Русская музыка Отчет NV и Maskeliade с выступлений на Sónar и Glastonbury

Первая реакция

Антон Маскелиаде: «Сам момент, когда я узнал о том, что буду выступать на «Гластонбери», не помню. Потом меня начали спрашивать — мол, чувак, что думаешь по этому поводу? Я пытался как-то это осознать — сказал, что даже буквы в голове не помещаются. Мне казалось, что это грандиозное событие — и оно действительно такое: я никогда в жизни не видел столько людей».

Катя NV: «В марте я играла концерт в Казани, и в день отъезда в Москву мне пришло письмо от Йенса. Йенс — это мифический персонаж, человек-почта, с которым переписывается каждый участник Red Bull Music Academy и которого все мечтают увидеть. Он написал: «Привет, Катя, мы составляем лайнап для Sónar, свободна ли ты в такие-то даты?» Я, конечно, сказала, что да, свободна. Меня попросили две недели ни о чем никому не рассказывать, пока они не сделают промо и не оформят красивые фотографии. Поэтому я две недели думала, что все еще может измениться и отмениться».

Дорога на фестиваль и быт артистов

Антон Маскелиаде: «Атмосфера потрясающая, и организация очень хорошая — несмотря на то что иногда моросит и все превращается в одну большую грязевую лужу. Я прилетел в Лондон, оттуда доехал до Бристоля, потусовался там немного, и вечерний шаттл забрал меня на фестиваль. Здесь я расположился в кэмп-зоне Silver Hayes для артистов и обслуживающего персонала. Здесь же сцена Sonic, на которой я выступал. У меня своя достаточно скромная палатка. Душ здесь есть».

Катя NV: «С организацией у RBMA очень круто — везде чувствуешь себя суперкомфортно, защищенно, всегда знаешь, что тебя спасут, если что. Всех заселили в один и тот же отель — так же как и в Токио, — который был очень аккуратный и милый. Напоминало большой лагерь, только комнаты не общие, а у каждого по отдельности, хотя все в итоге тусили друг у друга. У кого-то была терраса, у меня же был внезапно очень большой номер на двоих — с двумя раковинами, гигантской кроватью, диваном и классным видом из окна. Как-то под утро, после ночной программы, мы хотели поплавать в бассейне на крыше, обломались, что он был закрыт, и решили — мы были очень пьяные — искупаться в моей ванной, которая оказалась с джакузи. Развели адскую пену и все вокруг намочили, но было очень весело. В первый день RBMA проводили в районе Барселонеты барбекю — огромную вечеринку с музыкой, диджеями, коктейлями с ред-буллом и алкоголем. Они делают ее каждый год, такая традиция. Все безлимитное, и это кошмар — угандошиться в хламину очень легко. Я старалась не убиться, потому что у меня был саундчек в 9 утра, и тут ты особо не попляшешь. Поскольку это барбекю, там готовят кучу салатов и мяса разных видов. Мне уже потом Ларри Гас рассказывал, что, когда я уехала, в 12 часов вынесли какое-то нереальное количество стейков — и он съел, наверное, штук десять».

Подготовка к выступлению на фестивале

Антон Маскелиаде: «Мои концерты — это постоянная импровизация, поэтому я не то чтобы готовил для фестиваля особую программу. Единственное что — я старался тысячу раз перепроверить, чтобы все работало и было в порядке. Я переживал в основном из-за технической части, чтобы не было никаких эксцессов. И все прошло здорово — я поплясал, попел и попрыгал, открывая в субботний день сцену Sonic. Людей было достаточно, чтобы почувствовать себя на «Гластонбери» — мне хлопали, было приятно.

Что больше всего бросается в глаза — тут работают профессионалы, компетентный персонал. Начиная от технической организации, все очень мобильно, каждый знает, за что он отвечает. Саундчек с видео провели за 15 минут. Я был на подобных фестивалях в России — там обычно все очень суетно, и часто возникают большие сложности с организацией. Здесь все очень доброжелательны, чувствуют себя свободно, и при этом все идет по плану — никаких сдвигов по графику».

Катя NV: «Перед поездкой, как настоящий задрот, я посчитала длину всех треков, чтобы уложиться вовремя. Сначала хотела подготовиться специально, но решила в последний раз сыграть свою уже почти классическую программу с одной новой песней, которую до этого опробовала на «Стрелке». Нервничала, конечно, ужасно. Вообще, я очень рада, что играла в первый день. Изначально должна была играть в третий, но концерт перенесли по моей просьбе — потому что я думала, что поеду в Амстердам в последний день играть на другом фестивале. Все перенеслось, и я безумно рада этому — я бы очень сильно расстроилась, не побыв еще один день с друзьями с RBMA. Вообще, самое крутое, что там было, — все чуваки, которых я давно не видела. Я с каждым разом влюбляюсь в них все сильнее и сильнее, и все труднее и труднее пережить осознание того, что мы живем, …, в разных частях планеты. Кто-то вообще, блин, в Бразилии и Чили — это, …, так далеко! Я бы мечтала со всеми ребятами жить в одном городе, чуть ли не в одном доме, потому что они такие … [очень хорошие]. В общем, меня перенесли на первый день, и это очень классно, потому что, например, в Токио у меня концерт был в самый последний день. Я только после него поняла, что я, на самом деле, все это время нервничала. Как публика реагировала, я не знаю, потому что я плохо вижу — мне пора очки, конечно, купить, или линзы. Мне недавно кто-то сказал: «Как здорово, что ты строишь глазки людям в первом ряду». А я никому не строю глазки, я очень плохо вижу людей! Я могу понять по каким-то явным признакам, что вот подруга Дана, у нее голубые волосы. А это Юра, он во всем розовом, и я его тоже узнаю. Но даже первый ряд — ты просто … [ничего] не видишь. Я даже думаю — может быть, не стоит покупать очки, вдруг я увижу что-то, что меня будет расстраивать. Но потом, когда я гуляла, ко мне подходили какие-то парни и девушки. Подошел веселый чел, который сказал, что он адский фанат и заслушал до дыр «Pink Jungle», спросил когда же я выпущу весь остальной материал, который я играю, — потому что он уже устал слушать «Pink Jungle» и знает его наизусть. Очень милый чувак. Он со мной сфотографировался и потом показал своему бойфренду.

Самое главное отличие от концертов в России в том, что на Sónar для музыкантов спартанские условия, потому что это фестиваль. Я выступала рано, и у меня чек был в восемь-девять, а у тех, кто играл вечером, он был в семь или восемь утра. И у всех на чек по двадцать пять минут — это очень мало. Всех привозят заранее — за час. По райдеру у меня пульт на сцене, так как я контролирую свои же мониторы и общий звук сама. Первый пульт, который мне притащили, он, …, не работал нормально. Я потратила двадцать минут со всеми звукорежами, которые там были, — пять крупных загорелых испанцев не могли понять, что происходит с пультом. И я, такая мелкая девочка-дурочка, пытаюсь помочь и не понимаю, в чем дело. В итоге на двадцатой минуте, когда чек заканчивался, было принято срочное решение менять пульт на другой. Притащили другой такой же — и оказалось, что первый действительно был неисправен. Второй работал, но у меня оставалось порядка пяти минут, чтобы чекнуть голос. На самом деле как раз из-за этого было несколько проблем во время лайва: ну все-таки пять минут на чек голоса — это правда суперспартанские условия».

Впечатления от фестивалей

Антон Маскелиаде: «Больше всех концертов запомнился Канье Уэст. Большинство групп продумывает антураж, визуальную часть и прочее. У Канье было проще — самая большая сцена, Pyramid, при этом абсолютно пустая. Сверху висели прожекторы, под которыми он и пел целый час. Это выглядело очень мощно, при таком минимализме чувствовалась масштабность и сила. Он просил зрителей, чтобы они были его метрономом, и все пели — клик, клик, клик. Кричал рефрен из «New Slaves»: «You see it's leaders» — ему отвечали «and it's followers»; «But I'd rather be a dick» — публика в ответ: «than a swallower». Мне кажется, там было больше 100 тысяч человек».

Катя NV: «Ночной Sónar — это настоящий зоопарк, такую характеристику фестивалю дал мой друг, и вообще она очень подходящая: я никогда не встречала столько упоротых людей в одном месте. В целом, я представляла все абсолютно по-другому. Есть Sónar by Day — он не очень большой, находится под Монжуиком. Sónar by Night же возле IKEA, и туда добираться своим ходом очень тяжело, так что шаттлы, которые возят людей во время фестиваля, дико спасают. Площадка — это огромный завод, просто гигантский, с кучей сцен. Тонны света и звука. Еще там был классный стеклянный тоннель, который проходил над всеми сценами, куда вход был по VIP-браслетам — ты в него попадаешь, идешь и можешь смотреть сквозь стекло на все сцены влево и вправо. При этом там довольно тихо, и видно, как люди сходят с ума. Когда совсем устаешь, можешь забраться туда и просто лежать.

Алкоголь стоит очень дорого — по 10 евро за коктейль, и еще, чтобы купить его, нужно приобрести электронный браслет и на него зачислять деньги. Из-за браслета теряется ощущение денег — ты тратишь, тратишь, в потом … [раз] — и сотки евро нет. В середине есть фудкорт, большая развилка, с которой можно попасть на несколько сцен, а рядом — электромашинки, на которых можно кататься и за которые идет адская борьба. Когда время истекает, следующий, кто хочет покататься, бежит и занимает место как сумасшедший, в итоге борьба за место превращается в какой-то отдельный аттракцион.

В первую ночь мы, когда совсем напились местными странными коктейлями, не знаю почему, решили остаться от начала до конца на сете Скриллекса. Было очень нелепо и смешно. Он даже ставил «Макарену», правда, об этом я вспомнила только потом и то только по видео с айпода, ха-ха. Наутро выяснилось, что Zebra Katz и Lao — они тоже были со мной в академии — проходили мимо гримерки Скриллекса, куда перед началом его сета запустили человек тридцать. Людей было очень много, и охранники их практически не проверяли. Зебра и Лао под шумок тоже зашли в гримерку и … [украли] пакет травы. Потом какая-то женщина сказала: выходите отсюда, ребята, у вас нет браслетов. Ну они и ушли — с травой Скриллекса. Такие дела.

Из концертов понравились, конечно же, лайвы всех ребят из RBMA — Larry Gus, Xosar, Zebra Katz, Teengirl Fantasy. Те, кто играл диджей-сеты, — Courtesy, Valesuchi, Алехандро — тоже все очень крутые. Микки, который тоже был со мной в одном терме, привез своих друзей из Майами — Psychic Mirrors, они отличные. Очень понравился Atom™ — он выступал вместе с визуальным художником в очень красивом зале, абсолютно черном, сделанном как театр. Огромный занавес красного света по периметру, который подсвечивался локально, — это выглядело одновременно жутко и красиво. Вообще, я не фанат визуализаций, но в этом случае это было правда очень круто и дополняло музыку.

В этом же зале играли Autechre, но ребята, как обычно, решили играть в полной темноте, и из-за этого было очень тяжело — ощущение, как будто ты в бочке с кучей людей, которые еще при этом болтают, это сильно отвлекало и мешало слушать музыку, вместо того чтобы, наоборот, привлечь к ней все внимание. Мы с ребятами простояли там минут тридцать, почти задохнулись от запахов чужих тел и решили все же уйти.

Еще очень хотела попасть на Холли Херндон, она играла в зале, который назывался SónarComplex — выяснилось, что это какой-то огромный кинотеатр с сидячими местами, и туда на входе стояла длинная очередь. Я смотрела концерт через открытую дверь, с моим зрением это было все равно что и не смотреть его вовсе, видела размазанную маленькую Холли и думала: «Черт, опять пропускаю ее концерт!» В Токио я его вообще проспала — так устала, что заснула в курилке на диване, прямо в дыму, так обидно было, особенно проснуться прокуренной насквозь и ровно в конце выступления. Думала, что на Sónar точно на нее попаду, но опять не вышло. Потом я ее встретила в этом огромном переходе и сказала (мы знакомы, потому что она тоже была на RBMA): «Блин, я пыталась попасть к вам на концерт, и охранники не пускали». Она такая: «Что?! А у нас было ощущение, что в зале вообще нет людей — потому что все сидели».

Из ночных — я ничего особенно не ждала от FKA Twigs, но очень хотела на нее попасть. Она действительно завораживающая — гипнотизирует своими танцами и мужчинами, бьющими в барабаны, — мы пришли и не смогли уйти. Еще ходили на Duran Duran — это было очень смешно, потому что в каком-то смысле напоминало концерт группы «Чайф», ну и вообще, мне все же казалось, что ночной Sónar как-то не про это. Я их все равно очень люблю, хотя с моего любимого альбома они ничего не сыграли. На The Chemical Brothers было  … [очень много] людей. Больше всего за все время Sónar. Но мы были уставшие и упоротые, и людей было слишком много, чтобы чувствовать себя комфортно, так что мы просто пошли гулять, ха-ха. Возможно, я просто плавно вхожу в тот возраст, когда в толпе находиться становится все труднее и труднее. В институтские времена я бы полезла в первые ряды».

Планы на будущее

Антон Маскелиаде: «Я думаю, должно пройти какое-то время, чтобы осознать этот опыт. Я до сих пор в этой атмосфере и не понимаю, что происходит за пределами этой огромной зоны. Тут запах молока перемешивается с запахами грязи и травки. Очень уютно. Забавно, что у моего электронного дуэта «Зотовы братья» последний концертный альбом назывался «Live 2113» и состоял из песен с живого выступления в московском клубе Glastonbury. И вот спустя два года я на самом Glastonbury. Получается, ошибся на 98 лет, но совпадение интересное».

Катя NV: «Зимой подруга скинула мне ссылку на анкету для участия в резиденции музыкантов OneBeat на месяц в Америке, посоветовала попробовать. Она в отличие от анкеты RBMA была онлайн. Но я все равно тянула до последнего, не могла никак сесть ее заполнять. На тот момент про OneBeat я не знала почти ничего — только то, что было написано на T&P. Так вышло, что там нужно было два рекомендательных письма. Одно письмо написал Дмитрий Власик, это московский академический музыкант, с которым я познакомилась в Scratch Orchestra. Второе письмо мне написал Михаэль Ротер из Neu! и Harmonia — мы с ним подружились на RBMA. Через несколько месяцев мне оттуда написала девочка и сказала: «Знаете, у вас очень подробно заполнена анкета, но почему-то не нажата кнопочка Submit. Это так задумано, это такой ход тактический — все заполнить, а затем не отправить?» Я пишу: «Нет, пожалуйста, нажмите на кнопочку, что-то пошло не так». В итоге прямо перед поездкой на Sónar я получила письмо о том, что меня взяли. Мне нравится, что я уже второй год путешествую не просто так, а для того, чтобы заниматься музыкой или играть концерты».