«Хоббит» Долгие проводы: к окончанию кинотрилогии о Бильбо Бэггинсе

Как все это случилось? С чего все началось? Когда в конце 2007 года, после длительной тяжбы Питера Джексона со студией из-за недополученных доходов за «Властелина колец», было объявлено, что «Хоббит» состоится, даже в ликующих голосах сквозило некоторое сомнение. Говорили, что это все-таки довольно короткая книжка — и растягивать ее на два фильма (тогда считалось, что их будет два) странно. Что она все-таки довольно детская — и рядом с махиной «Властелина» будет смотреться неубедительно. Что неизвестно, как в Средиземье освоится новый режиссер — то ли Сэм Рейми, то ли еще кто-то. Потом решили, что снимать будет Гильермо Дель Торо: он убил на проект два года и подал в отставку. Два фильма превратились в три. Вернулся Джексон. Семь лет жизни и восемь часов «Хоббита» спустя по-прежнему нет уверенности, что все было сделано наилучшим образом. Но случилось как случилось — и, видимо, иначе и быть не могло.

В исполнении Джексона трилогия балансирует между предельно точной, часто дословной экранизацией и фанфиком: едва упомянутые в тексте персонажи выросли до ключевых, множество эпизодов и целые линии сценаристы вовсе придумали с нуля. Полностью оправдал свое появление, пожалуй, орк Азог — без него в «Битве пяти воинств» от темной стороны участвовали бы одни статисты, и ледяная дуэль, пусть и слегка абсурдная (кто бьет гнома на льду с помощью такой вот штуковины?), — несомненное украшение фильма. Хорош в общем мало прописанный в книге король лесных эльфов: его высокомерная физиономия и, конечно, лось украшают действие, и он здесь единственный, кроме Торина, персонаж с какой-то моральной неоднозначностью. Бард, который в трилогии подменяет Арагорна, вышел откровенно скучным. Эльфийка, придуманная, чтобы слегка разбавить мужскую компанию, ловко дерется и напоминает о хорошем сериале, но без увлечения гномом легко можно было обойтись. Можно было и без Леголаса — но зачем, если можно с Леголасом. Линия про Некроманта, не дающая забыть, что это приквел, выглядит бесстыдным заигрыванием с фанатами, скучающими по огненному Оку, но как же это (особенно под конец) весело.

Бильбо Бэггинс начал теряться уже во второй части и в третьей потерялся окончательно. Формально все акценты расставлены, но если считать, что главная тема книги — мужание хоббита, его превращение из мохнатолапого обывателя в гордость Средиземья, то Джексон справился с задачей в лучшем случае процентов на пятьдесят. Можно все свалить на формат — трудно развивать персонажа с годовыми паузами — но в случае с Фродо, например, это блистательно удалось. Можно на сюжетную структуру: так получилось, что главный выход хоббита, встреча с драконом, пришелся на середину фильма, а не на финал. Но не исключено — хотя авторы едва ли имели это в виду, — что Бильбо просто оказался не так уж бесконечно важен для этой истории в качестве главного героя. Кино работает не совсем так, как литература: актер не равен персонажу, от него требуется специфический набор качеств. В сегменте, как теперь модно выражаться, «young adult» (а «Хоббит», при всех покорных ему возрастах, попадает все-таки в него) он, например, обязательно молод — и вряд ли подростки массово идентифицируют себя с 40-летним Мартином Фриманом. Но главное, что Фриман, прекрасный актер, совершенно лишен звездной харизмы — собственно, на этом отсутствии и построены его лучшие роли: когда рядом с тобой Камбербатч или Билли Боб Торнтон — это нормально. И не стоит удивляться, что рядом, например, с Гэндальфом хоббит порой выглядит доктором Ватсоном — персонажем, несомненно, значительным, но не слишком, что ли, будоражащим.

Другое дело, что Торин, которому Бильбо постепенно, а в «Пяти воинствах» уже окончательно и бесповоротно уступает место в свете софитов, тоже вызывает вопросы. У гнома как раз харизмы хоть отбавляй, но уж очень он, откровенно говоря, похож на Джигурду. Превращение его в мятущегося шекспировского героя выглядит не особенно интересно — то ли потому, что происходит слишком внезапно, то ли потому, наоборот, что нас слишком долго к этому готовили и он за все эти часы уже поднадоел своими перепадами настроения.

Но и это, в конце концов, не беда. «Хоббит» (третий фильм в особенности) доказывает, что этот мир вполне способен обходиться вовсе без центра тяжести. Главный герой Средиземья — теперь уже само Средиземье. В первой части, с ее печально знаменитым гномьим обедом, действие еще заметно провисало. Во второй уже почти нет. В третьей Джексон, вроде бы с ходу сбросив главный козырь, дракона, демонстрирует свое исключительное мастерство рассказчика, выписывая внятную историю практически из ничего и подолгу обходясь даже без диалогов. Латы, луки, топоры, боевая свинья. Мы уже научились различать орков.

Все равно в этой трилогии, в отличие от первой, очень много необязательного — в ней хватает кусков, которые впоследствии захочется промотать, и едва ли много эпизодов захочется пересматривать до бесконечности. И, наверное, главный прогноз — что «Хоббит» получится этаким «Властелином»-лайт, «тех же щей да пожиже влей» — все-таки сбылся. И, возможно, другой поворот был бы интереснее — что, например, сделал бы с Толкином Дель Торо? Но все это неважно: конечно, Питер Джексон должен был пройти этот путь от начала и до конца, туда и обратно — со всеми его рытвинами, ямами и пригорками. В точке, в которой кончается эта трилогия, начинается та. Там, где кончается та, начинается эта. И страшно подумать, сколько поколений будет отныне бродить в этой волшебной ленте Мебиуса, не пересекая край.