Музыкальные фестивали Создатели Field Day, «Субботника» и Пикника «Афиши» о том, как сделать фестиваль

Максим Семеляк: Следующая наша дискуссия продолжает предыдущую, только речь в ней пойдет не о разовых концертах, а о музыкальных фестивалях, которые превращаются в городскую институцию. Примеров этому можно привести массу. Все мы более-менее понимаем, что Rolling Stones в полной мере не были бы Rolling Stones без концерта в Гайд-парке. А электронику середины нулевых довольно сложно себе представить без барселонского фестиваля Sónar. Я думаю, мы сейчас как раз и поговорим о том, как музыка вписывается в городское пространство и какие у всего этого есть перспективы непосредственно в Москве.

Георгий Биргер: Field Day — молодой фестиваль, он возник в 2007 году. Как раз в это время наметилась такая тенденция, что новые фестивали стали проходить не за городом, а в городской черте. Интересно, почему вообще это произошло.

Клиффорд: Все знают, что в Великобритании есть фестиваль «Гластонбери», который идет неделю, — и вам нужно специально выделять под него время. Не у всех есть возможность собраться и уехать в поля на неделю, жить там в палатке. Фестивали в черте города подходят именно этой аудитории. Вообще же спрос на концерты сейчас настолько велик, что в Великобритании каждый год появляются несколько абсолютно новых фестивалей.

Биргер: В Москве какое-то время назад летом был только Пикник «Афиши», а с недавних пор стало очень много фестивалей. Всем запомнилось лето 2013 года, когда был и «Субботник», и Park Live, выросли фестивали, которые раньше были мелкими, и Пикник был одним из самых больших по числу артистов. Почему внезапно произошел такой рост?

Саморуков: Ну, слушайте, концертный рынок в России развивается — и большое число фестивалей из этого вытекает.

Сапрыкин: Их на самом деле больше не стало. Ок, раньше не было «Субботника» и Park Live, но зато были «Крылья», «Пустые холмы», Maxidrom, праздник «МК» в Лужниках, в конце концов. Просто происходит естественный процесс, когда фестивалями все меньше занимаются люди из медиа, просто потому, что влияние медиа неуклонно снижается и вся музыкальная жизнь бьется совершенно не вокруг радио Maximum и, боюсь, даже не вокруг «Афиши». А занимаются теперь ими концертные агентства и промоутерские агентства. То есть те, для кого это по-хорошему и есть главный бизнес. Уходит художественная самодеятельность, приходят крепкие хозяйственники — это вполне естественный процесс.

Биргер: У Field Day есть такая штука, как Village Mentality — набор активностей, не связанных с музыкой. И, я так понимаю, это довольно важная вещь для идентификации фестиваля не только через музыку.

Клиффорд: Вообще, в первую очередь фестиваль зависит от лайнапа — именно лайнап определяет его лицо. Фестивали существуют и приносят прибыль как раз потому, что на них играют известные музыканты, на которые собираются большие толпы зрителей. Ну и важно понимать, что британцы любят традиции — вот и выглядят фестивали зачастую очень привычным образом.

Биргер: Вопрос к Пикнику и «Субботнику». Насколько для вас музыкальный лайнап важнее других активностей?

Фестиваль «Субботник»

Павлючкова: Достаточно много лет мы говорим, что Пикник «Афиши» не является музыкальным фестивалем. Хотя мы уверены, что 50 процентов — а может быть, и больше — людей приходят ради артистов. Тем не менее мы, с одной стороны, по объективным причинам, с другой стороны — по воле собственных душ прикладываем как можно больше усилий, чтобы на фестивале было интересно находиться вне музыкальных сцен, чтобы на нем было интересно тем, кто пришел туда с детьми, кто пришел туда в первый раз. При этом есть объективные причины, по которым городские фестивали не могут позволить себе делать 6 сцен, как на фестивалях, расположенных вне городской черты.

Сапрыкин: На этот вопрос у нас в разное время были разные варианты ответа. На начальном этапе он действительно был в большей степени городским праздником. Но в этом сейчас нет никакого чуда, никакого уникального ноу-хау. В какой парк ни заходишь — везде те же фудтраки и те же марки молодых дизайнеров, только каждый день и бесплатно. Поэтому мне кажется, что Пикник — это все же музыкальный фестиваль. Дело вот в чем: для любого фестиваля, будь то «Нашествие», или «Субботник», или Пикник «Афиши», главное — создать какой-то мощный отрыв от реальности, создать что-то такое, ради чего нужно вылезти из дома и пойти провести день, или выходные, или половину недели в каком-то месте, не похожем на твое привычное место обитания. Чтобы тебя там что-то над реальностью приподнимало. Понятно, что музыка — самое сильное средство, с помощью которого этот эффект достигается. Понятно, что один концерт Земфиры — такой, каким он был на последнем Пикнике, — все равно сильнее, чем все наши усилия по созданию каких-то немузыкальных увеселений. Но и без них тоже невозможно себе представить фестиваль, потому что благодаря им ты попадаешь в необычную, странную, не похожую на все остальное среду. И дальше среда тебя греет, носит на своих волнах и уносит, в конце концов, к той или иной сцене, где у тебя уже случается окончательный катарсис. Так что все работает на одну цель, просто с разных сторон.

Саморуков: Вообще мечта любого фестивального промоутера — это такой фестиваль, как «Гластонбери», когда ты сообщаешь, что очередной фестиваль пройдет в том же самом месте в такие-то даты, и через 15 минут у тебя проданы все билеты. Потом в течение полугода ты расслабленно общаешься с агентами и спокойно собираешь лайнап. За месяц до фестиваля объявляешь его, какой-то процент недоволен, все остальные счастливы — и так каждый год. «Субботник» не может этим похвастаться, потому что мы живем в России и потому что фестиваль новый, ему всего лишь три года. У него есть особенность: «Субботник» пришел в гости в совершенно уникальное место, парк Горького, где уже до нас была создана неповторимая атмосфера, — по сравнению с Пикником «Афиши», который проходит в не менее прекрасном месте, но это всего лишь красивый парк.

Биргер: Джон, назовите идеальный лайнап для следующего Field Day, а вы, Анна и Андрей, скажите, почему он сработает или не сработает в Москве.

Клиффорд: Следующий Field Day будет юбилейным, поэтому мне не хотелось бы рассказывать, каких артистов мы пригласим на следующий фестиваль. Но я могу перечислить хедлайнеров прошлого: Pixies, Ride, Caribou, Патти Смит.

Саморуков: Группа Caribou должна была выступить у нас в прошлом году, но не получилось, потому что они решили выпустить альбом. Надо сказать, артист феноменально вырос после этого альбома, но тем не менее его позиция в России не изменилась. К сожалению, мы живем немножко в другой реальности. И если Pixies могут собрать в том же Лондоне 10 тысяч человек, то в России это большой вопрос.

Пикник «Афиши»

Биргер: А как выглядит идеальный лайнап Пикника?

Сапрыкин: Radiohead, Portishead и Talking Heads. А вообще я бы хотел сказать, что прекрасный лайнап с Pixies, Ride, Caribou и Патти Смит лет десять назад в России не имел шансов совсем. А сейчас странным образом ностальгия захватывает молодые меломанские слои, которые ту первую волну еще не застали. Но все равно это будет 15 тысяч человек или даже 10. И просто не сойдутся концы с концами. Но, может быть, еще лет через 10, когда участникам Pixies будет по 70 лет, а участникам Ride по 65, для Москвы это станет возможным.

Саморуков: А еще не забывайте, что проведение фестивалей с большим количеством интернациональных артистов напрямую связано с туризмом. Почему у нас невозможен фестиваль Primavera? Потому что у нас нет такого туристического потока.

Биргер: Как устроена работа фестивалей с городскими властями?

Клиффорд: На крупный фестиваль прибывает много людей, и, соответственно, со всем этим приходится много работать. Но если бы мы занимались только тем, что происходит на фестивале, — ведь приходится действовать и за пределами территории. Ближайшие станции метро расположены в полумиле от места проведения фестиваля, и нам приходится организовывать движение потоков, мы сотрудничаем с полицией. По сути, мы несем ответственность за слушателя до того момента, как он доберется домой. За уикенд нам приходится иметь дело с 50 000 человек. Нам приходится контролировать толпы зрителей, заниматься звуком — этому уделяется много внимания.

Биргер: Как с этим в Москве?

Сапрыкин: Сейчас прекрасный момент, чтобы горячо поблагодарить УВД ЮВАО…

Павлючкова: Безусловно, город знает о нас — все же сложно не заметить событие, которое собирает 55 000 человек. Понятно, что мы не можем взять этих людей, пригнать в парк и устраивать им праздник. Это сложный процесс, который начинается за десять месяцев: подаются заявки в различные департаменты, решаются вопросы обеспечения безопасности — от пожарной до террористической. Коломенское не сказать чтобы идеально цивилизованное пространство: здесь все-таки поле, и деревья, и река — и нет розеток, электричества, воды. Понятно, что сделать все это безопасным и приятным для времяпровождения невозможно без усилий со стороны города.

Сапрыкин: Если 10 лет назад приходилось объяснять, что такое Пикник, то сейчас все понимают, что это какие-то проверенные ребята. Что касается Департамента культуры, можно сказать, что нас поддерживают. Это не финансовая поддержка, скорее моральная и иногда организационная, если вдруг возникают какие-то сложности административного характера.

Биргер: В случае «Субботника» что было первично — вы обратились к парку или парк вас позвал?

Саморуков: Изначально была идея устроить концерт группы Radiohead в парке Горького — с группой мы до сих пор по этому поводу общаемся. Группа в принципе сложная, ей интересно выступать на необычных площадках — парк Горького вполне вписывается в эту категорию. Мы бегали по парку, фотографировали, отсылали Тому Йорку. Группа Radiohead не смогла, к сожалению, приехать, но мы так возбудились, что решили сделать фестиваль, чтобы у парка Горького было свое лицо. Мы, по-моему, два года раскачивали эту идею и в 2013-м наконец привезли группу Arctic Monkeys — и, по-моему, все было круто. Хотя мы столкнулись с колоссальным количеством проблем — в первую очередь ландшафтного характера. Тем не менее после фестиваля мы неофициально получили много одобрительных комментариев со стороны парка, властей. И мы продолжим. «Субботник» нашел свой дом, надеюсь, надолго.

Фестиваль Field Day

Вопрос из зала: Какова эффективность второй сцены и раннего лайнапа — с точки зрения бизнеса и артистов?

Саморуков: Мы уже работаем над лайнапом следующего года, у нас уже есть хедлайнер… (Звучат шутки из зала.) Ну, возможно, это Radiohead. (Смех в зале.) В следующем году они едут в тур по поводу выхода нового альбома. В октябре мы впервые привозим частичку Radiohead — гитариста Джонни Гринвуда… Кстати, свой проект есть и у барабанщика…(Cмех в зале.) Что касается второй сцены, фестиваль должен приносить хотя бы не убытки. А лучше прибыль. «Субботник» — фестиваль в городе, где объективно может быть только одна сцена. Но если сравнивать концентрацию крутости на одной сцене в течение одного дня, то каждый из наших прошлогодних артистов — Placebo, Kasabian, Metronomy — на другом фестивале был бы хедлайнером сцены.

Павлючкова: Я быстренько отвечу — да, на мой взгляд, вторая сцена имеет смысл. На второй сцене у нас прекрасно живут электроника с хип-хопом. И люди, которым в силу разных обстоятельств неинтересно слушать хедлайнера, идут туда и получают удовольствие от того же самого ночного концерта, на котором можно видеть классный свет. Слава богу, территория нам это позволяет. У нас была и третья сцена, которая немножечко отмерла сейчас. Раннее начало концертов работает — это дополнительный шанс сделать что-то интересное и не настолько мейнстримовое, как то, что будет происходить на главной сцене с пяти вечера. Это эксперименты, которые конвертируются в удовольствие, — конвертировать их в деньги довольно сложно.

Клиффорд: У нас вообще было 13 сцен, 100 артистов. Очень известные, состоявшиеся артисты. Это часть фестивального опыта — люди постоянно должны делать выбор, они хотят услышать максимум артистов в один день, но услышать всех невозможно. Мы прилагаем усилия, чтобы расставить артистов по сетке так, чтобы учесть интересы зрителей, но все равно всем угодить невозможно.

Сапрыкин: По мне, так чем больше сцен, тем лучше. Одна из традиционных реакций на Пикник, которые меня не очень радуют, — это перманентная обида в соцсетях, что, дескать, как же так можно было, вы поставили на одно время артиста X и артиста Y, что же вы за звери такие. Пару лет назад мы ездили с коллегами на Lowlands в Голландии — фестиваль довольно большой, но не самый большой. У них шесть сцен, еще одна театральная и один киношатер. Там все идет внахлест просто со страшной силой. На фестивале ты ничего не должен успевать: тебе постоянно должно хотеться убежать куда-то еще, и ты должен переживать, что не можешь посмотреть группу XX в то время, когда играет YY. Это часть игры. И, по-моему, чем более последовательно она проведена, тем веселее зрителям и тем лучше промоутерам.