Редактор раздела «Кино» на «Афише Daily»
За
В Осло живет студентка медфака Юлия (Рената Рейнсве), чье психологическое состояние легко можно описать следующим образом: мечется между желанием стать психологом или фотографом. Она попробовала себя во всех начинаниях, через которые проходят многие запутавшиеся миллениалы, от интрижки с профессором до попытки что‑то написать, но в будущем прогремит разве что с эссе об оральном сексе и феминизме. Юлия также встречается с норвежским комиксистом Акселем (Андерс Даниельсен Лье), чье творчество прежде всего запомнится тем, что он рисует сексистские истории про кота Бобкэта с анальным отверстием в виде буквы «ж», чем он особо гордится. Попадется на пути Юленьки и еще один видный парень (здоровенный, дикий и зубастый, как тот самый кот), с которым она не хочет изменять, но и тут что‑то пойдет не так. Да и важно ли это все, если наедине с собой наедине они в конце концов считают себя худшими людьми на земле?
Эта черная комедия действительно во многом о разочаровании — и в том числе о том, сколько в нем (разочаровании) изначального очарования. Неслучайно фильм все хором уже записали в сладкоголосый гимн современных тридцатилетних, застывших на пороге обрыва. Именно на этот возраст выпадает жажда перемены участи, когда вместе с тортом с цифрой 30 тебе еще приносят отчет с промежуточными итогами, которые вряд ли кого‑то устроят, будь ты хоть трижды в самом расцвете сил. Ведь почему так особенно грустно перед рассветом? Потому что утром особенно ясно чувствуешь: что бы ты ни натворил ночью, мир снова продолжает жить дальше, словно тебя никогда и не существовало на свете.
Именно конечность всего так сильно пугает людей, которые не могут или не хотят довести хоть что‑то до конца. Надо отметить, что в фильме присутствует довольно честное высказывание о смерти от лица поколения, которое не хочет умирать, так как оставит после себя лишь неэкологичный пласт мемов про кота. Отсюда сомнения в желании заводить детей, приводить в этот мир новые смыслы или следовать старым.
Это, кстати, сложная и по-своему увлекательная задача для режиссера: придать обаяние и смысл этим надуманным и неувлекательным героям, которые сами себя считают не лучшими представителями человечества. Надуманными в том смысле, что уже в заглавии они выносят себе оценку, пишут собственную рецензию и все время ведут себя так, словно изначально чувствуют персонажами внутри фильма. Неслучайно появляется эта уже растиражированная везде сцена с чисто киношным эффектом застывшего времени, а жизнь Юлии делится на главы с прологом и эпилогом. Отчего даже возникает ощущение, будто именно подобное кино вполне могла снять героиня про саму себя. Хотя мы точно знаем, что «Худшего человека» по собственному сценарию поставил каннский конкурсант и не самый худший на свете режиссер-мужчина Йоаким Триер («Тельма»).
Своей раздробленностью и нордическим отчаянием в ожидании апокалипсиса «Худший человек на свете» напоминает «Меланхолию», но в отличие от ленты Ларса фон Триера фильм его однофамильца не столь про людей, которых ждет конец света, сколько про тех, кто сам посмотрел «Меланхолию» и уже написал про это грустную шутку (что не убережет их от печального финала).
К тому же в сюжете попадается множество удачно пойманных моментов и иллюстраций известных, но многими игнорируемых истин: прощальный секс для слабаков, грибы громче, чем бомбы, а мочиться перед друг другом лучше, чем изматывать друг друга. Но вместе с увлекательными находками фильм унаследовал от своих персонажей еще и некоторую лихорадочность и суматошность. Очевидно, эта вызывающе рукотворная попытка структурировать фильм по главам — в том числе отражает стремление самих героев обрести хоть какое‑то обрамление.
Этим тщетным попыткам героини вписать себя в пейзаж, в отношения, в работу и посвящены эти не самые грустные два часа. Отсюда центральной сценой фильма видится как раз тот искусно придуманный эпизод, где весь Осло замирает, пока Юля бежит через квартал навстречу своему возлюбленному бариста. Это и есть воплощение рая для «худшего человека на свете» — и пусть весь мир подождет, пока ты мчишься навстречу своему желанию. Романтично — еще бы, наивно — безусловно, эгоистично — бесконечно.
В результате самым ловким трюком, который проворачивает фильм со зрителем, становится удивительный эффект: при сумме всех перечисленных слагаемых «Худший человек» оказывается как будто чуть меньше, чем кажется. Вместо того, чтобы взбираться выше на гуманистические позиции и там сломать себе ногу — он радостно съезжает на попе дыркой вниз. В этом смысле кино волшебным образом становится равным своим героям, которые тоже чего‑то недодают друг другу. Осознание своей субъектности — вообще самый болезненый и поучительный процесс на свете, который сложно как‑то иначе передать через кино.
Одни зрители разведут руками, а другие скажут «ого, как это так им удалось снять кино про меня». И нет ничего зазорного в том, что люди перед экраном во многом узнают себя — вот и этот текст дописывался глубокой ночью в желании остановить время (чтобы весь мир замер) и довести хоть что‑то до конца. Быть может, в этот раз вместе с тортом с цифрой тридцать принесут ярлык пооригинальнее, чем столь востребованное всеми звание «худшего человека на свете».
Кинокритик
Против
Хотя большинство моих коллег еще после премьеры в Каннах писали, что это кино про них, «Худший человек на свете», несмотря на говорящее название, не имеет ничего общего с днем сегодняшним. К России и ее молодым людям эта картина тоже не имеет никакого отношения.
Фильм Триера теперь вообще кажется атавизмом, приветом из прошлой жизни, закончившейся если не для всех, то для многих где‑то на излете февраля. Это в той парадигме можно было думать о личностном росте, о том, чего ты хочешь на самом деле, о мире — большом и тесном одновременно, уютном и враждебном вместе с тем, выбирать сексуальных партнеров и стараться к ним эмоционально не привязываться, метаться между богемными мечтами и насущными обязанностями. Эпоха невинности прошла.
Весной 2022-го проблемы главной героини Юлии не представляют интереса, а капризы не находят оправданий. Да и остальные персонажи не вызывают ни симпатии, ни понимания. Какие‑то странные люди в далеком Осло тешат самозабвенно свой инфантилизм — оказывается, они имеют право не взрослеть или взрослеть с опозданием.
В этом смысле «Худший человек на земле» — худшее кино года, воспевающее, например, в самой что ни на есть идиотской манере прикладной феминизм: а может ли женщина испытать удовольствие от принуждения к оральному сексу? Вы серьезно? Вы считаете это важным? Вы полагаете это темой для дискуссии?
Юлии почти тридцать, она училась на хирурга, потом перешла на факультет психологии, затем потратила студенческий кредит на фотоаппаратуру. И все равно не сняла ни единой выдающейся фотографии. Просто потому, что Юлии нечего сообщить городу и миру, кроме банальностей, но режиссер Триер зачем‑то продолжает нас третировать Юлией два часа, пытаясь убедить в том, что Юлия уникальна. Уникален каждый человек, и каждая человеческая жизнь — трагедия. Потому что никто не вечен, все умрут. И второй такой Юлии никогда не будет. Точка. Неважно, как именно Юлия отбрасывала дурацкую челку с высокого лба или знакомилась с такими же кидалтами, заявившись на чужую свадьбу без приглашения. Все эти умильные сценарные финтифлюшки родом из мамблкора (жирная параллель к творению Триера, нашумевший пару лет назад опус Баумбаха «Брачная история») ровным счетом ничего не добавляют к траектории судьбы героев. Люди встречаются, люди влюбляются, люди расходятся, ничего друг про друга не поняв. Ибо в силу культивируемого (в том числе режиссером) эгоизма мы привыкли смотреть на мир туннельным зрением. У них зеркальная оптика — только к зеркалу они и прислушиваются; боже, какая скука, какая невыносимая ложь.
Первый избранник Юлии слишком для нее зрелый и умный, второй избранник слишком для нее примитивный и глупый, третий избранник — упущенный шанс. Из девушки в цвету к финальным титрам она закономерно превращается в женщину с прошлым.
Но все это как бы с напускной бравадой, с оригинальничаньем, с тщательным выбором слов и референсов, как будто просто жизни недостаточно. Как будто просто жизнь не калечит судьбы.
Но Триеру кажется, ведь он родом из Скандинавии, с почетной традицией психотической драмы, что калечит судьбы только смерть. Поэтому кто‑то умрет, обязательно от рака, обязательно в разгар химиотерапии с монологом на потрескавшихся устах про то, что жить надо каждым днем, счастье на потом не откладывая.
Вот она кульминация пошлости — вселенная хюгге начинает и проигрывает Бергману — феминизмом и ресайклингом от войны или от сумы, или от онкологии не защитишься. Невероятной глубины и тонкости наблюдение, еще и озвученное грустной музыкой. В ближайшем будущем Юлия одинока, отстригла челку и оборачивается на улице на семейные пары, сделавшие все же ставку на базовые ценности. Но жалеть не о чем, ведь в руках у Юлии тот самый фотоаппарат, которым она запечатлеет смутную улыбку наконец-то повзрослевшего человека — то есть опять автопортрет.
Фильм-солипсизм, фильм-рапорт об эгоистичных намерениях, которые ведут опять в пункт отправления. Все самые плохие люди просто самые обычные люди, переоценившие свою роль в личной истории. Это простительно. Гораздо хуже, что их роль в кино переоценил режиссер. Иногда отсутствие ответа — ничего не значит, то есть значит, что ответа все же нет.
