На экране некая «бабуля» — драгдилерша с двумя мелкими пацанами на руках и желанием отстрелить парочку заслуживших того пенисов. Эдакая оторва возрастом за сорок пять, которая ко всему прочему может заварить и наркотический чаек. Когда смотришь открывающую сцену второго сезона «Эйфории», в который раз понимаешь, почему всем стремящимся быть похожими российским аналогам (привет «Трудным подросткам») не дотянуться до этого уровня еще долго: условная «рука начальника», конечно, не даст снять подобное в России (да и нужно ли такое зрителям «Вампиров средней полосы» или «Беспринципных»?).
Или вот другой эпизод с флешбеком двадцатилетней давности. Кэл любит проводить время со своим лучшим другом: делиться успехами среди девчонок, болтать на «мужские» темы в раздевалке и пить типичные американские молочные коктейли. А еще Кэл любит втайне ездить в гей-бар на окраине и подглядывать за обнаженным другом, тем самым, что пьет с ним коктейль чуть ли не из одной соломинки. Но совсем скоро девушка Кэла забеременеет и он окончательно осядет в шкафу — пока не превратится в крипи-батю (Эрик Дейн из «Анатомии страсти») одного из главных героев, Нейта (Джейкоб Элорди), того самого батю, что в первом сезоне не только изнасилует Джулс (Хантер Шефер), но и зафиксирует процесс на камеру.
За провокативность, откровенность и отсутствие каких‑либо комплексов «Эйфорию» и любят зрители. Мол, поколение Z имеет в своей библии не только светлые активистские страницы, но и темные — про наркозависимость, перверсии и дно, на котором так или иначе оказывался если не каждый, то многие. По опыту скажем, все действительно так. И второй сезон, который стал гораздо серьезнее и мрачнее первого, еще больше убеждает в гнетущих мыслях. Это то, что роднит зумеров с предыдущими поколениями, с предысторий которых и начинаются новые серии и которым на этот раз шоураннер Сэм Левинсон уделяет значительно больше внимания.
Неизбежно и падение (или, точнее, срыв) бедняжки Ру, все еще стоящей в центре «Эйфории». Все, к чему героиня шла весь первый сезон, то есть к наркотической трезвости, довольно быстро улетучивается куда‑то в пространство детства. Ру встречается со взрослым миром, где не всегда можно удержать себя в руках, где на своей зависимости даже есть варианты подзаработать. Левинсон не просто погружает героиню в еще более темный омут наркопотребления и предлагает ей ко всему прочему любовный треугольник, но и дарит, пожалуй, самую сложную сцену для ее исполнительницы — Зендаи. Раз артистка за минувший год показала себя как никогда раньше способной на блокбастерные масштабы в «Человеке-пауке» и «Дюне», то можно еще больше экспериментировать в формате инди, с которого она начинала. Недаром проект продюсирует студия А24, главная по независимому кино в Штатах.
Пожалуй, в центральной — феноменальной! — сцене сезона Ру в состоянии ломки бежит от героя к герою, попутно круша все вокруг, нарываясь на полицию и показывая зрителям, насколько талантливы актриса Зендая, режиссер Левинсон и работающие с ними операторы. Фантастика, не иначе — увидеть своими глазами такое в главной молодежной драме момента.
Если герои все больше катятся вниз, то метод Левинсона, напротив, движется вверх. Все то, что режиссер «Нации убийц» находил интересным в первом сезоне (от совершенно клипмейкерского выпендрежа до гениально разведенных мизансцен), здесь он выкручивает на максимум.
Если надо использовать трек Labirinth, которого и так было в избытке ранее, то обязательно в идеально точном сочетании с каждым кадром в клиповом монтаже — тут под него делают разряд дефибриллятора. Если хочется включить любовное кантри, то оно точно будет с приставкой «квир» и от самого яркого исполнителя в этом направлении — Орвилла Пэка (очень советуем к просмотру его тикток). Если надо показать мир одной из второстепенных героинь, то надо прибегнуть к формалистским изыскам — к примеру, засунуть ее в реалити-шоу ее же собственной режиссуры.
Иными словами, все, на что решается Левинсон, по-прежнему работает как часы и, что самое главное, продолжает удивлять. Например, первую серию от начала и до конца можно смотреть с открытым ртом, собственно, как и седьмую, где режиссура доходит до нереальных для телепроизводства пределов.
Второй сезон «Эйфории» открывает дверь с ноги и еще раз убеждает, что Левинсону нет равных по части современной молодежной драмы. В этом проекте гораздо больше стиля и силы, чем в типичном кино с «Сандэнса». Перед нами нечто большее, чем просто подростковая школьная история (да простит нас «Sex Education», которое тоже однозначно проигрывает «Эйфории»). В этом шоу больше инновации, чем в любом другом сериале из тех, что сегодня может предложить канал HBO (а они, вообще-то, до сих пор короли телевизионной драмы). И да, это почти так же страшно, как наша с вами жизнь.
Смотреть
