Куклы, секс и криминал: 5 новых российских сериалов

Дерзкий оборванец Равиль (Кузьма Котрелев) живет в Ростове-папе, развозит пиццу и мечтает поступить на программиста в техасский университет. А еще влюбляется в мажорку Элю (Мария Мацель) с опасными родственниками. Ее дядя — авторитет Кока (Гела Месхи), подобравший под себя почти весь Ростов-на-Дону, кроме самого криминального района города — Юго-Запада (он же ЮЗ). Им заправляет еще один воротила — Дым (Антон Кузнецов), к которому Равиль устраивается на работу.

Каждый текст об этом сериале обязан начаться с дисклеймера: район Юго-Запад в реальном Ростове-на-Дону не существует, а название, кажется, выбрано из‑за сходства с выражением «юзать». Жаль, но на этом фантазия сценариста и режиссера Стаса Иванова заканчивается. Для реалистического портрета южного криминалитета тут многовато абсурдных деталей и маловато ростовского акцента у актеров. А для полнокровного палп-фикшена«Бульварного чтива». недостает палпа. У идеи импортозаместить Вест-Сайд Ростовом-на-Дону есть свое очарование, но Иванов с горкой компенсирует незаезженность фактуры заезженностью сценарных приемов.

Равиль — аватар целевой аудитории, глазами которого мы смотрим на происходящее. Это работает, когда сериал погружает нас в дикий мир криминала, и невыносимо, когда Равиля пытаются представить героем романтической истории. Его роман с Элей — самая нудная часть всего сериала. Кто‑то сможет спроецировать на их линию собственные желания и переживания, но только потому, что герои Котрелева и Мацель — красивые пустые сосуды. Особенно в этом не повезло Эле — девушка попала в предельно мачистскую историю, где женщинам отводятся стереотипные роли возлюбленных, изменниц и дам в беде.

В «ЮЗЗЗ» есть что похвалить. Снятый ручной камерой бандитский Ростов уже сам по себе для кого‑то может окупить потраченное время. Как и харизма отдельных артистов: особенно хороши Кузнецов и Месхи в ролях криминальных авторитетов. Но все удачное перечеркивается сценарием, будто написанным на ходу. Например, уже упомянутой любовной линии уделяется огромный кусок хронометража, но ближе к финалу ее выбрасывают за ненадобностью. Развязка линии Равиля и вовсе написана как будто под влиянием «кодекса Хейса»Этический кодекс, действовавший в Голливуде в 1930–1960-х годах.. Что вообще этим сериалом хотел сказать Иванов? Не лезь в криминал, если ты не слишком умный? Не бог весть какое открытие.

В.Г.

Постоянно напряженный мужчина Александр Шмидт по прозвищу Волшебный (Павел Прилучный) заведует элитным эскорт-агентством под названием «Мэджик». Волшебный строг, но справедлив на грани с патриархальной карикатурой: проштрафившейся сотруднице он может сначала дать леща, а через минуту — огромную премию на лечение больной мамы. К нервной работе добавляется новая неприятность: кто‑то пытается отжать бизнес Волшебного и насылает на него следователей из СК.

«Жизнь по вызову» поначалу фигурировала в новостных сводках под провокационной вывеской «Рынок шкур», что вкупе с режиссерским участием Сарика Андреасяна, Эдом ВудомПо признанию многих экспертов, один из худших режиссеров на свете. отечественного кинематографа, обещало карнавал веселья и улыбок. Однако по маркетинговым причинам название пришлось поменять на более целомудренный вариант, а сам сериал оказался цирком, из которого уехали все клоуны. Фанаты творчества этого режиссера наверняка оценят его традиционную ремесленную неряшливость: а как иначе, когда до конца года надо снять еще миллион проектов? Кого‑то развеселят кринжовые афоризмы героев. Однако в итоге «Жизнь по вызову» вызывает преимущественно утомленные зевки.

Заявленная провокационность поднимает больше всего вопросов. Для сериала, который должен пошатнуть пуританские устои, «Жизнь» выглядит донельзя скромно. Часть эротических сцен сделана так, что буквально слышишь за пределами экрана противное хихиканье подростков, впервые открывших для себя порно. В целом же эротика в сериале снята с агрессивным глянцем, заимствованном из «Волка с Уолл-стрит». Но там, где Мартин Скоресезе хотел затрахать зрителей избыточным лакшери, у Андреасяна чувствуется тихое восхищение. Обнаженные женские тела для него стоят через запятую с яхтами, шикарными автомобилями и дорогими часами — элементами роскоши в жизни «настоящего мужчины».

Впрочем, в четвертой серии Андреасян пытается включить моралиста, но лучше бы он этого не делал. Мало того что на фоне предыдущих эпизодов игра в назидательность выглядит неубедительно, так еще и трагическая предыстория героя Прилучного почему‑то повторяет мизогинистскую фантазию худшего в мире (и одновременного невероятно культового) фильма «Комната». Что ж, хоть где‑то импортозамещение в стране действительно работает: теперь у нас есть не только свой Эд Вуд, но и Томми ВайсоРежиссер той самой «Комнаты»..

В.Г.

Новый сериал Ильи Аксенова («Мир! Дружба! Жвачка!», «Родные») рассказывает про анестезиолога Ваню (Денис Прытков), который соглашается незаконно откачивать наркоманов-звезд, потому что ему нужны деньги на лечение матери. В этом непростом деле ему помогает однорукий таксист (Никита Никитин), а одной из его клиенток становится бедовая тиктокерка (Анастасия Резник, участница «Женской сборной» шоу «Игра»). Автором идеи выступила блогерка Ида Галич, а проект родился во время кухонных посиделок с друзьями и обсуждения одного поста в соцсетях (хотя его сюжет подозрительно напоминает «Пьяную фирму»).

Первое, чем на себя обращает внимания «Капельник», — незатертыми лицами актеров (а у главного героя настолько незапоминающееся лицо, что его сразу забываешь). Тем не менее авторы сериала, кажется, хотят сделать из Дениса Прыткова нового Сергея Бодрова: он носит такой же свитер, как и Данила Багров, и тоже является братом. Судя по пилоту, из «Капельника» может получиться зрительский хит не хуже «МДЖ». Первая серия — настоящий триллер, который перманентно держит в напряжении и взывает к чувству социальной справедливости. Режиссура Аксенова узнается с первых минут. Постановщик, кажется, не знает, что существуют другие музыканты, кроме МуджусаКак и в «Мир! Дружба! Жвачка!», в «Капельнике» играет песня Zodiac: «Наши пушки be like:/„Ра-та-та-да-та,/Та-да-та-та,/Да-та-да-та“»., злоупотребляет съемкой с воздуха (в одной сцене камера занимает точку зрения отделившейся от тела души), а на роль отца главной героини снова взял Сергея Степина из «ЧОПа» и «МДЖ», потому что с чем-чем, а с ролями отцов Степин справляется превосходно.

Е.Т.

Ситкомом про руммейт нынче никого не удивишь. А что, если сожителями будут не люди, а говорящие куклы? А что, если эти куклы уйдут в запой? А что, если в сериале будут пародироваться кинохиты последних десятилетий? «Горемыки» — настоящая дичь, причем дичь в хорошем смысле этого слова. Сначала проект Никиты Тамарова («Миллионер из Балашихи») кажется похожим на взрослую версию «Маппет-Шоу». Живут среди людей три говорящие куклы — музыкант Никита, махинатор Гоша и пожилой скупердяй Ефим Маратович. И вот однажды у них пропадает интернет. Чтобы узнать, кто крадет трафик, они отправляются в соседнюю квартиру. «Злоумышленником» оказывается школьник, который всего-навсего хотел сделать уроки, ведь его отец-пьяница не заплатил за интернет и все глубже и глубже погружается в запой. Чтобы вытащить отца мальчика из запойного лимба, три товарища сами устраивают себе алкомарафон.

С этого момента градус безумия и абсурда в сериале начинает безудержно расти — и «Горемыки» из «Маппетов» превращаются в «Куклы» Виктора Шендеровича, за тем, однако, важным отличием, что если у Шендеровича сатира была политическая, то тут — социальная. Впрочем, оба проекта еще роднит и то, что они смело пародируют поп-культурные хиты своего времени. Так, выход из запоя упоительно передразнивает нолановское «Начало», а в самоироничной роли пьющего отца мальчика появляется Юрий Быков, который снова примеряет на себя образ сторожа — но не простого, а смотрителя роберт-эггерсовского «Маяка». Если на этом моменте вы еще не заинтересовались сериалом, то уже вряд ли им заинтересуетесь, но, поверьте, это не только жутко скабрезное, но и гомерически смешное зрелище, которое лучше один раз увидеть, чем сто раз про него услышать.

Е.Т.

Снова (после «Хрустального») криминальная драма по сценарию Олега Маловичко в постановке Душана Глигорова. Действие сериала происходит в 2012 году, но кажется, что и он сам был снят десять лет назад. На что это похоже? На дурной косплей «Крестного отца». «Химера» состоит из трех сюжетных линий: одна посвящена питерской гангстерской семье (Егор Корешков перенимает дела у Андрея Смирнова, как Майкл Корлеоне у своего отца Вито), вторая — отмороженному полицейскому (Александр Кузнецов), который хочет накрыть эту мафиозную ячейку, а третья — начинающему закладчику (Эльдар Калимулин), который просто хочет поднять деньги, чтобы спасти родных. «Химера» — это химера жанровых клише, неодушевленное кино, в котором не за кого болеть и в котором персонаж Кузнецова по поводу и без совокупляется с героиней Лукерьи Ильяшенко, потому что… ну нужно же как‑то привлечь внимание зрителей.

Е.Т.