— Назначение на должность художественного руководителя МХТ, крупные проекты вроде «Чемпиона мира» и «Елок», амбассадорство IVI — столько всего. Как так у вас сложилось с онлайн-платформой?
— В кои-то веки поступило рекламное предложение, которое совпадает с моей профессией — актера театра и кино. Кроме того, часть фильмов, в которых я снимался, находится именно на IVI. И, конечно же, я смотрю кино. Не так часто, как хотелось бы, но все-таки. Поэтому мне показалось, что это благоприятное стечение обстоятельств — совместить приятное с полезным, и с апреля 2021 года я стал амбассадором бренда.
— Очевидно, что сейчас идет некоторое деление рынка, меняются пользовательские привычки зрителей. Поддерживая IVI, вы таким образом поддерживаете онлайн-смотрение против офлайн-смотрения?
— Не скажу, что делаю что‑то в противовес. Я по-прежнему хочу ходить в кинотеатры и на премьеры, и просто в зал. Но тут какая история. Офлайн — это желание и необходимость человека быть в обществе. Вот ты приходишь в кинозал. И зрение, и тактильные ощущения подсказывают — ты не один. Плюс сама атмосфера — большой экран, качественный звук. Онлайн же — это какой‑то момент, когда тебе надоедает общество и ты хочешь побыть один. Но с большим кинематографом — в диалоге тет-а-тет, чтобы никто не мешал. Оба варианта нормальны. Просто в последнее время онлайн занял мощные позиции в связи с разными ограничениями. Платформы мощно стартанули и качественно, и количественно, стали выпускать собственные фильмы и сериалы.
— А какие фильмы вы смотрите? Например, вас вообще интересуют блокбастеры, большое кино? Про вселенную Marvel что думаете?
— Раз это продолжается и имеет такую аудиторию и колоссальный успех, то это неплохо. Но я такое не смотрю. Мой сын смотрит.
— То есть вы предпочитаете что‑то более авторское?
— Я не смотрю скучное кино — не про людей. Если в кино нет ничего, кроме стрелялок, — мне неинтересно. А вот если за всем этим возникают человеческие характеры, судьбы… Я из системы русской театральной школы, поэтому устремлен к подобному кино.
— А «Джокера» помните? Он как раз про человеческий характер.
— Конечно. Кстати, в начале съемок «Чемпиона мира» мы с режиссером Алексеем Сидоровым обсуждали образ моего героя — Виктора Корчного. И Джокер был одним из референсов. Потом, правда, Алексею приходилось меня чуть-чуть пережимать, вводить в рамки дозволенного.
— Давайте еще вспомним какой‑нибудь фильм этого года. Что насчет победителя Каннского кинофестиваля — «Титана» Джулии Дюкорно?
— Все собираюсь посмотреть.
Вообще, у меня в жизни этакие моменты ликбеза происходят один-два раза — перед «Золотым орлом» и «Никой», когда присылают фильмы и ссылки на них для голосования. К этому я стараюсь подходить очень ответственно. Если мы не будем уважать себя и не смотреть фильмы, за которые голосуем, то грош цена всем премиям.
— В одном из интервью вы говорили, что любите, когда кино оставляет душевные шрамы.
— Шрамы бывают не только болевые, но и радостные. Взять ту же «Нежность» Ани Меликян, в которой я снимался. Посмотрел этот фильм два раза и получил огромное удовольствие. Думаю, это не старость и не нарциссизм. «Нежность», простая история о женщине и ее поисках, — прекрасная вещь, которая не оставляет равнодушным. Люди, с которыми я общаюсь, того же мнения. Например, Семен Слепаков: он рассказывал, что тоже видел фильм два раза — сам и с друзьями на показе.
— Что насчет фильмов, где вы не играли? «Земля кочевников» как вам?
— Неплохой фильм. Но, скажем так, не для моего менталитета.
— А «Отец» Флориана Зеллера с Энтони Хопкинсом?
— Очень хорошо знаю оригинальную пьесу и даже сам собирался выступать в качестве актера когда‑то. Но до фильма еще не дошел. Сегодня и посмотрю.
— Сегодня вышел постер новых «Елок». Раньше их делали в стиле «Реальной любви», а теперь там Киркоров в зеленой футболке со своей фамилией держит две свечки. Почему вы до сих пор участвуете в этой франшизе? Традиции?
— Это просто человеческие отношения с Тимуром Бекмамбетовым. В каких‑то жизненных моментах он помогает мне, в каких‑то — я ему. Тимур уже не раз говорил, что это последний Новый год с «Елками». Но потом либо обстоятельства, либо жизненные планы менялись. «Елки» снова появлялись.
— Для меня «Елки» всегда выглядели ловко упакованной «душеспасиловкой». Людям дают иллюзию, что мы все вместе, народ един. И чем дальше развивалась франшиза, тем сильнее становилась искусственность происходящего. У вас крайне узнаваемый голос на фоне — он тоже создает это ощущение иллюзии, как будто бы и вы вечный.
— Тут же важно не то, что все основано на реальных событиях. Нет! Это новогодняя сказка. Уверен, большая часть людей, которые приходят на «Елки» или смотрят фильм на онлайн-платформе, хочет, чтобы их обманули. Или чтобы с ними прекрасно пошутили.
— Вообще, кино — это действительно про хороший обман. Есть ощущение, что в комплекс тех иллюзий, которые создает российская культура, входят фильмы, в котором наши всех побеждают. Например, «Движение вверх» или «Легенда № 17». «Чемпион мира» встает в тот же ряд? Играете ли вы там Корчного так, чтобы он казался тем, кого необходимо победить? Или кино про другое?
— История скорее про Карпова. А еще «Чемпион мира», как мне кажется, — сам себе киновызов. Шахматы — неподвижный вид спорта. Это не летящий баскетбольный мяч, не рассекающие поля танки. Тем не менее создатели решили сделать блокбастер, экшен. Создать пиковое напряжение на экране и в зрительном зале. Задача довольно серьезная. Как она будет реализована — уже очень скоро увидим (фильм в прокате с 30 декабря. — Прим. ред.). И, конечно же, нельзя упускать, что Алексей Сидоров — режиссер, который не снимает профессии. Он снимает людей в профессии. Поэтому «Чемпион мира» — история о людях в пиковых ситуациях.
— И все же этот матч — один из самых политизированных в истории мира. Корчной был ярым антисоветчиком, эмигрировал из Союза, у него был куда более сложный образ, чем злодейский по отношению к Карпову.
— Есть ощущение игры и мира шахмат, которое в данном случае казалось больше, чем государственные границы. Шахматы, балет — интернациональные виды и спорта, и искусства. Они не требуют словарного запаса. Поэтому многие совершали такие поступки, как Корчной. Их называли предателями, а они просто считали, что границы государств — несколько условная вещь, в отличие от безусловной, безграничной истории — истории шахмат в том числе. Поэтому Виктор Корчной совершил этот шаг, чтобы продолжать играть. Во главу угла до конца жизни этот человек ставил игру. Даже будучи практически немощным, в коляске, он проигрывал начинающим шахматистам и злился по этому поводу. Страсть к игре в нем не остыла до последнего момента.
Посмотрим. Все-таки фильм идет всего два часа. Надеюсь, что все, что не войдет в итоговую ленту, мы увидим в телевизионной версии.
— А вы все свои фильмы так защищаете?
— Нет, у меня есть фильмы, которые я не защищаю и о которых ничего не говорю. Просто делаю выводы и знаю на будущее, что с этими людьми больше не хочу работать.
— Любопытно. А вам интересно до сих пор играть? Вы стали худруком МХТ — это одна из самых значительных позиций в культурном мире. У вас нет такого ощущения, что из самого заметного артиста вы переквалифицировались в функционера?
— Я не хотел бы терять спортивную форму с точки зрения кино и театра. Поэтому в планах не только организация жизни театра, но и своей как актера.
— А планы на режиссуру есть? В интервью о «Собиборе» вы сказали, что на тот момент не сделали ничего важнее. Это и сейчас так?
— На тот момент, наверное, для меня это было что‑то большое. Что‑то, чего я еще никогда не делал. И я сделал в «Собиборе» все, что мог, в плане своих знаний и умений.
— Произошло ли с тех пор в вашем творчестве что‑то важнее?
— Не я должен отвечать на этот вопрос, а люди, которые наблюдают со стороны. Каждая работа, в которую я вхожу, будь то театр или кино, — это попытка сделать что‑то новое на качественном уровне. Повторять и делать то, что ты уже делал, не совсем интересно, мягко говоря.
— Почему вы не стали дальше ничего снимать?
— Я не стал больше пробовать, потому что не хочу браться абы за что. Предложения-то были. Но просто пока не до того.
— А в театре? Может быть, на правах худрука собираетесь что‑то сделать?
— На правах худрука я собираюсь приглашать режиссеров, которые могли бы обеспечить хорошей работой актеров. Не так давно я получил премию журнала «Окей», связанную с кино — в том числе с фильмом «Трое». И пока шел на сцену, родилась такая полушутка.
Мне кажется, довольно симпатичная шутка.
— Про режиссеров в МХТ: ваши планы на Юрия Быкова и Жору Крыжовникова? Почему именно этих режиссеров решили пригласить — из кино, а не театра?
— Это пока только планы, как вы понимаете. Но вообще, и Быков, и Крыжовников начинали как театральные режиссеры и актеры. Я задал вопрос, нет ли у них желания попробовать свои силы, зная, что они умеют работать с артистами. Мне бы хотелось чаще приглашать именно таких режиссеров, которые умеют не только держать форму. Один пока думает, другой уже принес название. Но это все равно случится не в этом и даже не в следующем сезонах.
— Мне казалось, у Быкова нет театральных работ.
— Да, в театре он еще ничего не делал. Но я знаю, как он работает с актерами. Это дорогого стоит. Да и вообще, разные ситуации требуют разных решений. Можно вокруг театрального дебютанта создать нужную атмосферу и обложить его людьми, которые помогут ему с точки зрения сценографии, музыкального оформления, пьесы. Чтобы сделать все очень точно, правильно и ярко.
— И напоследок. Ваша мама написала про вас книжку. Как вы отнеслись к мемуарам матери?
— Моя мама довольно активный человек. Мне кажется, она гордится, что у нее и сын, и дочь, и внуки вот так идут по жизни. В какой‑то момент она просто сказала, что хочет написать книгу. А я ей в ответ: «Мама, программу-минимум ты уже выполнила — двое детей, пять внуков. Теперь можешь делать все что хочешь». Скажу, что эта книга — «Мой адмирал» — даже не обо мне. Это ее воспоминания, размышления, эпоха. Мое там — небольшие комментарии на полях. Я позволил себе эту наглость, потому что некоторые моменты, связанные с тем или иным событием, она помнит по-своему. А я — совсем по-другому. Думаю, разность мнений по поводу одного и того же будет интересна и читателям.
