5 фильмов на длинные выходные: «Черный медведь», панк-рапсодия, Шотландия, музыка и хоррор

Космический крейсер, совершив прыжок в гиперпространстве, терпит крушение на планете, заселенной самыми аморальными преступниками галактики. Двигатели отказали, в корпусе зияет пробоина, все очень плохо, но у Макса Клауда нет времени на сожаления: во-первых, он бравый командир-герой, спаситель Вселенной, персонаж одноименной видеоигры, во-вторых, его играет боец Скотт Эдкинс.

С режиссером «Макса Клауда» Мартином Оуэном вот какое дело: он автор четырех абсолютно чудовищных картин («Лос-анджелесский слешер», «Давай будем плохими», «Клуб анонимных киллеров», «Афера Оливера Твиста»). И если с хоррором «Давай будем плохими» еще как‑то можно найти общий язык, залюбовавшись на концепт и неоновые лампы, то остальные работы — что‑то на грани профнепригодности. Дико любопытно, кто в команде продюсеров британца имеет столь широкие связи и верткий на уговоры язык. В капустниках Оуэна побывала не последняя компания артистов: Миша Бартон, Сэм Хейзелдин, Эрик Робертс, Дейв Баутиста, Дэнни Трехо, Скотт Эдкинс, Суки Уотерхаус, Рита Ора, Джессика Альба, Лена Хеди, Гэри Олдман и, святые угодники, ряженый сэр Майкл Кейн. Многое, конечно, можно объяснить бюджетом: по некоторым оценкам, смета того же «Клуба анонимных киллеров» составляла внушительные 26 миллионов, при этом, важно отметить, две трети фильма снято в помещениях. Неплохо для ленты, которую почти никто не видел.

Но придурковатому «Максу Клауду» вся эта режиссерская неказистость только к лицу: кино дышит, создает какой‑то трогательный уют подростковой спальни геймера, имеет удачные творческие находки (например, перевод сложных боевых сцен в плоскость двухмерного платформера с пиксельной графикой), изящно решает проблему поколений (спойлер: любовью к видеоиграм) и утопает в ностальгии по 80–90-м, отсылая то к «Трону» с «Джуманджи», то к «Все наоборот» с «Большим».

У Джульет (Сидни Суини из «Эйфории») есть сестра-близняшка Вивиан (Мэдисон Айсман из «Джуманджи») — во всем куда более успешная и одаренная пианистка: играет будто за дверью стоит бес, поступает в престижную школу искусств и уже встречается с милым парнем. Младшая же взяла паузу на год перед поступлением, и ей явно больше сопереживают родители, утешая дочь тем, что недостаток таланта легко компенсируется добрым сердцем и милым личиком. Но амбициям не прикажешь: Джульет надоело быть вечно второй, довольствуясь статусом исполнительной лошадки и тонкого аккомпаниатора, она горит желанием исполнять партии так, будто бес уже находится в комнате.

Как и недавний «Прелюд» (про него можно прочитать в сентябрьском выпуске), это кино тоже исследует культ соперничества и тщеславия, поощряемый токсичной средой образовательных кампусов. Но «Ноктюрн», определенно, сосредотачивается на жертвенности профессии, говоря об олимпийском давлении на каждого учащегося. Карьера музыканта начинается в дошкольном возрасте, а жизнь отдается бесконечной тренировке ради того, чтобы однажды получить шанс конкурировать с другими. Характерно, что именно в уста преподавателя-подстрекателя, работающего исключительно с вундеркиндами, заложена ключевая мысль ленты: музыка — кровавый спорт, соревновательный момент которого — та еще дьявольская игрушка. Соло концертмейстера — не просто номер, а акт самосожжения, и пока есть люди, ценящие такое самоотречение, академическому воспитанию быть. Соображение, бесспорно, значительное и важное, учитывая, как часто таблоиды слагают красивые истории невероятных карьер, за успехом которых скрывается невыносимая боль.

«Ноктюрн» хлестко подводит черту под первыми четырьмя фильмами антологии «Добро пожаловать в Блумхаус», приуроченных к Хеллоуину. Марафон организован совместно с Amazon Prime, а «Ноктюрн» заслуженно вызывает наибольший зрительский интерес сервиса. Фаустовский текст дебютантки Куирк, несмотря на прямые аналогии с «Прелюдом», все же метит в последователи «Тельмы» Триера и «Черного лебедя» Аронофски. Такие предположения только подкрепляет завораживающий инструментал от Газель Твин, как и всегда у нее, пропущенный через глитч и индастриальный скрежет.

Шотландский город Мотеруэлл когда‑то поставлял сталь всему миру. Местные были при деле, заводы обеспечивали рабочие места, но впоследствии сталелитейные предприятия Шотландии по распоряжению Маргарет Тэтчер были переведены в Ирландию и Англию. Шествия и петиции не спасли жителей, потерявших свое ремесло, — они оказались в городе, у которого ничего не осталось, среди людей, которым нечего делать. В разгар сноса лета 97-го под серым от взрывов небом родилась Джемма.

Понятно, что этот документальный призер «Трайбеки» сильно политически заряжен: в первую очередь с избирательной внутренней дипломатией активно связываются социальное неравенство и ненависть народов Соединенного Королевства. Ввиду нового после «Брекзита» референдума в Шотландии «Птички предместья» вообще отзываются дополнительными коннотациями. Но вместо сухой констатации дуэт режиссеров идет по пути художественной документальности, то есть все — как бы и хроника, но довольно приукрашенная. И если эпизоды с голубями дедушки Джеммы просто красноречиво подчеркивают намерения авторов, то момент, когда подростки хлещут пиво и запускают файеры в парке аттракционов под великую группу Beach House, действительно пробирает.

В остальном нет ничего такого, чего не увидишь в наших провинциях: потерянные дети в исчезающей окраине взрослеют, не успев созреть, становятся родителями до совершеннолетия, предварительно совершив пару ходок в места не столь отдаленные, ввязываются в криминал и активно заливают повседневность алкоголем в попытке хоть как‑то взорвать застывший вокруг мир.

Незаурядная валентинка Лоренса Майкла Левина своей жене Софии Такал. Брэндон Кристенсен, тоже посвятив фильм суженой, уточнял, что зло, имея под собой однозначно женское начало, вызывает умалишение. Лоренс Левин наглядно демонстрирует, что приводит к такому шагу.

Левин не только передает привет картине-побратиму «Всегда сияй» Такал (во многом продолжая ее, дополнив коллекцию фантомных обсессий), но и ностальгирует по первым совместным пробам в кинематографе на коленке. Сейчас по их проектам вряд ли можно опознать былую мамблгоровую кустарность, да и роли в них теперь занимают состоявшиеся звезды, а не сами режиссеры. Обри Плаза стала путеводной актрисой большей части заметных независимых лент предыдущего десятилетия, а Кристофер Эбботт вырос в самое востребованное лицо кастинг-директоров — он сейчас буквально везде.

Естественно, «Черный медведь» — крайне тусовочный фильм в фильме, чего совсем не стесняется. И он становится в разы увлекательнее и смешнее, если о нем узнать пару вещей. Как Обри Плаза снова выпускает своих демонов с бутылкой в руке. Как Линдсей Бердж опять выступает божьим одуванчиком, а при удобном случае готова с кем‑то переспать. Но вдобавок предлагается уйма дополнительных подтекстов, если нет желания копаться в локальном движе: как весело и грустно снимать инди-кино, как совладать с мегаломанскими амбициями и как, в конце концов, поладить с самыми близкими.

После «Медведя» совсем иначе звучит лента «Зеленое» — первая режиссерская проба Такал. Речь о диванных разговорах между Плазой, Эбботом и Гадон про феминизм (волосатые подмышки — вот и весь дискурс), нуклеарную семью, переворот гендерных ролей, солипсизм, национализм, фундаментализм и глобализацию. Левин будто заново проигрывает пыльную пластинку десятилетней давности, обстоятельно отвечая восклицаниями на все тогдашние размышления своего партнера. Наверняка Левин несерьезен в формулировках, но со стороны супруги выглядят как Джей Зи с Бейонсе на пороге развода: тогда рэпер и дива общались, кажется, исключительно через альбомы, оставляя друг другу целые послания в песнях. Здесь также прорезается некоторое искупление со стороны Левина, при этом в обращении есть что‑то жутко дьявольское. Неудивительно, что ближе к финалу почему‑то не раз вспоминается Ари Астер.

Баг разбирается в панке, дум-метале, стоунере, инди-роке, нью-вейве, ноувейве и чиллвейве — знание помогло занять должность в виниловом подвальчике, но задержаться на новом месте не получилось дальше обеда. В такси парня не берут, потому что требуется лицензия, а для вакансии в службе доставки нужна машина. Поиски работы — редкие признаки жизни, Баг в свои 21 уже третий год живет на улице, собирает бутылки, попрошайничает у перекрестков, разбивает колени в кровь на шумных концертах в сквотах и бесконечно утоляет боль наркотиками и выпивкой. К счастью, он повстречает Дженни — и бесславный быт бездомного тут же обретет новый смысл.

Панк-рапсодия для юных умов, пока не добравшихся до классики киножанра. От «Уличного панка» не стоит ожидать вдохновенного разговора и тщательного разбора с оглядкой на современный мир, его целевой зритель явно не старше главного героя. Простые истины картины можно вынести уже из заявочной фабулы, но кино прогорклую правду жизни с радостью продублирует: наркотики — зло, родители иногда дико бесят, но плохого не посоветуют и всегда простят. Справедливости ради, дебютант Гибсон всеми силами старается скудность содержания всячески украсить: войсовером за кадром, нелинейной структурой, зловонием пота и пива обшарпанных клубов, переносящимся через экран, и неплохой музыкой (Modest Mouse, Beeef, Black Beach, Guerilla Toss).

В какой‑то момент очень хочется закричать, что так не бывает: за житейской трагедией по щелчку пальцев не следуют абсолютное счастье, смирение и всепрощение, а добро не компенсируется выправленной кармой. Из подонка-нигилиста вмиг не стать пай-мальчиком. Ну и не может человек с внешностью молодого Ди Каприо побираться в переулках. Но именно так настроено это кино, в погоне за очень яркой эмоцией в нем нужно принять довольно многое: и неровный темп (лента то предельно серьезна, то пускается в откровенную пародию), и затянутую романтизацию будней наркозависимого. «Уличный панк» прямо как Баг, ловко жонглирующий музыкальными тегами, где за толкованием названий больше ничего и нет.

Интересно, что кастинг у Гибсона полностью состоит из совсем неизвестных имен — преимущественно дебютантов и реальных музыкантов. А основные действующие лица фильма — вообще люди искусства. В своих социальных сетях они главным образом затейливо рисуют, чем промотируют новые проекты со своим участием.