавела, приходила муза-разлучница (Стейси Мартин), но искусство никогда не страдало от поворотов судьбы художника. Несмотря на то что режиссер Мартен Прово («Я и ты») педантично придерживается биографии Боннара, он скорее одушевляет трагикомедийную фантазию, похожую на парижский Диснейленд для взрослых. Игривое французское настроение под крышами Парижа сменяют драматические второй и третий акты. Ну и к тому же такого Венсана Макеня (неизменное альтер эго Оливье Ассайаса — к примеру, в недавней «Ирме Веп») вы, скорее всего, еще не видели.

Сеул. В одной квартире известная актриса Санг Вон (Ким Мин Хи) дает советы начинающей актрисе за порцией острой лапши с пастой чили. В другой квартире тоже за порцией лапши пожилой поэт Уй Джу (Ки Чжу Бон) встречает гостей, пришедших снимать о нем документальный фильм. Эти истории, на первый взгляд, ничто не связывает. Но, как обычно бывает в фильмах Хон Сан Су, в «Нашем дне» главные партии отведены перекличкам чужих жизней, привычек и слабостей. Хон в своей обычной манере говорит о том же, о чем примерно и всегда. Режиссер, давно ставший узнаваемым брендом, а не просто кумиром синефилов, снимает по несколько фильмов в год и выполняет работу сразу нескольких цехов (даже художника-постановщика и композитора). Ощущения от «Нашего дня» замечательные. Полтора часа бытовых наблюдений, в которых страсти кипят вокруг игры в камень, ножницы, бумагу и выпивки на спор, — редкий пример авторской стабильности. Возможно, хотелось бы трюков со временем. Но трюк с соджу в конце как финальной точкой на пути отказа от алкоголя, может стать оргазмом для поклонников автора.

Рецидивист Омар (Реда Катеб), преследуемый французскими властями, вынужден релоцироваться в Алжир, где его закадычный друг Рожер (Бенуа Мажимель) предлагает строить криминальную империю с нуля. Тандем Катеб — Мажимель является бронебойной заявкой на успех, размах их комедийных пикировок достоин «волчьей стаи» из «Мальчишника в Вегасе». Режиссер-дебютант Элиас Белькеддар, более известный как сценарист «Моих дней славы» и «Афины», превращает Алжир в гангста-парадайз с кальянами, музыкой, разрывающей сабвуфер, и большими черными тачками, пересекающими пустыню. В этом жирном пацанском кино, где очень не хватает фразы про «мафон», Белькеддар оставляет место и для ловкого морализаторства (как в лучших голливудских комедиях — например, в «Парнях со стволами»), и для познания героями, активно идущими к исправлению, местной культуры.

Франция конца XIX века. Повар Эжени (Жюльетт Бинош) на протяжении 20 лет была для маэстро Додана Буффона (Бенуа Мажимель) не меньшей любовью и страстью, чем высокая кухня. Чувство, которое пара испытывала друг к другу, передавалось и их гастрономическим соблазнам. Экранизация опубликованного в 1924 году романа Марселя Руффа в руках Чан Ань ХунгаВьетнамский автор, осевший во Франции и известный по «Аромату зеленой папайи» («Золотая камера» за лучший дебют в Каннах-1993 и номинация на «Оскар») и киноманский favorite pick «Я прихожу с дождем». превратилась в увесистый (145 минут флюидов и запахов), чуть ли не монументальный труд о любимом совместном деле как идеальном рецепте семейной жизни. Выйди фильм больше 50 лет назад, французские культурные революционеры киножурнала «Cahiers du Cinéma» во главе с Андре Базеном, конечно, разорвали бы его на багетные крошки. Оценки французов и сейчас (отчасти справедливо) не восторженные. А мы лишь можем констатировать: мало, кто умеет работать в жанре «кино про еду и чувства» так же, как одаренные азиаты. Взять хотя бы шедевр Энга Ли «Есть, пить, мужчина, женщина».