8 лучших новых книг об искусстве

Сборник эссе философа и арт-критика Бориса Гройса о тенденциях в современном искусстве, отдельных выставках и художниках: от Дюшана и Кандинского до Шютте, Фишли и Вайса. Рассматривая каждое произведение или творческий метод художника вне какой‑либо общей теории или истории искусства, не прибегая к оценочным суждениям, Гройс указывает на конкретный эффект, производимый от встречи с конкретным произведением искусства: что дает мне как зрителю созерцание «Дерьма художника» Мандзони или же «Банки с супом «Кэмпбелл» Уорхола, и почему я после увиденного уже не буду прежним? К слову, это первая книга в издательстве, которая из‑за карантина вышла в электронной версии раньше, чем в бумажной.

Над подробной и вдумчивой биографией американской писательницы Сьюзен Зонтаг журналист и переводчик Бенджамин Мозер работал почти десять лет, исследуя не только жизнь самой Сьюзен, но и ее ближайшего окружения. В кратчайшие сроки книга стала бестселлером и была удостоена Пулитцеровской премии. Мозер скрупулезно сопоставляет факты биографии с дневниковыми записями, пытаясь найти ответ, почему Зонтаг с такой легкостью обманывала саму себя (или будущих читателей дневников, в существовании которых она была убеждена еще будучи подростком)? Честный и не всегда комплиментарный взгляд на жизнь одной из самых влиятельных женщин в культуре ХХ века помогает осмыслить феномен Зонтаг и в очередной раз осознать непростую участь женщины-мыслителя.

Французский арт-критик провел несколько продолжительных бесед с Марселем Дюшаном в 1966 году, когда художнику было уже под восемьдесят. Обращаясь к воспоминаниям о переезде в Америку, появлении реди-мейдов, «Анонимном сообществе», Дюшан в непринужденном повествовании по сути рассказывает всю историю возникновения и развития современного искусства вплоть до второй половины ХХ века. Самоирония и спокойное отношение к прижизненной славе раскрывают в Дюшане редкий тип художника, по-настоящему беззаботно относящемуся к вопросам признания: «Я просто жил, и все».

В книгу вошли два текста Барта об американском живописце Сае Твомбли, написанные для каталогов к выставкам художника в 1970-х годах. С присущей ему парадоксальностью суждений Ролан Барт обращается к произведениям Твомбли, пытаясь объяснить необъяснимое: суть чарующей привлекательности «легкого» стиля художника и приемы создания «почеркушек». Рассматривая «разреженность» картин Твомбли, Барт сравнивает его художественную практику с учением о Дао и указывает на то, что искусство Твомбли «не стремится ничего заполучить».

Обращаясь к поэзии, массовой культуре и социальным проблемам, профессор Чикагского университета и один из самых авторитетных американских искусствоведов Гарольд Розенберг предлагает собственную теорию «смещения мировых центров культурного производства». В свое время именно Розенберг придумал термин «живопись действия» (Action Painting), пересматривающий суть творчества, целью которого является уже не конечный результат, а сам акт творения.

Используя понятие фетиша в разных аспектах и теориях, от марксизма до психоанализа, в трилогии статей Уильям Питц рассматривает разницу в подходе к фетишизации у «цивилизованных» и «нецивилизованных» народов. Книга интересна не столько заявленной темой, сколько весьма нетривиальными замечаниями о сомнительной разнице христианских и африканских культур по отношению к предметам культа.

Впервые книгу «Супрематический сказ», предназначенную для детей, Лисицкий выпустил в 1922 году в Берлине. По задумке художника, «Сказ» повествует о зарождении нового мира («Красного квадрата») и борьбе со старым (в виде «Черного квадрата») и во многом отражает идеологические споры между самим Лисицким и его учителем Малевичем. История о противостоянии раскрывает потенциал беспредметного искусства для визуализации скрытых процессов, на которых строится творчество и мироздание: материя, движение, пространство и время.

Художественный критик Оссиан Уорд, выпустивший ранее книгу «Искусство смотреть. Как воспринимать современное искусство», на этот раз предлагает «сократить дистанцию между старыми мастерами и нами», посмотрев на искусство прошлых лет сквозь оптику философии, драмы, парадокса и ужаса: «Если увидеть в художественной красоте не просто возможность любоваться и получать удовольствие, а нечто… непостижимое, в ней обнаружится глубина, и она откроет вам путь к чудесам, которые не бросаются в глаза, будучи в некотором роде скрыты под слоями краски».