Скринлайф-фильмы уже давно перестали быть чем‑то новым: уже 7 лет прошло с тех пор, как по российским киноэкранам прошел хоррор «Убрать из друзей», первый же фильм в жанре, по данным «Википедии», вышел еще в середине нулевых. С тех пор стало ясно, что дитя это не мертворожденное, как могло показаться вначале, но и не то чтобы пышущее здоровьем, удачные примеры можно пересчитать по пальцам одной руки. «R#J» к ним, к сожалению, не относится.
Справедливости ради, это и правда очень оригинальное кино, неслучайно оно оказалось в секции Next «Сандэнса». R в названии — это Ромео, J — Джульетта, # — хештег, твиттер, инстаграм, тикток, йоу, сноубординг, дискета. Монтекки и Капулетти, даром что живут теперь не в итальянской Вероне, а в американской), разговаривают исключительно языком Шекспира, а вот переписываются так, как это обычно и делают подростки 13–15 лет. Контраст невероятный. Кроме того, нам намекают, что времена знати кончились, поэтому вражда идет не между итальянскими аристократами, а между афро- и латиноамериканскими общинами городка.
Начинается фильм в инстаграме, Ромео (Камерон Энгелс) смотрит сторис, поглядывает фото Джульетты (Франческа Ноэль), переписывается с Меркуцио и Бенволио, потом созванивается с ними по FaceTime, далее фейсбук, твиттер, тикток, снова инстаграм (ему отведена примерно половина экранного времени) и так далее со всеми остановками по слишком известному сюжету, вплоть до совместной лайв-трансляции R и J с ожидаемым итогом.
Беда в том, что при всей своей оригинальности это действо совершенно не трогает. Это буквально иллюстрация того, почему так называемое клиповое мышление — это плохо. Разница между творением Уильямса и любой другой экранизацией «Ромео и Джульетты» как между полуторачасовым просмотром любимых мемов и средней комедией. Чтобы понять, сколько эмоций вызывает «R#J», достаточно вспомнить, как вы отправляли друзьям «ах-ха-ха» с каменным лицом или писали «RIP» и дальше листали новости. Все честно, искренне, вам было и правда забавно, вам было и правда немного жаль, просто соцсети так устроены, что сконцентрироваться на чем‑либо, не оторвавшись от них, практически невозможно.
Можно очень долго показывать переписку человека, акцентируя внимание на его любимых гифках, эмодзи, на лолах и кеках, но ни к чему, кроме скуки, это не приведет. А уж интригующее «Джульетта набирает сообщение…» дольше десяти секунд — это уже на грани издевательства.
На втором месте после директа инстаграма по хронометражу находится FaceTime: казалось бы, наконец-то видео, актеры могут проявить себя, но нет, дольше двух минут никто ни с кем не разговаривает, соответственно, смотреть не на что, разве что на Меркуцио, но исключительно из‑за образа — манерный рыжеволосый афроамериканец не может не привлекать внимания.
Кэри Уильямс максимально бережно отнесся к тексту, его остроумие не может не удивлять, соотношение формы и содержания первые десять минут заставляет сидеть с открытым ртом, но проблема в том, что фильм идет девяносто, а не десять минут, а кроме этого там ничего нет. До этого проекта Уильямс набивал руку на различных ТВ-шоу и сериалах, а попал в поле зрения продюсеров он после того, как со своей короткометражкой «ЧП» собрал кучу наград, в том числе и приз жюри «Сандэнса». Кажется, что спустя три года его запала по-прежнему хватает только на короткометражные работы.
