Жестокий финал «В поиске», «Трикстер» и другие сериалы, которые вы могли пропустить

Долгие темные вечера последнего месяца зимы как нельзя лучше подходят для того, чтобы погрузиться в мрачный мир датского сериала «Равноденствие» — очередного скандинавского нуара, на этот раз с заметной мистической составляющей.

В отличие от большинства представителей жанра, в «Равноденствии» нет философствующего следователя с вредными привычками, который противостоит всей системе в попытке раскрыть очередное жестокое преступление. Зато в плане депрессивной атмосферы сериал даст фору многим из них. В мире «Равноденствия» почти всегда пасмурно, а те редкие солнечные сцены, что пробиваются сквозь тяжелые тучи, нависшие над героями, случаются исключительно во флешбэках. Виды однотипных многоэтажек сменяются неприветливыми сельскими пейзажами, а посреди всей этой смури живет своей тихой жизнью 30-летняя Астрид, серая мышка с хвостом небрежно затянутых грязных волос в неизменном растянутом кардигане. У героини есть маленькая дочь и бывший муж, которому она не может толком объяснить, зачем они развелись.

Астрид работает на радио — ведет ночные эфиры шоу, посвященного разным загадочным явлениям. Такой выбор тематики явно неслучаен: много лет назад в семье Астрид случилась трагедия, причины которой до сих пор никто не смог объяснить. В 1999-м, когда героине было 9 лет, ее старшая сестра Ида пропала при максимально загадочных обстоятельствах вместе со всем своим классом во время празднования выпускного в традиционном датском стиле, с которым мы знакомы благодаря фильму «Еще по одной».

Однажды в студию радиошоу Астрид звонит человек, который уверяет, что знает, что случилось со старшей сестрой героини, и что — да, да — «это случится снова» (где‑то вздрогнул агент Купер). Звонившим оказывается Якоб, один из троих одноклассников Иды, что не пропали в 1999-м. Детская травма вспыхивает во взрослой Астрид с новой силой, и она отправляется в Копенгаген на поиски ответов, а заодно вспоминает, что каким‑то образом предвидела случившееся: в детстве она умела переноситься в оранжевый потусторонний мир, где властвует зловещий монстр.

«Равноденствие» будто специально был создан, чтобы унять неизбывную тоску пользователей «Нетфликса» по «Тьме». Сериал не только наследует мрачную атмосферу знаменитого Netflix-хита, который, в свою очередь, вдохновлялся и «Твин Пиксом», и «Очень странными делами», и скандинавским нуаром, но и добавляет в нее несколько своих ингредиентов: например, щепотку «Оставленных».

К тому же по завязке обоих сериалов трудно догадаться, куда собирается свернуть их сюжет: и «Тьма», и «Равноденствие» начинаются как типичные триллеры про исчезновение школьников, но в определенный момент резко меняют направление развития сюжета и оказываются не тем, чем казались. Только в отличие от «Тьмы» «Равноденствие» в результате сворачивает не на территорию путешествий во времени (эту тему «Тьма», похоже, закрыла надолго), а в зловещие лесные чащи фолк-хоррора, снова ставшего актуальным в наши дни, спасибо «Солнцестоянию». Название сериала, кстати, ведь даже намекает.

Уютный и неспешный готический триллер, не хватающий звезд с небес и не предлагающий чего‑то невероятно инновационного, но при этом свое дело знающий и с поставленными задачами вполне достойно справляющийся.

Завязка до неприличия проста. Студентка последнего курса Кембриджа Офелия (Эмили Рид из недавней «Белгравии») заводит роман с харизматичным женатым преподавателем Майклом Каллаханом (Эмметт Джей Сканлан), позером с внушительной хипстерской бородищей. Стремительно начавшийся роман не менее неожиданно прерывается — Майкл безо всяких предупреждений внезапно исчезает. Отправившись на его поиски, упрямая Офелия оказывается практически на краю земли, в родном городке преподавателя, посреди промозглых и величественных пейзажей ирландской глуши. Ее приезд совпадает с похоронами супруги Майкла, успешной писательницы, авторки многочисленных бестселлеров Ройшн (Кэтрин Уокер), которая накануне погибла в пожаре, случившимся в семейном имении Каллаханов.

К удивлению Офелии, Майкл вовсе на раздражен ее прибытием, а даже совсем наоборот, проявляет всяческую заботу и терпение. Новоявленный вдовец заселяет Офелию в тот самый старинный дом, в одной из комнат которого погибла Ройшн, и тут начинается все самое веселое. Ночью по всему дому, конечно же, начинают скрипеть половицы, в плохо отапливаемых комнатах взрываются лампочки, корявые ветки исступленно стучат в окна, а под ними — к ужасу новой постоялицы — прогуливается призрак погибшей жены Майкла.

Создательница «Обманутой» — Лиза МакГи, сценаристка горячо любимого британскими зрителями и критиками сериала «Девчонки из Дерри» об ирландских старшеклассницах из 1990-х. Ее новое творение не может похвастаться таким же изящным сочетанием комедийного и трагичного: «Обманутая» — довольно прямолинейная история и, несмотря на свою нарочитую мрачность, весьма сентиментальная. Все это предсказуемо напоминает «Джейн Эйр» и «Ребекку», и у опытных читателей и зрителей есть все шансы хотя бы приблизительно предугадать ход событий. Но, может быть, в этой предсказуемости и комфортной мрачности и заключается вся прелесть сериала. Ведь на свете немало зрителей, которые не хотят быть по-настоящему напуганными и обожают, когда им удается предсказать дальнейшее развитие сюжета.

Любители минималистичных и завораживающих ландшафтов Ирландии, а также грустных глаз Пола Мескаля («Нормальные люди»), сыгравшего здесь небольшую роль невероятно тактичного добровольца-пожарного, тоже, скорее всего, не будут разочарованы. Стоит заметить, что создатели «Обманутой» заполучили один из своих главных козырей абсолютно случайно: звезда «Нормальных людей» снимался в «Обманутой» до того, как экранизация романа Салли Руни попала на стриминги и актер стал широко известен.

Возвращение безбашенной сатирической и порой очень черной комедии об опустошенности поколения миллениалов, тщетно пытающегося найти собственное лицо в эпоху постправды. В четвертом сезоне, удерживающем рекордный рейтинг Rotten Tomatoes в 100%, на орехи достается всем: и повзрослевшим хипстерам, и молодящимся бумерам, и абсурдности информационной войны, и бессмысленному дауншифтингу, и даже самодовольству индустрии независимого кино.

Итак, напомним: в конце третьего сезона главная героиня сериала, Дори (Алия Шокат), попадает в руки безымянного маньяка, похищающего девушку прямо со свадебной вечеринки ее друга Эллиота.

В себя Дори приходит уже в новом, четвертом и финальном, сезоне в багажнике автомобиля, связанная и с кляпом во рту. Ее похитителем оказывается некий Чип (Коул Эскола), экстравагантный молодой психопат, слетевший с катушек представитель привилегированных слоев общества с высшим образованием психолога. Чип обожает танцевальную музыку из 1990-х, в частности незабвенный хит Deee-Lite «Groove Is in the Heart», живет в одиночестве в особняке своей тетушки и время от времени переодевается в ее одежду (привет, Хичкок!). Чип считает, что все проблемы Дори, ставшей настоящей медийной персоной благодаря громкому судебному процессу из третьего сезона, связаны с ее друзьями — Эллиотом, Поршей и экс-бойфрендом Дрю. Психолог-маньяк уверен, что героиня стала жертвой «неадекватной созависимости», и твердо намерен избавить ее от этого психического недуга. Естественно, даже против воли пленницы.

Не менее кардинальные изменения произошли и в жизни друзей Дори.

Дрю (Джон Рейнолдс), облачившись в ростовой плюшевый костюм, изображает Принца-Чудище в каком‑то задрипанном детском парке развлечений. После всех потрясений предыдущих сезонов золотой мальчик не придумал ничего лучше, чем укрыться от жестокого мира под плюшевой маской героя детской сказки, сбежав от своей преуспевающей нью-йоркской семьи и карьеры на Уолл-стрит. Дрю просто на седьмом небе от счастья: ответственность на новом месте минимальная, мыслей еще меньше, новая девушка, изображающая в том же парке Принцессу, не задает вопросов, а коллег по парку герой убедил, что он самый обычный парень, «такой же, как и они».

Карьера актрисы Порши (Мередит Хагнер) находится в настолько плачевном состоянии, что героиня решается на отчаянный шаг — пробуется на роль самой себя (!) в байопик о Дори и ее поисках пропавшей однокурсницы Шанталь. В результате Порша получает роль самой Дори, но самодовольная режиссерка картины ее ненавидит и всячески пытается выжить из проекта.

Но самая печальная участь постигла самовлюбленного гея Эллиота (Джон Эрли), с недавних пор устроившегося работать оппонентом агрессивной республиканки в телешоу на консервативном телеканале. Боссы канала решают, что Эллиот, отказавшийся в прямом эфире от своих демократических убеждений, принесет им гораздо больше очков в информационной войне. Жадный до славы и денег Эллиот соглашается, и новоявленный гей-республиканец в одночасье становится новым символом консервативных ценностей американцев.

Третий сезон «В поиске» был посвящен современному медиапространству в эпоху постправды, когда общественным мнением манипулируют нечистые на руку СМИ, превратившиеся в идеологические машины. «Мы живем в мире, в котором, кажется, нет правды, только шум, — говорил в момент выхода третьего сезона Джон Эрли, исполнитель роли Эллиота. — Мы все живем в шуме, который не имеет никакой связи с фактами. Это приводит к тому, что люди перестают нести ответственность».

Четвертый сезон продолжает эту тему, но при этом «В поиске» мутирует из судебной драмы в психологический триллер. Создатели сериала заранее предупреждали, что финальная глава их детища будет самой мрачной. Так оно и получилось. Что неудивительно, учитывая, что их главным источником вдохновения стал знаменитый роман Стивена Кинга «Мизери». Финальный сезон «В поиске» — наполненный политической сатирой и абсурдистскими поворотами сюжета психоделический трип, в котором «Комната» Ленни Абрахамсона встречается с «Молчанием ягнят».

Из сюрпризов — Сьюзан Сарандон, играющая ту самую тетю Чипа, в чью одежду он наряжается, и Энн Дауд («Рассказ служанки») в роли его назойливой соседки, на чьи причитания так и хочется пробубнить про себя «Ок, бумер».

У 17-летнего Джареда (Джоэл Улетт), потомственного индейца вакаши, живущего в окруженной лесами канадской глубинке, жизнь совсем не сахар. Не вполне психически здоровая мама с утра до ночи тусит в доме со своими собутыльниками и постоянно впутывается в темные делишки с растатуированными с ног до головы сомнительными личностями, а папа, живущий с молодой любовницей, сидит на социальном пособии и не стесняется брать карманные деньги у собственного сына-подростка. В общем, в отношениях с родителями Джаред выступает в роли взрослого. Чтобы оплатить счета, парень после школы подрабатывает в местном фастфуд-кафе, где приторговывает самодельным экстази (где‑то в параллельной вселенной начал икать Уолтер Уайт).

Джаред отлично разбирается в химии, и, вообще, он — светлая голова, но для учебы у него по вышеперечисленным причинам времени почти не остается. Тем более что в последнее время с героем творится настоящая чертовщина: то он столкнется с агрессивной копией самого себя, то перекинется парой слов с говорящим вороном на обочине дороги. Галлоны дешевого алкоголя на домашних вечеринках одноклассников и запрещенные препараты собственного производства здесь ни при чем: в мире «Трикстера» необъяснимое запросто вторгается в повседневную жизнь, а корни этих явлений, похоже, надо искать в истории происхождения молодого человека. В прологе мы видим, как мать Джареда пытается отнять новорожденного сына у мужчины с черными глазами, который утаскивает ребенка в ночной лес. У «Трикстера» вполне увесистая хоррор-составляющая. Нарочито олдскульный синтезаторный саундтрек добавляет сериалу вездесущего восмидесятнического вайба, и порой «Трикстер» может напомнить шедевральный «It Follows» Дэвида Роберта Митчелла.

Сериал скорее наследует атмосферу реалистичных инди-драм о неприглядных буднях провинциальных подростков-аутсайдеров и имеет больше точек соприкосновения с «Нормальными людьми» и «Леди Берд», чем с похождениями агента Купера или мальчика, который выжил. В одной из сцен перепившего на вечеринке Джареда тошнит на парня хозяйки дома, которая пригласила героя только потому, что у него «отличная дурь», а в другой — новый любовник матери Джареда выкидывает все вещи героя из дома. Местами «Трикстер» снят с документальной правдивостью, а порой напоминает о подзабытых трагикомедиях о взрослении из 2000-х: «Страна садов», «Джуно», «Донни Дарко». В общем, уютными кафешками из бессмертного творения Дэвида Линча здесь и не пахнет. Хотя, конечно, впечатляющих видов дикой природы Северной Америки здесь хватает.

Мистическая составляющая «Трикстера» крепко завязана на фольклоре коренных народов Америки. В основе сериала лежит бестселлер «Сын Трикстера», первая часть фэнтезийной трилогии канадской писательницы Иден Робинсон, которая, как и ее герой, — представитель племени индейцев вакаши. В этом заключается и главная особенность сериала, и его проклятие. В определенный момент принадлежность шоураннера и режиссерки экранизации «Трикстера» Мишель Латимер к коренным народам Канады вызвала вопросы. Канадский канал CBC, на котором изначально показывался «Трикстер», провел расследование и выяснил, что утверждения Латимер о своей родословной менялись несколько раз на протяжении многих лет. Независимый специалист по составлению и изучению родословного дерева пришел к выводу, что предки Мишель главным образом канадско-французского и европейсого происхождения. К сожалению, вся эта история, по мнению CBC, негативно отразилась на образе самой экранизации, и каналу пришлось закрыть сериал, несмотря на сделанное ранее заявление о продлении «Трикстера» на второй сезон.

Хотя, конечно, фанаты сериала и команда, работавшая на ним, надеются, что боссы CBC передумают и просто заменят шоураннера. «Шоураннеры приходят и уходят, — отреагировал на ситуацию известный канадский писатель индейского происхождения Дрю Хейден Тейлор, в роду которого были индейцы оджибве. — Я лично знаю троих, которые сейчас работают баристами».