Как у большинства кинозвезд, не говоря уже о прохожих-мужчинах, которые этим кинозвездам подражают, на щеках и подбородке Кена Хоффа виднеется скудная поросль, будто он три или четыре утра подряд забывал побриться. Хоффу это совершенно не к лицу, потому что он рыжий. Щетина не делает его крутым мачо, скорее он выглядит так, будто обгорел на солнце.
Они садятся на улице, под тентом кафе «Место под солнцем» — на углу Мейн-стрит и Корт-стрит. Вероятно, по будням здесь бывает людно, но субботним днем внутри почти никого, а снаружи и вовсе безлюдно. Все столики в их распоряжении.
Хоффу на вид лет пятьдесят или, может, сорок пять, если половину из них он провел в загуле. Он пьет вино. Билли заказывает диетическую содовую. Вряд ли Хофф работает на Ника, ведь тот из Вегаса. Впрочем, наш пострел везде поспел и промышляет не только на западе. Ник Маджарян и Кен Хофф могут быть как‑то связаны, но с тем же успехом Хоффа мог прислать тот, кто платит Билли за работу. При условии, что он за эту работу возьмется.
— Вон то здание через дорогу принадлежит мне, — говорит Хофф. — Всего двадцать два этажа, но в Ред-Блаффе оно второе по высоте. Станет третьим, когда достроят тридцатиэтажный «Хиггинс-центр» с торговым комплексом. Там я только долю прикупил, а эта крошка моя целиком. Все смеялись над Трампом, когда он обещал поднять экономику, а он взял и поднял. Еще как поднял.
Билли плевать на Трампа и его экономику, но офисное здание он осматривает с профессиональным интересом. Похоже, отсюда ему и предстоит стрелять. «Башня Джерарда». «Башня» — слишком громкое название для двадцатидвухэтажной коробки, но, наверное, жителям городка, застроенного кирпичными домиками, она действительно кажется башней. На ухоженном зеленом газоне стоит табличка: «АРЕНДА ОФИСОВ И АПАРТАМЕНТОВ КЛАССА ЛЮКС», внизу указан номер телефона. Табличка тут явно давно.
— Сдается не так хорошо, как я ожидал, — говорит Хофф. — Экономика на подъеме, у людей деньги уже из жопы лезут, а две тысячи двадцатый обещает быть еще лучше, но нынче все в интернете, Билли… Можно называть вас Билли?
— Конечно.
— В общем, я в этом году слегка на мели, особенно с тех пор, как раскошелился на «Дабл-ю-дабл-ю-и», но, черт возьми, три дочерних канала — как я мог от такого отказаться?
Билли понятия не имеет, о чем речь. Может, о профессиональном рестлинге? Или о шоу «Монстр-трак джем», которое рекламируют по телевизору? Хофф явно полагает, что Билли должен быть в курсе, и потому он со знающим видом кивает.
— Местные толстосумы думают, что я давно в минусе, но экономика у нас на подъеме, верно? Куй железо, пока горячо. Чтобы заработать, надо сперва потратить, так?
— Ага.
— Вот-вот. Так что я кручусь как могу. Знаете, у меня нюх на хорошие проекты. Вот и это дело, чую, верное. Да, риски есть, но что поделать. К тому же Ник меня уверяет, что если вас заметут — не заметут, конечно, но мало ли, — вы будете держать язык за зубами.
— Да. Буду. — Билли еще ни разу не заметали, и в его планы это не входит.
— Кодекс чести, все дела.
— Ага. — Кажется, Кен Хофф насмотрелся боевиков. И часть их, несомненно, была из категории «последнее дело». Скорей бы уже переходил к сути.
— Я для вас подготовил отличный угловой офис на пятом этаже, — говорит Хофф. — Три комнаты: кабинет, приемная, мини-кухня. Мини-кухня, каково, а? В общем, долго можно в засаде просидеть. Тепло, светло — сиди не хочу. Я пальцем окна показывать не буду, но вы ведь умеете считать до пяти?
Ага, думает Билли, а еще я умею одновременно шагать и жевать жвачку.
Здание прямоугольное — обыкновенная коробка из стекла и бетона, — поэтому на пятом этаже есть два угловых офиса, но нетрудно догадаться, какой именно ему приготовил Хофф: тот, что слева. Из окна по диагонали видно Корт-стрит, улицу длиной всего в два квартала, на которой находится внушительное здание окружного суда из серого гранита: диагональ упирается прямо в его ступени (по ней полетит пуля, если Билли примет заказ). Ступени, которых не меньше двадцати, ведут на просторную площадку со статуей богини правосудия посередине: глаза завязаны, в руках весы. Среди множества фактов, о которых Билли никогда не расскажет Кену Хоффу, есть, например, такой: богиня правосудия — это богиня Юстиция, придуманная, по сути, императором Августом.
Билли вновь поднимает взгляд на угловой офис пятого этажа и мысленно проводит диагональ. Навскидку здесь — от окна до ступеней перед зданием суда — ярдов пятьсот. Такой выстрел он сможет произвести даже при сильном ветре. Разумеется, если инструмент будет подходящий.
— Что вы для меня приготовили, мистер Хофф?
— А? — На мгновение Хофф включает собственное «тупое я».
— Ах да! Конечно! Вы же просили. — Он оглядывается по сторонам, никого не замечает, но добавляет уже тише: — «Ремингтон-семьсот».
— «Эм-двадцать четыре». — Это ее армейский индекс. — «Эм»?.. — Хофф лезет в задний карман брюк, достает бумажник и роется в нем. Находит клочок бумаги и смотрит на него. — «Эм-двадцать четыре», точно.
Он уже хочет спрятать записку обратно в бумажник, но Билли протягивает руку.
Хофф отдает листок, и Билли прячет его в свой карман. Позже — еще до встречи с Ником — он смоет его в унитаз гостиничного номера. Записывать ничего нельзя. Как бы этот Хофф не натворил дел.
— Оптика?
— Э-э?
— Прицел какой?
Хофф краснеет.
— Какой вы просили.
— Он у вас тоже записан?
— На той же бумажке.
— Хорошо.
— Э-э… инструмент лежит в…
— Мне это знать ни к чему. Я еще даже не решил, берусь за дело или нет. — Вообще-то Билли решил. — Здание охраняется?
— Ну да. Конечно.
Очередной вопрос «тупого я».
— Если я соглашусь, то инструмент поднимать на пятый этаж буду сам. Договорились, мистер Хофф?
— Не вопрос. — Хофф, пожалуй, даже рад.
— Ну тогда мы с вами закончили. — Билли встает и протягивает руку. — Рад знакомству. — На самом деле нет. Билли не знает, можно ли доверять этому человеку. Да еще эта дурацкая облезлая бороденка. Какой женщине приятно целовать губы, окруженные рыжей щетиной?
Хофф жмет ему руку.
— Я тоже рад. Мне сейчас туго приходится. Читали когда‑нибудь «Путь героя»?
Билли читал, но мотает головой.
— Почитайте, советую. Всякие там литературные изыски я пролистал, перешел сразу к сути. Глупости не для меня, я предпочитаю самую мякоть. В общем, не помню, как зовут автора, но он говорит, что любой герой сперва проходит ряд испытаний — и только тогда становится героем. Вот я как раз на этом этапе.
А испытания — это, выходит, подогнать киллеру винтовку и предоставить ему удобную огневую позицию, думает Билли. Вряд ли Джозеф Кэмпбелл отнес бы эти поступки к разряду геройских.
— Что ж, надеюсь, у вас все получится.
Издательство
АСТ, перевод Екатерины Романовой
