Зомби, миллениалы и призраки: 5 безумных фильмов, которые доведут до мурашек

«Полынь: Апокалипсис» — сиквел картины «Wyrmwood» (у нас «Полынь: Дорога мертвых»), которая вышла восемь лет назад и позиционировалась как проект, в котором «Рассвет мертвецов» и «Безумный Макс» сливались бы в зрелище, поражающее сетчатку глаз. И этому вдохновенному австралийскому дебюту с краудфандинговой площадки Indiegogo, снятому за смешные деньги (порядка $160 000), удалось почти невозможное — действительно передать азарт культового «Безумного Макса». Некоторую национальную преемственность фильма братьев Роуч-Тернер отмечали как раз критики с континента.

«Полынь» отлично работала как зомби-дизельпанк — грязный, затхлый, жадный до крови эксплуатейшен, залитый солнцем и пропитанный сажей. С безумными пересветами, непомерным зумом и вырвиглазной цветокоррекцией. Роуч-Тернеры (Киа и его брат-сценарист Тристан) буквально на коленке смогли выстроить убедительный мир, стоящий на пороге зомби-апокалипсиса. Аккуратно выбраться из дома, бесшумно сесть в машину и не дать себя укусить — чем-чем, а сюжетами каноничного сурвайвала австралийские самоучки не пренебрегали. Ленте мешали разве что сантименты — «Полынь» все же из той породы олдскула, в котором перед мало-мальски значимым действием любят крепко выругаться.

Казалось, вторая часть треш-боевика, анонсированный прямо после премьеры первой части, должен был по меньшей мере не уступить оригиналу. Но «Апокалипсис» сильно задержался, что в какой‑то степени должно было сыграть ему на руку — за последние годы ряды зомби-муви откровенно поредели. Все удачные моменты, воплощенные в дебюте, здесь логично получили развитие: будь то технология использования живых мертвецов в качестве бензина или, скажем, заметно возросшие пси-способности одной из героинь. А вот вполне уместные библейские отсылки почему‑то решили больше не задействовать. Маскулинный напор «Безумной дороги» разбавили новые женские персонажи, актер Люк МакКензи реанимировался в другой ролиИграет брата главного героя первой части., а у художников-постановщиков явно расширился ассортимент риветхедских аксессуаров. Очевидных цитат стало меньше (остались лишь бесконечные поклоны грайндхаусу), зато появилось самоупоение — дилогия, несмотря на очевидные корни, все-таки обзавелась собственным лицом.

Но вместе с тем с «Безумной дорогой» случилось ровно то же самое, что и с продолжениями «Железного неба» и «Операции «Мертвый снег» — подзабытых вирусных скандинавских хитов, впечатлявших своим концептом, — сиквелам банально не хватало куража первых работ. Так и братья Роуч-Тернер не совладали с ожиданиями и дополнительной творческой свободой, наполнив кино нереализованными набросками оригинала и оставив зрителя с ощущением упущенного потенциала.

После оголтелой ночи Стефани (Стефани Хейс) знакомится с Джерардом (Скотт Шеперд), белым воротничком из отдела по борьбе с терроризмом департамента полиции Нью-Йорка, — человеком с неясными намерениями и хитрой ухмылкой. Между ними возникают какие-никакие отношения с элементами токсичного флирта. А их встречи на корпоративной квартире, естественно, приводят к катастрофическим последствиям.

«Медленная машина» — абсолютный мамблкоровский инвариантНечто неизменяемое., максимально тусовочное зрелище, снятое, конечно же, на 16-миллиметровую пленку. Редкой аутентичности картина, приобщающая к жизни бруклинской музыкальной богемы. «Машина» не то чтобы как‑то серьезно берется за болтливую реконструкцию жанрового криминала, но действует по принципу ленты «Безумные каникулы» с Кейт Лин Шейл. Там наглядно уточняли, что в тридцать пять также хочется круто изменить свою жизнь, как и в восемнадцать, только счастья от этого уже на порядок меньше.

Кейт Лин Шейл тут упомянута совсем не случайно. «Машина» — отчасти пересказ клипа мультиинструменталистки Элеонор Фридбергер, в котором Кейт, как и экранная Стефани, в качестве сожительницы въезжала в квартиру Элеонор. Помимо Фридбергер, в проекте задействован целый взвод местных музыкантов, в ряду которых выделяется дроун-гитарист Джо Денардо из Growing — режиссер «Машины», а также ее оператор и монтажер. Само собой, сияет приглашенная звезда фильма Хлоя Севиньи, выступившая в роли самой себя с грандиозным монологом о кастингах. Кстати, Хлоя поддержала кино еще на стадии сбора средств на «Кикстартере».

Маква (Майкл Грейейес) из индейского племени анишинаабе вырос в жестокости и нелюбви: в школе его то и дело норовил кто‑то задеть, а домашние безвылазно напивались, решительно игнорировали и зверски избивали ребенка. Спасением для подростка стал кузен Тед-О (Часк Спенсер): с ним они шатались по лесам и стреляли в банки из охотничьего ружья. Однажды годами копившаяся ненависть Маквы к миру вырвалась наружу — на очередной прогулке он хладнокровно подстрелил одноклассника, а Тед-О, поддавшись на провокации, нехотя стал соучастником убийства.

Жизнь в итоге распорядилась не то чтобы по заслугам. Маква добился карьерных высот и готовится стать лицом в компании, в которой герой Джесси Айзенберга за три минуты экранного времени бесконечно его поздравляет, словно персональный робот-ассистент. А дома в просторных апартаментах его ждет трепетная и заботливая жена Кейт Босуорт, твердо решившая стать домохозяйкой. Одним словом, не жизнь — мечта. Тем временем Тед-О отмотал несколько лет в тюрьме, обзавелся татуировкой на пол-лица и намеревается начать жизнь заново после очередной отсидки. Но отвечать за поступки юности предстоит как одному, так и второму.

В своем дебюте Лайл Митчелл Корбин-мл. рисует проницательный портрет двух мужчин коренных народов, готовящихся столкнуться с кармическим последствием собственных решений. На каждом метка убийцы, оба совершенно по-разному несут на себе это бремя, оба откровенно запутались в борьбе за лучшую жизнь и признание. В результате получился довольно саморефлексивный сказ о жизненном фатуме и уходе от корней (за это отвечает до обидного опциональный пролог и эпилог на тему связи с племенами анишинаабе), со строгой авторской перспективой, позволяющей лишний раз подменить мирские взаимосвязи и неотвратимость судьбы.

Некоторой диковатости проекту придают, как ни странно, приглашенные звезды. Что Айзенберг, что Босуорт в своих коротких выходах отыгрывают характеры на автопилоте, будто прочитав первый драфт сценария на единственной смене. Джесси и вовсе без умолку чествует артиста Майкла Грейейеса, исполняющего роль Маквы: всячески его восхваляет и чуть ли не падает ниц. Но эта небрежная непринужденность идет картине только на пользу, абсолютно лишая ее какого бы то ни было голливудского лоска.

Чета Беллмер (Бенуа Пельворд и Мелани Дуте) сделала состояние на издательском бизнесе. Внезапно частью их благополучной жизни в шикарном поместье с высокими потолками становится Глория (Альба Гайя Беллуджи) — хрупкая девушка без дома, денег и определенной цели.

Самое доступное и жизнерадостное, что ли, кино известного бельгийца Фабриса Дю Вельца. Впервые оказавшись на территории авторского фестивального каммершпилеКамерная драма., Дю Вельц почти проваливается, заступая как минимум одной ногой за линию профнепригодности. В старой как мир истории об обласканном критиками писателе-мужчине и таинственной незнакомке, готовой ради него на страшное, бельгиец на протяжении занудных полутора часов насыщает зрителя сомнительным интеллектуальным удовольствием и чересчур рваными сценами, в рамках которых заслуженный артист Пельворд суматошно машет ручками и натужно изображает писателя в кризисе.

Спасает же Дю Вельца фирменный финал, окрашенный в багровые тона, и актриса Альба Гайя Беллуджи с вайбами молодой Шарлотты Генсбур. Не так давно режиссер даже в светлом порыве двух влюбленных, пребывающих в нежном возрасте, отыскал немало темных начал, что уж говорить о наборе чувств, приводящих к холодной мести в «Безжалостной».

Эрик (Том Хьюз), пережив смерть жены, отречение матери и попытку суицида, нанимается пастухом на забытый богом остров. Там — маяк, ветхая халупа, овцы, много зловещего тумана и тотальное одиночество. Парень ищет спокойствия в компании пса и угрожающего вида штурмана корабля с бельмом на глазу, но от себя не сбежать даже на краю света.

Кино британца Расселла Оуэна очень хочется столкнуть с «Маяком» Роберта Эггерса, пусть подобное состязание и будет притянуто за уши. Энергия картины Эггерса исходила от выдающихся перформансов Паттинсона и Дефо, Оуэн же нещадно эксплуатирует устрашающую фактуру шотландской природы. Обоих режиссеров объединяет любовь к знаковой шотландской артистке Кейт Дики: у первого она исполняла роли в «Ведьме» и недавнем «Варяге», а у последнего появилась в образе условного Харона.

Оуэн не стесняется прямолинейных скримеров, но описывает процесс болезненной трансфигурации героя через довольно хрупкие детали: брошенные в пустоту слова, сделанные в страхе рисунки, возникающее то тут, то там обручальное кольцо. Дополнительную поэтичность создает поразительно изобретательный диегетический звук, проникающий прямо под кожу: вместе с ним действительно по-новому ощущается переживание монументальной природы.

Страсть Оуэна к отчужденным ландшафтам совсем не случайна — действие всех трех его триллеров неизменно происходило на завораживающем островном высокогорье Королевства Великобритания. Эту симпатию будто бы заметили и отечественные кинопрокатчики: следующий фильм Оуэна «Patients of a Saint» дистрибьютор «Кинологистика» выпустил в августовский прокат под названием «Проклятый остров». Впрочем, такой нейминг вполне соответствует давней традиции компании создавать собственные серии на внутреннем рынке — например, у ленты «Проклятый дом», оказывается, уже существует пять сиквелов.