Те из американских шоураннеров, кто не предугадал эпидемию, предугадал, что второй болевой точкой года будут расовые отношения: еще не закончились сегрегационные 1950-е «Страны Лавкрафта», уже начались такие же 50-е «Фарго». Что ж, в самом деле, не чувствуешь эпоху — не идешь работать на телевидение.
Между третьим и четвертым сезоном «Фарго» прошли рекордные три с лишним года (несколько месяцев еще съела пресловутая эпидемия): за это время создатель шоу Ной Хоули выпустил три сезона «Легиона» и кинодебют «Люси в небесах», с треском провалившийся. Возможно, ему уже следовало идти куда‑то дальше (к одному из следующих «Стар Треков», если ничего не изменится): вернувшийся «Фарго» может понравиться или не очень, но определенная усталость в нем абсолютно очевидна.
Действие, как уже было сказано, разворачивается в 1950 году — это самый ретро из всех сезонов (в мире братьев Коэн, о все более дальнем родстве с которыми сериал не забывает, хронологически самый близкий фильм — «Да здравствует Цезарь!», но тематически ближе всего, наверное, «Перекресток Миллера»). И не в Фарго, а в Канзасе, куда мы уже заглядывали во втором сезоне. В основе сюжета — противостояние двух криминальных организаций: итальянскую мафию — которая, как нам коротко показывают в первой серии, вытеснила ирландцев, которые до того вытеснили евреев, — теснят афроамериканцы.
По милой канзасской традиции главы враждующих банд первым делом обмениваются младшими сыновьями: те становятся заложниками — в самом буквальном смысле — статуса кво в расчете на то, что дела не примут совсем скверный оборот. Который они все равно однажды, конечно, принимают. Так, итальянцы и афроамериканцы оказываются на грани войны после того, как итальянский дон случайно погибает, и за его место соперничают два сына: импульсивный, но умеренный коротышка (Джейсон Шварцман) и как раз приехавший с родины агрессивный гигант (Сальваторе Эспозито из телевизионной «Гоморры»). Лидеры черных гангстеров, Лой Кэннон (Крис Рок) и его правая рука с роскошным, по еще коэновской традиции, именем Доктор Сенатор (Глинн Терман) видят в этом свой шанс. В принципе, они уже мечтают о легальном бизнесе — и даже ходят по банкам с революционной идеей кредитной карты, — но упираются в реальность расистского общества.
«Фарго» не был бы «Фарго», если бы между двух огней не оказались какие‑нибудь чистые души и какие‑нибудь колоритные злодеи. К первому определению ближе всего семейство, владеющее похоронным бюро: умная школьница (которая поначалу даже служит рассказчиком) и ее родители, задолжавшие Лою Кэннону. Ко второму — живущая напротив них (но вошедшая в эту историю более интересными путями) медсестра (Джесси Бакли), питающая слабость к ядам, кокаину и иностранным языкам. Кроме того, появляются пара сбежавших из тюрьмы развеселых налетчиц-лесбиянок, коррумпированный коп с изнурительными нервными тиками (Джек Хьюстон), вкрадчивый законник-мормон (Тимоти Олифант), пригретый итальянцами ирландец-отцеубийца по прозвищу Раввин (Бен Уишоу) и другие интересные люди.
И все в этом пироге чудесно, но какого‑то важного ингредиента в этот раз не хватает: Хоули словно забыл добавить стрихнина или хоть чего‑нибудь, что оживило бы его размеренное мастерство. Плетутся — и максимально идиотским образом рвутся — интриги. Произносятся цветастые речи с притчами и примерами из жизни (скажем, Доктор Сенатор, один из лучших персонажей, вспоминает, как лично допрашивал Геринга). Совершаются роковые ошибки. Держатся многозначительные паузы. Брызжет кровь. Звучит издевательски торжественная музыка.
Но похоже это почему‑то не на «Фарго», а на не самый удачный сезон «Подпольной империи», куда вдруг наняли не в меру остроумного сценариста, поверхностно чувствующего жанр, зато упивающегося звуком собственного голоса. Возможно, этому сезону не хватает квазикоэновской центральной истории, которая держала все три предыдущих. Кажется, что таким центром будет похоронное бюро, но пока (по первым пяти сериям) это ожидание, в общем, не оправдывается: в этом сериале с его традиционным дефицитом симпатичных героев от них требуется побольше.
А возможно, Хоули попытался проглотить слишком большой кусок. Темы сезона сформулированы очень амбициозно — иммигранты, расизм, интеграция в американское общество. «Фарго» всегда был трагикомическим высказыванием про американскую душу и пресловутый плавильный котел, но никогда это не было так прямолинейно. И от этой прямолинейности порой берет оторопь — тем более что она идет в комплекте с карикатурными, в основном, героями. Шварцман смешно, но не слишком убедительно изображает Майкла Корлеоне, его братец беспрерывно пучит глаза, Хьюстон открывает дверь дольше, чем Шелдон Купер. Джесси Бакли со своей походкой и ужимками пытается перетьюлисить Дэвида Тьюлиса (с которым они только что встретились у Чарли Кауфмана), то есть инфернального В.М.Варгу из третьего сезона. Крис Рок, наоборот, выглядит в драматической роли не то чтобы плохо, но как‑то блекло. Бен Уишоу, кажется, хорош, но пока не выстрелил — во всех смыслах. Неожиданно много желудочно-кишечного юмора: мысль о том, что деньги пахнут, тоже выражена предельно прямолинейно.
Не поймите неправильно: это все равно по большой части превосходное телевидение. Но в этом сезоне впервые регулярно ловишь себя на крамольной мысли, что не совсем понятно, зачем смотреть его дальше. Попросту говоря, «Фарго» стал скучноват, и учитывая, что речь идет про одиннадцать часов, это может быть, увы, приговором для правдивой истории, в которой имена по требованию выживших изменены, а все остальное из уважения к мертвым рассказано в точности как было.
Смотреть
на more.tv