Турецкий официант о маргарите безо льда и тарифах таксистов

Фатих Экиджи

Откуда приехал: Газиантеп

Кем работает: официант, студент

«Первый раз я приехал в Россию в 2008 году — на курорте в Турции я познакомился с русской девушкой, и она пригласила меня навестить ее. Я собирался остаться на три месяца, но в итоге провел всего один. Было очень сложно: я не знал русского языка, а моей девушке надо было работать, и я даже не мог самостоятельно пойти гулять. Но потом мы поженились, и в 2009 году я переехал сюда навсегда.

Жена предложила мне поступить в МГУ, и я пошел на факультет глобальных процессов, изучаю международные отношения. Я единственный иностранец на курсе и учусь на дневном отделении в обычной группе с русскими студентами. Мне тридцать лет, и сначала я думал, что будет тяжело учиться с людьми сильно младше меня. Но они особо не обращают внимания на то, что я «старый». Преподаватели же идут мне навстречу не потому, что я иностранец, — а потому, что я хожу на все лекции и семинары, делаю доклады.

Конечно, это престижный факультет, и там есть крутые студенты, которые ездят на дорогих машинах и ходят в дорогие клубы. Я учусь на платном отделении — кстати, в Турции обучение в крутых университетах стоит примерно столько же, хотя там платного образования мало. 

В университет я езжу на метро. Это удобный и быстрый транспорт, но к первой паре это тяжело: хамят, ругаются, толкают. Как-то я уронил жвачку на пол и до того, как я успел ее поднять, какая-то женщина рядом назвала меня свиньей. Я не мог ничего ей ответить — все-таки это была женщина, она же на этом не остановилась и продолжила меня ругать. Когда я в ответ спросил эту женщину, зачем она так говорит, она поняла, что я иностранец, и сказала: «Иди, бросай в своей стране».

Я понимаю, почему люди здесь такие. Когда вы выходите из подъезда и видите эту погоду, со снегом и без солнца, внутри начинает расти негатив. В Турции солнечно и всегда спокойно. Когда спрашиваешь дорогу, люди всегда помогут, даже если не знают, и будут улыбаться. А здесь на все короткий ответ — «Не знаю».

У меня был один неприятный случай с милицией. Я въехал под кирпич: там была полоса для автобусов, и многие не видели знака. Остановили не только меня, но две машины передо мной гаишник отпустил. Когда же он понял, что я иностранец, то попытался обмануть меня: пригрозил мне лишением прав на полтора года, начал записывать мои данные. Я спросил его, как можно этого избежать, начал объяснять ему, что не знаю русскую культуру. Он мне ответил, что если бы я сразу открыл дверь и сказал ему, что виноват, он бы меня отпустил. Тогда я извинился перед ним, но он ответил, что уже поздно и что свои ошибки надо исправлять. Я протянул ему пятьсот рублей, а он возмутился, сказал: «За пятьсот рублей ты полтора года будешь ездить в метро». Но потом отпустил меня за чуть большую сумму. В руки не брал — багажник открыл, я туда положил. Потом только я обратил внимание, что он мои данные записывал не на официальный бланк какой-то, а просто на чистый лист.

По выходным я работаю официантом в турецком кафе «Бардак» — уже три года. Здесь очень хорошая администрация, которая мне сразу помогла, другие официанты тоже из Турции. Большая часть наших клиентов — люди, которые были в Турции и любят ее, им очень нравится, что официанты здесь турки. 

На чай русские оставляют даже немного больше, чем в Турции, хотя бывает и такое, что оставляют совсем без чаевых. Сам я на чай оставляю всегда, даже если плохо обслуживают. 

Иногда посетители просят объяснить, как наливать турецкий чай. В одном чайнике кипяток, в другом — заварка, и их надо просто смешать. А они спрашивают, в каком порядке что наливать, это смешно — какая разница? 

Как-то раз пришли четыре девушки, одна из них заказала «Клубничную Маргариту» безо льда. Я пытался объяснить ей, что тогда объем будет сильно меньше и что это вообще не будет похоже на «Клубничную Маргариту». Но она настояла на своем, сказав, что она сама бармен и во всем разбирается. А потом выяснилось, что ей все-таки не понравилось, и она попросила книгу отзывов. Но в ней она написала совсем другое: что официант к ней отнесся грубо, что ей не понравилась атмосфера. Администрации я объяснил, как все было, и они отнеслись с пониманием — иногда гости в отзывах действительно сочиняют что-то.

Настоящие проблемы с гостями бывают редко, если кто-то ведет себя слишком буйно, мы зовем администрацию, иногда грозим вызвать милицию. Но на деле вызывать ни разу не приходилось: обычно после предупреждения люди начинают вести себя нормально — русские, даже если пьют, умеют держать себя в руках. Хотя, конечно, пьют они больше, чем турки: мы обычно заказываем чай, даже когда отмечаем что-то. 

С женой мы иногда ходим в турецкие рестораны, в тот же «Бардак», в «Босфор». В русские рестораны не ходим — моя жена сама больше любит турецкие. Вместе с нашим четырехлетним сыном Денисом мы живем в Марьино в однокомнатной квартире. Квартиры мне в Москве не нравятся — они маленькие, неуютные. Хотя район наш мне нравится: он недалеко от центра, и при этом там много торговых и развлекательных центров, куда можно пойти с ребенком. Есть хороший парк с речкой, детские площадки недавно построили новые и красивые. В идеале я бы хотел жить рядом с «Университетом»: там уютно, спокойно. Или в Подмосковье, на даче. А центр Москвы, конечно, красивый, но там слишком много людей, машин, шума.

Наш сын ходит в детский сад. Попасть туда было сложно, перед нами была очередь — тысяча человек со всего района. Но нам повезло: мы заранее заняли очередь, когда Денису был год, а через полтора года смогли отдать его в сад. В Турции есть детские сады, но, как правило, они частные, и их мало. Там принято, чтобы женщина сама сидела дома с детьми.

Мне нравится в русских то, как они относятся к детям. Они стремятся посвятить свою жизнь им, дать хорошее образование. Жена каждый вечер читает нашему сыну три-четыре книги, у него уже есть своя библиотека. У турок обычно много детей, и они растут скорее сами по себе, общаясь друг с другом. Здесь, как правило, в семье один или два ребенка, зато им уделяют много внимания. Я сам хочу завести троих детей, но для этого у меня должна быть хорошая работа.

Я пытаюсь учить сына турецкому языку, но это сложно, ведь его, в основном, окружают русские. Когда я говорю с ним по-турецки, он отвечает: «Папа, не говори плохие слова». Он думает, что я ругаюсь. Конечно, я хочу, чтобы он знал турецкую культуру: возможно, позже мы отдадим его в специальную школу с турецким языком.

Больше всего меня здесь удивляют люди, у которых до сих пор сохранилось советское сознание. Они патриоты, и я не имею ничего против любви к своей стране, но для меня странно, что они не хотят открывать для себя что-то новое. Моя теща, например, до сих пор против нашего с женой брака, хотя у нас уже есть ребенок. Она ничего не говорит, но она не верит мне — именно из-за того, что я турок.

Я здесь везде торгуюсь — и в такси, и на рынке. В Турции же таксисты всегда говорят сумму больше, и не надо давать им повод использовать себя. Если ты выглядишь дураком, тебя все и обманывают. Здесь, когда я ловлю такси от Маросейки до Марьино, мне предлагают семьсот-восемьсот рублей, а я говорю — пятьсот. Кто-то соглашается, едет, потом в дороге говорит: добавь еще сто рублей. Ну мне не жалко, я добавляю.