3 новых британских тру-крайм-сериала: убийца из Grindr, жулик на каноэ и лучник-геймер

В окрестностях Шервудского леса современный последователь Робин Гуда убивает стрелой из лука завсегдатая местного паба. Основная версия следствия — месть, связанная с ходом действия забастовки шахтеров 30-летней давности, ведь последние десятилетия жители деревни только и занимались бесконечными поисками предателей и пьяными выкриками «Штрейкбрехер!» (последнее, что сделал мужчина перед гибелью). Однако спойлер. Как сообщают заранее сами создатели сериала, убийца — всего-навсего геймер-затворник. Через какое‑то время погибает от удара лопатой по голове дочка собственно штрейкбрехера. И следствие (возглавляет его недооцененный артист Дэвид Моррисси) оказывается в экзистенциальном тупике, ведь детективам даже не приходит в голову, что это преступление страсти не имеет никакого отношения к первому убийству. Пожалуй, главная профессиональная проблема провинциального сыска в том, что все герои — и сыщики, и жертвы, и убийцы — не далее чем неделю назад вместе гуляли на одной свадьбе.

«Шервуд» — криминальная драма, полностью лишенная стройной жанровой логики и наполненная россыпью нескладных деталей, которые только реальная жизнь и могла предложить. Сериал написал Джеймс Грэм («Викторина»), местный житель, хорошо помнящий, как сотни полицейских рыскали в 2004 году по Шервудскому лесу в поисках убийц, вооруженных стрелами. К документальной реконструкции Грэм, впрочем, не тяготеет, и, где возможно, дополнительно путает карты: убийца играет в анахроничную четвертую PlayStation; отец легким движением руки сценариста превращается в свекра и сразу становится трогательнее и страшнее; в конце сериала все действие и вовсе сводится к шпионскому триллеру. При помощи флешбэков авторы вскрывают историю полицейских-лазутчиков, которая в реальной хронике забастовки осталась засекреченной.

Грэму не столь интересно эксплуатировать чудовищные детали преступлений, сколько на основании личного опыта писать повесть о «Селе Эннесли Вудхаус и его обитателях». При этом благодаря сложносочиненному балансированию между фактами и вымыслом его основанный на реальных событиях сериал оказывается более непредсказуемым и напряженным, чем любая беллетристика. Интересно будет посмотреть второй сезон (который BBC уже заказал), учитывая, что все основные конфликты в финале вроде как были закрыты. Видимо, реальная жизнь и в этот раз докажет, что является неисчерпаемым источником остросюжетной человеческой драмы.

Скромная домохозяйка (Моника Долан в седом парике и толстых линзах) живет под гнетом подлеца-мужа, обладающего харизмой сатира (неподражаемый Эдди Марсан). В какой‑то момент муж, предприниматель по жизни и вечный должник, превосходит сам себя: решает инсценировать собственную смерть для получения страховой выплаты и на виду у соседей как бы отправляется в плавание на каноэ посреди шторма. У жены не остается выбора, кроме как до конца подыгрывать амбициозному аферисту. В частности, через потайную дверь носить еду в квартиру за стенкой, где муж занят онлайн-играми с американской подругой («Последнее место, где меня будет искать полиция»); а потом за компанию лететь за океан покупать недвижимость (самый знаменитый эпизод реальной истории о «жулике на каноэ» — памятная фотография из панамского риелторского агентства с улыбками до ушей на лицах супругов). Ну не будем прямо все спойлерить.

Жанр кино про аферистов, пускай даже взятых из реальной жизни, никогда не направлен на чувство ужаса и отвращения; в природе зрителя аферами восхищаться, особенно если деньги высасываются из бездушной страховой компании. «Вор, его жена и каноэ» слегка нарушает эту тенденцию: да, герой Марсана поражает воображение чистой наглостью и плодотворным безумием, но в итоге эта история оказывается про созависимые отношения и родительский абьюз (чувства взрослых сыновей, которые шесть лет думали, что папа трагически погиб, в уравнении отца просто-напросто не фигурируют). Вероятно, в скандалах, манипуляциях, эмоциональном шантаже между этим мужчиной и этой женщиной многие зрители увидят отражение себя, пускай на экране все и гипертрофировано. Иногда именно такого фотоувеличения нам и не хватает, чтобы заметить соринки в собственных отношениях.

Одинокий мужчина, которого все соседи считают безобидным чудаком, вооружается юношеским париком, прикрывающим лысину, и приложением для гей-знакомств Grindr (а также приложениями Sleepyboy, Hornet, Fitlads, Badoo, Gaydar, Flirt, DaddyHunt, PlanetRomeo, Manhunt и Slaveboys). Приглашает домой молодых парней, ненароком скармливает им несовместимые с жизнью дозы мефедрона, метамфетамина и бутирата, трупы скидывает за дверь на собственный порог и сам вызывает полицию. Сыщики при расследовании смертей то ли из‑за брезгливости, то ли из‑за некомпетентности руководствуются принципом «ну умер и умер», так что маньяк спокойно продолжает свою чудовищную деятельность еще полтора года.

В Великобритании сериал про «убийцу из Grindr» выпустили под названием «Четыре жизни», якобы чтобы сместить акцент с прославления серийного убийцы на дань памяти его жертвам. В США сериал вышел спустя полгода уже под названием «Убийства в Баркинге», и циничные заокеанские дистрибьюторы, конечно, полностью правы (хотя вариант названия «Убийца с Grindr» наверняка привлек бы еще больше зрителей). Как ни крути, этот мини-сериал — практически чистый образец эксплуатационного кино, где жертвы в лучшем случае вызывают мимолетную жалость, а все извращенное внимание зрителей приковано к маньяку. Да и авторы должны были прекрасно это осознавать, когда, действуя в традиции эпатажного кастинга, брали на главную роль комедийного актера Стивена Мерчанта.

И эксплуатация, и эпатаж — необязательно плохо: Мерчант, которого товарищи по подкасту «Шоу Рики Джервейса» годами гнобили за двухметровый рост и выпученные глаза, сам по себе становится потрясающим зрительским аттракционом. И его психопатически отрешенная, непреднамеренно комичная актерская игра — вероятно, лучший способ передать на экране чистое зло, орудующее без всякой мотивации и изящества. Такой тру-крайм не особо осмыслен, зато предельно честен.