9 интересных фильмов на фестивале документального кино «Докер-2021»: выбор Алисы Таежной

94-летняя ветеранша войны вспоминает на камеру все, что ей довелось пережить в самые жуткие годы XX века. Война застала Раю в 10-м классе, когда она, как и миллионы совсем молодых советских ребят, без колебаний отправилась на фронт рядовой. Камера раскрывает мотив ее поступка: не ради победы, точно не ради медалей, а из желания защитить все, что ей дорого. На фоне спекулятивных новостей о помощи ветеранам, парада Победы и официальной риторики о подвигах советского народа, тихий голос Раисы Синицыной — та единственная верная интонация, в которой возможно говорить о таких испытаниях. В разговорах о музыке, детских воспоминаниях и встречах с близкими друзьями, которые уходят год за годом, главная героиня раскрывается на камеру — деликатный режиссер не торопит ее и не навязывает вопросы. Взгляд тишины и добрый интимный док о молодости, перемолотой огромным потрясением.

Граница Штатов и Мексики — воплощение зла в идеологии трампизма: вот отбросы общества, вокруг которых, по мнению реакционного правительства, необходимо построить стену, чтобы «порченые» люди не портили привычный ландшафт. Автор фильма наблюдает за людьми без дома: в беглых и подробных портретах складывается панорама современного неблагополучия. Иметь крышу над головой — все еще привилегия не для всех. «Грязные птахи» — это «Земля кочевников» на тихом звуке: обретение поддержки и свобода проговариваются здесь на смеси испанского и английского. «Когда ты появишься на свет, надеюсь, что‑то устаканится. Будет до чертиков страшно», — говорит один из героев, поглаживая живот своей беременной девушки. Люди с домом и без дома в страхе и замешательстве от одного и того же — завтра всегда под вопросом.

Труднодоступные регионы — сложный объект для исследования документалистов, где всегда есть великий соблазн скатиться в этнографический телеочерк. В «Мамонте», несмотря на отдаленно знакомый пейзаж — российская глушь, коренные народы, мелкие промыслы, — есть правильный подход к героям: они здесь именно герои, а не экспонаты. Камера дает время проявить себя и лаконичной природе, и людям, занятым рутиной, и тысячелетней системе, которая всегда сильнее отдельных ее частей. С мягким кивком Херцогу европейская режиссерка дает возможность древности раскрыться через ее исследователей. В отношениях археолога и двоих коренных обитателей — симбиоз науки и жизненного опыта, пришлого и локального, истории планеты и краткосрочной человеческой жизни.

Среди колумбийцев можно встретить людей с африканскими корнями: это последствия рабства и давнего смешения трех рас — европейских завоевателей, коренных местных и привезенных из Африки рабов. Юный Камило — плод этой любви-ненависти, усыновленный ребенок, единственный темнокожий мальчик в своем поселении. Его тревога перед будущим превращается в типичный мятеж переходного возраста: подростковым алкоголизмом озабочены в первую очередь его родители. После ритуала с аяуаской Камило решается на поиск родной матери — он верит, что встреча с человеком, давшим ему жизнь, примирит его с собой.

«Между огнем и водой» прослеживает его дорогу взросления, поиски правды и всех спутников, которые помогают ему на пути — от друзей и соседей до духовного наставника: но дорога изучения себя не предполагает конечной точки. Колумбия, о которой не говорят в новостях, и запутавшийся ребенок между огнем и водой, не перестающий задавать вопросы.

Автор «Ранчо» преодолевает границы изоляции и вглядывается в обитателей латиноамериканской тюрьмы. В этом заповеднике травмированной маскулинности — десяток героев, которые работают и обеспечивают себя в тесном криминальном сообществе со сложившейся иерархией. Разговоры об освобождении и распорядок очередного дня в застенках, ссоры из‑за еды и воровстве, нечеловечески травмирующие условия, в которых пытаются сохранить свою человечность, тюремные татуировки и биографии каждого. Преступления стандартно замешаны на обмане, ревности, мести, нищете и безысходности: и в историях мужчин с «ранчо» в спортивных костюмах буднично пересказываются события криминальной хроники. Комедия при этом в глазах смотрящего — режиссер не выбирает темные краски, а подмечает мелочи, напоминающие о манере свободных людей: горящие глаза во время ссор, ритуалы во время уборки и жалобы на то, как сложно бросить курить.

Кутупалонг — крупнейший лагерь беженцев в Юго-Восточной Азии, куда массово сбежали от преследований мусульмане после террора в Мьянме: сейчас там скрываются почти 600 тыс. человек. Авторы фильма приехали в это спонтанное поселение, чтобы изучить логику альтернативного сообщества и задокументировать их навыки выживания. Вместо гуманитарных интервью они выбирают политику невмешательства и наблюдают за местными формами работы и отдыха после коллективного посттравматического расстройства. В песчаных карьерах из ничего появляется город с покосившимися хижинами и улицами, люди из разных уголков Мьянмы объединяются для общих ритуалов, стройки, трапез и даже уроков английского и собирают свою жизнь по кусочкам. Сила коллективности и археология человеческого муравейника — в трагическом и одновременно жизнеутверждающем доке об ощущении плеча и воле к жизни.

Пока сторонники обвинения жертв насилия продолжают верить, что мир справедлив, насилие — это исключение, а некоторые сами допускает дурное обращение с собой, авторы «Пойманы в сети» проводят опасный эксперимент с заранее известным ужасным результатом. Три юно выглядящие актрисы Анишка, Сабина и Тереза заводят интернет-знакомства со взрослыми мужчинами, подчеркивая, что еще не достигли возраста согласия. По ожиданию авторов фильма и психологов, на это обязательно клюнут «хищники», но их количество поражает масштабами, а схожий паттерн поведения — прямолинейностью. Агрессия и насилие — последствие неосторожного сближения: и «Пойманы в сети» может быть полезным и незаменимым пособием по защите личных границ и этичному поведению в сети. Пока насильники пользуются безнаказанностью, единственный выход — внимание к себе и знание основ безопасности жизни. Спасение утопающих — к сожалению, дело их собственных рук.

Биполярное расстройство — стигма, с которой живут люди, не получающие вовремя необходимую помощь. Главная героиня/автор фильма привыкла жить с перепадами настроения, завися от состояния отца — мужчины средних лет, который рос в Румынии без внимания системы к психическому здоровью. Итог этого — запущенная болезнь, которая вымещалась на близких: еще не подросшая дочка была вынуждена приспосабливаться к менявшемуся состоянию взрослого, никак не в силах на это повлиять. «Мы против нас» — док о сближении и нахождении мира с человеком, несущим с собой конфликт. В откровенных разговорах на камеру, снятых в виде беспрестанного диалога, отец и дочь говорят о лечении, равнодушии окружающих и беспомощности перед недугом. Редкий фильм о психиатрической проблеме без драматизации и романтизации прозаического и очень распространенного расстройства, к которому общество все еще не знает, как подступиться.

Немцы Кристина и Бен встали перед выбором: продолжать отношения или разойтись — они решают встретиться в последний раз, чтобы выяснить отношения перед расставанием. «Выяснять отношения» звучит как ругательство и обещание душного диалога: в современном кино это или драма с разбиванием посуды, или медленный психотерапевтический мамблкор. «Я любил/а тебя» — удивительный образец интимного дока, который учит узнавать другого: в оттенках чувств героев можно разобраться по их интонации, риторике, выбранным аргументам и выражении глаз. Тот последний разговор, после которого все становится ясно, снят с трепетом и нежностью к героям, которые гневаются, расстраиваются, ревнуют и пытаются контролировать чувства и друг друга. Если любовь так легко отбросить, была ли это любовь — открытый вопрос.