Русская музыка «Я фанат русского рэпа»: Кирилл Иванов угадывает песни

• У меня отвратительная память на песни, я ничего не помню. Я и свою-то музыку не всегда могу узнать. Буду угадывать по ощущениям. Я думаю, что это все будут знакомые мне люди.

• Да, здесь практически одни только хиты. Ничего необычного нет.

Первый трек

• Я слышал эту песню. И голос этот я знаю. Причем голос очень далеко сделан — как у лейбла Italians Do It Better, но музыка другая совсем. На кого же это похоже? Я помню, как этим же голосом поется другая песня. Но это не Файст и не… Хорошо, говори.

• С первой песней я погорячился, конечно. Это (правильный ответ)
• Да! Первая песня с этого альбома, «Fawn», тягучая медленная вещь — я просто фанат. Если бы та песня была, я бы узнал сразу. Это Скарлетка, да, — тот альбом был мега. Это чувак из TV on the Radio записал, да? Дальше уже все дурацкое такое. А тут она криво поет, все еще нос воротили — а мне это так нравится: у нее низкий голос, очень мощный, в нем столько силы. Это очень классная запись. Легко представить себе ситуацию: суперзвезда — она и сейчас такая — берет и записывает прокачанный альбом с крутыми ребятами. Но она записала с крутыми ребятами, но не прокачанный. Он разболтанный, в нем все плывет, как будто качается из стороны в сторону, ты пытаешься его ухватить, а он сползает куда-то — это очень классное ощущение.

• Я как раз помню, что еще в ЖЖ были посты в защиту этого альбома, и поэтому и выбрал. Но вообще от «Здесь и всегда» тоже подобное ощущение — в него не сразу врубаешься, он поначалу кажется бродящим туда-сюда, особенно в первом треке. Это было так задумано?

• Был задуман разве что порядок песен. Всегда хочется, чтобы альбом был разнообразный и чтобы из одного в другое все бросалось. А первый трек, он, наоборот, такой взрывной — чтобы вломить сразу. Глупо начинать с чего-то вялого. Надо, чтобы человек включил и сразу все понял. Там еще первые пятнадцать секунд интро — это такая специфическая электроника. Это все специально сделано, чтобы тебя сразу начинало раскачивать. Это же звучит странно, необычно, там такие пульсации синтезаторные. Любой альбом хочется сделать разным, чтобы он был сразу про все. Чтобы вся планета в твоей голове была сразу. Это каждый раз модель — мира или твоих представлений о жизни. То, что он как-то расползается, — это же классно, потому что есть песни, которые намеренно сделаны чуть-чуть неправильно. Есть песенная форма: куплет-припев-куплет-припев. И в песне «Здравствуй», например, все по-другому сделано: там припев только в начале и в конце, а ее саму совсем другие вещи соединяют, скрепляют. Хочется делать что-то, чего еще не было — во всяком случае именно в моей жизни.

• Почему выбран именно «I Don’t Wanna Grow Up» — этот посыл, «я не хочу вырастать», его как раз многие ассоциируют с «СБПЧ».

• Мне кажется, то, что раньше воспринимали как инфантилизм, — это было скорее незамутенностью взгляда, а с другой стороны — рассказом про ужас мира. Часто, когда я смотрю в глаза своего сына, там просто цивилизации, тысячелетия сменяются каждую секунду. Тот мир, который нас окружает, определяют не правила, а исключения из правил. Есть такой философский метод — когда ты что-то познаешь апофатически: идешь от берега к центру, исключая что-то, это не то, не то, не это, значит, вот это. И мы всегда пытались увидеть вокруг что-то абсурдное, странное. Именно оно объясняет точнее всего наш мир. Поэтому мы и группа такая, самое точно слово — взбалмошная.

• При этом ты все равно обращаешься к молодой аудитории, те же «3 миллиарда ватт» — это словно напутствие.

• Так ведь других людей вообще музыка не интересует. И меня в целом интересуют только молодые люди — не в силу возраста, а просто из-за их каких-то способностей. Я вообще уверен, что люди с возрастом только хуже становятся. Черствеют. Это банальности, но молодые люди, подростки или чуть старше, они находятся в уязвимом положении — они не знают, что делать с собой, что делать с окружающим миром, но всего хотят, им все интересно. И это очень классное состояние, которое так редко потом встречается у взрослых, — простой интерес к жизни. Поэтому я ищу в них каких-то соратников. А кто будет ходить еще на электронную группу, на которой все скачут? Мы рады всем, но приходят в основном молодые и юные ребзики. Я из-за этого же в основном и «Мишкой» занимаюсь, и в Москве, и в Петербурге, — это невероятный кайф: ты приходишь — и сто двадцать человек двадцатилетних приходят плясать. Я такого давно уже не видел: в пол-одиннадцатого они приходят, сидят по лавкам и ждут, когда дискобол включат. И ты ничего никому не должен, и тебе никто ничего не должен — и они вдруг чего-то про себя понимают, и это что-то очень классное. И в этом много силы и одновременно доброты.

Второй трек

Правильный ответ

• (Вторая секунда.) Да. Это моя любимая группа вообще. Ты мог любимую их песню включить, я бы угадал. У меня были всех их кассеты раньше. Это единственная группа, на концерте которой я жалею, что не побывал и уже не побываю. По своему разнообразию, по количеству вещей, которыми они занимались, и по тому, как они ломали правила, — круче нет никого, это просто поразительно. И «Check Your Head», и «Hello Nasty» — это мегаальбомы, в которых все на свете: и рэп, и сыгранный вживую фанк, и психоделические перегруженные гитары, и пение. Я недавно этими же словами про Beastie Boys рассказывал Наде [Грицкевич] и Маше Теряевой — оказалось, что они особо никогда не слушали их. А мы были с барабанщиком Олегом Заниным и вот с такими вот глазами чуть ли не закричали, что они обязаны послушать в ту же секунду. Одна из самых крутых групп на свете. Наверно, даже самая крутая. Именно потому, что они делали кучу разных штук, у них было много радости, восторга от окружающего мира — и это были умные парни, не жизнерадостные дебилы. Было много внутренней силы и уверенности в себе. Они все делали поперек — если можно было делать что-то наоборот, они делали.

• Мне показалось, что в некоторых песнях есть какой-то их дух.

• Классно. Это вообще лучший комплимент. Наверно, в «3 миллиардах» есть что-то такое, хотелось сделать ее очень прыгучей. Очень крутое ощущение. Мне всегда страшновато было и смешно смотреть на сверстников — когда ты в двадцать изображаешь умудренного опытом и в каких-то специальных брюках выступаешь. Да ладно, плевать — столько всего классного вокруг же. Больше всего меня огорчает вялость, отсутствие энергии [у коллег]. Многие вещи можно понять, простить что-то неблизкое тебе, но ты же взялся этим заниматься, нельзя делать это без страсти.

Третий трек

• Сейчас скажу. Ну это (правильный ответ). Хоть и довольно сложно было.

• Собственно, «Здравствуй» мне их напомнила — какой-то заторможенностью, что ли.

• Как странно и поразительно, что был момент, когда казалось, что есть очень интересная, огромная формация — и жалко, что ничем это не кончилось. Мне кажется, это из-за того, что концерты у них были специфические — я смотрел тогда их много на ютьюбе, стоят три чувака в масках с семплерами — и людям даже зацепиться не за что. Я все их диски тогда скупил — мне больше всего нравился проект Йони Вулфа Hymie’s Basement, который он с товарищем в подвале у друга, собственно Хими, записал. Я тогда купил в Париже фирменный диск — для меня вообще было удивительно в целом купить фирменный диск. Да еще и поехать в Париж — это было что-то невероятное. Я оттуда ехал через Германию, потом два дня возвращался на автобусе, потому что денег просто не было — мне было лет девятнадцать тогда. И вот этот момент, когда у тебя есть всего пятнадцать евро на все диски, то есть на один, и ты впервые попал, например, во FNAC. И я купил его — там все так раскрывалось, я эту картонку тогда берег, а сейчас даже не знаю, где она, выкинул или подарил. Это было очень классно — чуваки сказали: «Мы будем задротами, и это круто». И сделали свой, гнусавый рэп. Как рэперы — если Феничева спросить, который во всем этом разбирается, то он, конечно, скажет, что флоу (пауза) специфический у них. Ну это не Баста Раймс, даже близко. И не Кью-Тип. Но музыка! У меня глаза сейчас округлились, когда начался замедленный почти трип-хоповый бит и вдруг пропадают барабаны — и начинается лид такой синтовый. И это вообще не по правилам. Первый альбом — это вообще было что-то. Ты никогда не слышал такой музыки, не понимаешь, как она сделана, и тебе хочется слушать ее снова и снова. Мне все было интересно — у кого с кем коллаборация, у кого что вышло. Отличное было время — я «Hymie’s Basement» наизусть тогда выучил. Они были на обложке Wire, и для меня Anticon был самым важным лейблом — и так быстро это все сошло на нет. Но теперь это уже все тоскливо, неинтересно.

• К чему тут Beastie Boys и cLOUDDEAD — на «Здесь и всегда» вернулся хип-хоп.

• У нас его и не было никогда, я бы так сказал. (Смеется.)

• Но вначале-то сравнивали с Anticon. Тогда спрошу по-другому: у вас сейчас появился хип-хоп — почему? Хотя флоу, конечно, нестандартный.

• Да, и флоу нестандартный, и все довольно замедленно так. Просто хочется грува, чтобы была какая-то энергия, сила. Этому нет определения — вообще не бывает такого, чтобы ты пришел в студию и решил: хочу вот так. Вообще не бывает. Это фактически год нашей жизни. В прошлом марте мы издали альбом и с этого момента сели за новый — просто так совпало, такие штуки были интересны, много слушал мэшап Portishead и «Любэ». Не знаю, что еще повлияло на меня. Мне хотелось миллион всего — и все, что я хотел, я сделал. Как мальчик в том ролике. И мы, может, со стороны выглядим как группа, которая говорит: «Сейчас мы будем вас удивлять». Нет, мы в первую очередь себя хотим удивить.

Четвертый трек

• Что-то африканское. Барабаны, трубы — все очень узнаваемое. Можно перемотать же? Хм, миллиард всего может быть, и так как никто не запел и явно не запоет, может быть, Orchestre Poly Rythmo de Cotonou? (Сразу после вступает голос.) Ага, хм. Нет, не знаю.

Правильный ответ

• Я вот как раз хотел сказать, что слушал офигенскую пластинку — альбом Тони Аллена, который продюсировал Фела Кути. Очень классный. И я читал про Кути статью, что он вообще музыкантам не давал денег, все забирал себе, 98 процентов. Ну, он очень крутой. Я мечтаю вообще — и наша с Женей [Борзых] песня первый к тому шаг, — чтобы вся наша музыка была африканской. Потому что это музыка, в которой нет места унынию — даже в самых грустных песнях известных вокалистов, даже у Астатке в «Сломанных цветах». И эта песня даже непонятно почему называется «Африка».

• Вот да.

• Просто у всех песен на самом деле были рабочие названия, наши внутренние — и у этой песни оно и осталось. Ну, у нее ритм африканский, только из-за этого. Ну и вообще там какое-то ощущение подпрыгивания есть. Я вообще мечтаю как-нибудь в Африке альбом записать. Чтобы мы поехали с экспедицией и каким-то образом это сделали. Мне кажется, проблема в том, что мы очень уныло живем — та поп-музыка, которая нас окружает, она никак не связана, хоть это и очевидная мысль, с андеграундом. Никак им не питается. Это не сравнить с Mike Will Made It, который из грязи в князи пробился. С любыми вещами, когда утром в пригороде Лондона, а вечером в песне Мадонны. А у нас унылая парадигма барабанов из русского рока, которые сами были калькой чего-то неинтересного, скучного, старого. И все ритмы, которые нас окружают, — без слез не послушаешь. И поэтому я рад, что наш барабанщик Олег делает с нами очень интересные вещи. Мне очень нравятся последние альбомы The Knife, где куча африканских барабанов, — по рисунку, а не по форме. И от этого там столько энергии, и от этого выглядят так концерты.

Пятый трек

• Хорошее начало. Так, бочка появилась. Такой ультразвук, в общем. Похоже знаешь, на Jam City — на предыдущий альбом. И если бы не эти пэды, было бы похоже.

Правильный ответ

• У них, в общем-то, что угодно можно поставить. Это из последнего? Я целиком не дослушал.

• Это сессия у Джона Пила. В общем-то, тут и предполагалось только узнать исполнителя.

• Я думаю, что если бы Барамия сидел здесь, он бы угадал. Я никогда особо их фанатом не был. Но чем больше я занимаюсь программированием и синтезаторами, тем больше понимаю, что это очень технологичная и интересная с этой точки зрения группа — они делают очень интересные вещи, но почему-то… Они более взрослые, чем Boards of Canada, а вот у этих последний альбом офигенный, хоть все и плевались. Он как альбом заставок канадского телевидения. Эти, конечно, умнее, но почти всегда мимо моего сердца. Я слушаю на репите сейчас постоянно старый трек Афекса «Iz Us», где его племянник, по-моему, в начале кричит: «Stop making that big face». Был материал, где музыканты задавали вопросы Афексу, и там среди прочего кто-то спросил его про этот трек — оказалось, что он бегал за ним с диктофоном, чтобы что-то засемплировать, он ему рожи корчил, а тот ему просто сказал: «Отвали». Ну это все обожают — на первом альбоме у меня куча полевых записей, всем нравится, и смешно, что тот ему в ответ именно сказал.

• Я перед интервью понял, что надо было скорее выбрать LFO. Мне просто показалось, что на «Здесь и всегда» есть место и такому старому звуку лейбла Warp.

• Вообще она сделана суперсовременным способами, но это примета эпохи такая, конечно. Но чего скрывать, трэпа у нас нет. Я никогда не был поклонником. Может быть, кстати, да — я рос на этой музыке, любил эту электронику, был ее фанатом, но больше всего Boards of Canada. У них есть один трек — я сначала нашел его у Пила как раз, затем бонус-треком на переиздании «Music Has the Right for Children», там чайки кричат (это трек «Happy Cycling». — Прим. ред.). Построен на одном кольце барабанном, четырех нотах и чайках — плюс голосовой семпл. Довольно репетитивная вещь — и это очень гипнотически на тебя действует.

Шестой трек

Правильный ответ

• (Сразу после помех смеется.) Да, я фанат. Этой песни так вообще. Я один раз для журнала «Афиша» ездил с ними в тур. И не вернулся, поехал с ними дальше, в следующий город. Вообще это феномен, это загадка. Но только он. Все остальные — ну просто. Вот есть музыка, которая играет на самых неприятных, мерзких чувствах — как вот в песне Захара Прилепина «Пора валить тех, кто говорит «Пора валить». Вот такое бе-бе-бе сквозь зубы с отвращением и пренебрежением к себе и к окружающему миру. А у него невероятное чувство собственного достоинства, и он очень одаренный, причем толком непонятно — в чем. Загадка. Вроде миллион таких, и не то чтобы он невероятный поэт или еще чего-то. Но он очень обаятельный, просто очаровашка. И это передается через тексты. И их концерты — ну, стандартные рэп-концерты, тоска просто. Эти вялые минуса еще со скрипками и соплями. Но весь зал все знает. Они вообще, люди, за другим приходят. Наверно, так же люди ходили на «Аквариум» в начале девяностых три дня подряд в «Олимпийский» или СКК — для какого-то чувства единения, что ты не один такой. И все остальное уже не так интересно. Но я фанат русского рэпа, я смотрю постоянно и слушаю. Но это не мой любимый артист, даже близко.

• А кто нравится больше?

• Ноггано. «Собака съела товар» — это вообще, наконец-то. Жалко, что музыка — это The Neptunes, это сразу понятно, к сожалению, это слышно. Но песня офигенная. И то, что он выступает в «Олимпийском» и выкладывает эту песню… Вот то, что у него есть и такое, а не только песня с семплом из Елены Ваенги — это круто. Кто еще? В основном что-то смешное — я часто на ютьюбе создаю закрытые плейлисты для себя, чтобы друзьям показывать: один из них называется «Shit no one likes», и там русского рэпа завались. В основном, конечно, как повод посмеяться.

• Вроде MC Анюты?

• Нет, все-таки она — самая искренняя. Просто какая-то нелепица в основном — пафосная, придурошная, идиотичная. Но бывают и талантливые люди. Словетский тот же, «Триагрутрика», «Каспийский груз», но предыдущий альбом. «Минус на минус дает плюс». А новый ужасный, эти вот минуса чего стоят. А вот «Пиджаки-костюмы» — это да. «Я хотел, чтобы падалось тяжелей, чтобы жизнь из трех половин и чтоб в неделе по восемь дней». А так все довольно смешное и дурацкое. И самое большое разочарование — это, конечно, L’One. Притом какой он был живой и классный — последний клип с Тимати в поддержку «Вятского кваса» и тура «ГТО», целиком украденный у «Otis» Канье и Джей-Зи… Сделано настолько хуже по всем параметрам — даже Утесова не смогли смешно засемплировать! Просто так бездарно, стыдно — и панчи, и флоу, все плохо. Раньше было забавно у Тимати, а сейчас просто гнусно. Именно ощущение: «Что ж вы такие бездарные-то». И почему-то стыдно от этого мне, а не им.

Седьмой трек

• Я ни разу этого не слышал, но с удовольствием послушаю. (Смеется.)

Правильный ответ

• Ну, я его послушал тогда. (Смеется.) Классно, но есть какие-то вещи, которые становятся мегахитами, а ты немного дурачком себя чувствуешь и не можешь понять. Не знаю почему. Мне более-менее понятно, как это сделано — и хорошо сделано, но мне не интересно. Для меня очень мало там неожиданностей — мне ранние вещи были более интересны. Бывают такие вещи, с которыми ты просто не совпал. Просто в какой-то момент ты их должен услышать. Не было у меня несчастной любви в тот момент или, наоборот, была несчастная, а должна была быть счастливой. Что-то не сошлось.

• В связи с этим я хотел бы спросить, с какими зарубежными исполнителями можно было бы поставить рядом «СБПЧ». Не как мы любим писать «русский такой-то», а просто в один ряд, без всяких поправок.

• Даже не знаю. Ну мы электронная скорее группа, хотя полсостава у нас живые, и в то же время электронные сеты мы играем. На Moderat мы не похожи. Я лучше скажу, на кого из современных музыкантов хочется ориентироваться. Я большой фанат Албарна, и на предыдущем альбоме Blur было очень много электроники — хотя на этом тоже есть, конечно. Gorillaz опять же. Мне очень нравится Мерфи — причем я сейчас ехал и слушал какой-то диско-хит, в котором грув просто вырван с мясом и вставлен в «Get Innocuous!». Но это не важно — он очень всегда круто цитировал и никогда этого не скрывал, просто делал это гораздо лучше, чем другие. Даже если по сетапу судить — ну вот Darkside похожи: гитара и электроника, у нас бас и электроника. Когда два года назад Саша Зайцев ушел, мы остались вдвоем и поняли, что надо что-то делать. И Илья говорит: я точно хочу дальше играть на басу. И сначала это выглядело суперстранно — но потом понимаешь, что это отлично звучит. Поэтому, видимо, нет такого ряда, в который мы бы встали. (Смеется.)

Восьмой трек

• Это русское или PC Music?

• Русское.

• Какая-нибудь Акула? Это я точно слышал, что-то очень известное. Нет, все-таки не знаю.

Правильный ответ

• А, да. Были такие. Я, честно говоря, особо не скучаю по всему этому. Есть особый кайф, как у PC Music, в этом, и понятно, в чем крутость, — хотя я сейчас смотрел видео с фестиваля, и как концерт это очень специфическая вещь: просто стоит девчонка в наушниках Beats. Как издевательство это класс, да, но вот ты пришел на концерт — а тут такое. Это смешно как идея, да. Но вот по поп-музыке тех лет я не скучаю вообще — вокруг же ничего не изменилось. Если бы появились какие-то группы, которые другое делают… Нам про какую-то группу рассказывали, что у них в райдере был клавишник в кепке — чтобы просто какой-то человек стоял за клавишами и что-то изображал. Конечно, круто отыграть сет африканского диско, а потом в пять утра поставить что-то такое, но постоянно жить с этим тяжело. Мне кажется, есть вещь, которая произошла с поколением чуть-чуть старше меня: это были — и сейчас есть — довольно циничные и веселые люди, которые наслаждались чем-то таким, Дугина любили опять же. Я одно время читал только газету «Завтра», только ее, это было очень смешно, маргиналы какие-то. А потом вдруг в качестве наказания или чтобы нас надоумить — в общем, оказалось, что вокруг один Дугин, газета «Завтра» и вот это. Трудно насладиться чем-то подобным, когда ты живешь в царстве всего этого, найти алмаз в огромной луже, в которой ты по шею.

Девятый трек

• Не знаю, никогда не слышал этого, но что-то клевое. А, да. Это Федоров, но песню я не знаю, что-то позднее?

Правильный ответ

• Это как подростковая любовь первая — лучше ничего не говорить. Я очень люблю, ценю и отдаю должное, но сейчас не могу слушать. (Входит Илья Барамия.) Старые какие-то песни получается, но… Это было давно, года три назад, мы выступали с ними на каком-то фестивале. (Барамия подсказывает.) Да, в Перми. И вот они занимались тем, что методично ломали песни, доказывали, что они музыканты и могут себе позволить. А люди… Я такое же на спектакле у Мамонова видел, перед ними щелкни только — и все, восторг. Они уже пришли заряженные, это как секта, не про музыку совсем. И это настолько на себя и в себя обращенная вещь, что мне тяжело сейчас слушать. Мне это не очень близко сейчас. Нету вообще ни одного совпадения. Вот у наших общих друзей старших целая фанбаза. Или вот у Бахтина классная история, как все сидели в Пушгорах — Рубинштейн, кто-то еще — и думали что вот, надо куда-то идти, что-то там слушать, а потом два часа завороженно и рот открыв смотрели. И просто тяжело, когда ты играешь как в последний раз. Что-то еще же есть вокруг тебя. Но есть одна песня неверотная, «Сын», это последняя песня на одном из сольников. (Поет.) «Я по городу ходил, сына я везде искал». И это выдающаяся песня — она для меня перекрывает все, что выходило до и выйдет после. Это что-то из ряда вон — то, какими волнами накатывает все, это просто невозможно.

• Я пытался найти трек, который в чем-то совпадает с альбомом — мне его, честно говоря, временами было неуютно слушать. Откуда возникло ощущение этой грусти и тоски?

• Просто «я ударился об угол, значит, мир не очень кругл». Не то чтобы мы специально что-то сделали — он скорее чересчур здравый, может быть. Когда вокруг столько болезни, уже человек, который сказал «Привет», выглядит загрустившим. Столько абсурда и дичи происходит вокруг, что не переиграть. Мне он не кажется грустным. Единственное, что я от него хотел добиться, чтобы в нем была энергия, сила. А то, что он грустный, — это он сам виноват.

Десятый трек

Правильный ответ

• О, нойз. Это наша песня, да? (Барамия кивает.) «Стамбул»? (Вступает «Пожалуйста, не танцуйте».) Ага. (Все смеются.) Вот эти два концерта, на которых мы играли первый альбом, были невероятные. Даже не так важно это винил-переиздание, как эти два концерта — это ни на что не похожее ощущение, я с ним давно не сталкивался. Я все время болтал в интервью, что самая простая и доступная машина времени — это музыка. И вот я перенесся, особенно на концерте в Петербурге, на большом громком звуке — это было настолько классно и пронзительно, я попал в то время, когда я был совсем другим человеком. Это было поразительно, я еще пару дней не мог отойти. Песню Вася Степанов написал, куплет. А невероятный припев «Пожалуйста, не танцуйте» — я. (Смеется.) Это какое-то время была наша визитная карточка, даже не знаю, что про нее сказать. Это очень странный альбом, настолько жесткий по отношению к слушателю и бескомпромиссный, и это настолько круто — пластинка, которая вообще никакой своей частью не пытается понравиться. И это очень важное ощущение, которое я в себе стараюсь поддерживать всегда. Страшно задуматься: «Ну, чего там другие ребята ждут? Чего там другие ребята делают? Что сейчас прет?»

• Сейчас это остается?

• Конечно. Я должен только себе. Это очень освобождающее чувство относительно музыки, посещающее каждый раз, когда я сажусь за семплер, или синтезатор, или текст, что угодно. Каждый раз, когда ты заходишь в студию, это как мантра: я вообще никому ничего не должен, я просто должен сделать круто. Чтобы я сам посчитал это классным.