Кореянка о специфике русского бизнеса и массаже в такси

Сесилия Парк

Откруда приехала: Сеул, Республика Корея

Чем занимается: бизнесвумен

Компания моего отца, в которой работаю и я, занимается в Южной Корее природным газом — производством оборудования и технологий для его переработки и транспортировки. Мы специализируемся на газе для общественного транспорта. В России несколько лет назад начали переводить часть транспорта на газовые двигатели, и в 2010 году нас пригласили сотрудничать. Мы работаем как с государством, так и с частными компаниями — в Москве, Калининграде, Владивостоке, Оренбурге и Нижнем Новгороде.

Когда я впервые прилетела в Россию, в аэропорту меня встретила делегация — причем никаких табличек с моим именем у них не было, они уже и так каким-то образом знали, как я выгляжу. Все очень высокие, по-английски говорили со специфическим русским акцентом. И у всех были охранники с пистолетами. Настоящий сюр, я почувствовала себя как в фильмах про Джеймса Бонда.

Помню, как на первой деловой встрече меня удивило, что вокруг никто не улыбается. Я решила, что я не нравлюсь русским. Мы даже с коллегой поспорили, кто из нас больше им не понравился, потому что у него было точно такое же впечатление. Но теперь мне понятно, что смех или улыбка в российском бизнесе — это признак слабости. Здесь общество, очень ориентированное на силу.

Потом мы пошли отмечать нашу встречу в украинский ресторан. Русские заказали к обеду водку, но при этом сказали мне, чтобы я не думала, что они пьют так каждый день. Как они объяснили, это был особенный случай. Мне все очень понравилось — особенно борщ со сметаной, а вот мои корейские коллеги-мужчины пропали на два часа, всем было плохо. Корейцам вообще тяжело привыкать к новой еде. А тут еще и водка, смесь холодных и горячих блюд, необходимость запоминать сложные русские имена и волнение перед тостами.

В Москве я почти каждый день ем корейскую еду. Например, в «Сушико», который находится в отеле Korston и принадлежит кореянке. Она привозит часть ингредиентов из Кореи, и мои друзья даже говорили, что корейская еда там вкуснее, чем на родине. Еще мне очень нравится пробовать разные национальные кухни — азербайджанскую, грузинскую, армянскую.

Я приезжаю сюда раз в несколько месяцев — за пять лет побывала в Москве больше 25 раз. Я люблю сюда возвращаться в первую очередь из-за людей, за это время у меня появилось много друзей и коллег. И, конечно, за это время со мной произошло множество удивительных историй. К примеру, как-то я летала на частном самолете. Я не знаю ни одного человека в Корее, у кого был бы собственный, частный самолет — здесь же это выглядит естественным.

Подобные вещи всегда происходят неожиданно. Как-то прямо посреди совещания меня пригласили купаться на озера. В Корее невозможно себе представить совместное купание с коллегами по бизнесу. Мне нравится вести дела в России во многом из-за того, с каким уважением здесь ко мне относятся. В Корее традиционное общество, и там считается, что ты чего-то добился, только если тебе много лет. Кроме того, женщины там, как правило, бизнесом не занимаются. В России я работаю в основном с мужчинами, и они относятся ко мне на равных. Это уважение проявляется даже в деталях — как они открывают дверь, держат тяжелую сумку, отодвигают стул. Кроме того, русским мужчинам просто нравится проявлять заботу о женщинах. Поэтому мужчины здесь часто стремятся помочь мне, объяснить что-то. При этом женщины здесь могущественны, независимы, смелы и часто занимают высокие посты. Кореянки куда более скромные.

Конечно, бывают и странные ситуации. Например, один раз мне признались в любви во время деловой встречи — то ли в шутку, то ли всерьез. За столом в это время сидело много людей. В Корее люди были бы шокированы, здесь же все просто рассмеялись. Ну и я засмеялась, что делать. А иногда после деловой встречи мужчины предлагают проводить меня до двери номера или квартиры. 

Для многих иностранных компаний это загадка — как попасть на российский рынок. По-хорошему, нужно забыть все, что ты знал о бизнесе в других странах, отказаться от уже налаженных систем и понять, что здесь нет никакой стандартной процедуры. Здесь нужно идти на множество рисков. Бизнес здесь немного похож на падение спиной назад — надо надеяться, что кто-то тебя поймает.

Конечно, я допускала ошибки. Например, в одну из первых поездок забыла привезти подарки. Мои русские коллеги задаривали меня всем подряд, а потом один из них в шутку сказал: «Сесилия, знаешь, русские тоже очень любят подарки». Было очень неловко. Поэтому теперь я всегда с собой что-нибудь привожу. Правда, чемодана на всех людей не хватает. Кроме того, здесь очень политизированный бизнес, есть группы людей, которые постоянно враждуют друг с другом. Но о таких вещах ведь никто заранее не рассказывает, поэтому ты рискуешь попасть впросак.

Меня сначала очень удивляло, что в комнатах для деловых переговоров всегда есть замки. Или что на встречи надо всегда приносить личные документы, а иногда даже регистрироваться за сутки. А потом приходят твои партнеры с вооруженными телохранителями. Здесь вообще очень следят за безопасностью — в отелях, офисах, супермаркетах.

Я не хочу уезжать из России: понимаю, что у меня здесь особое положение и особый опыт, которые не хочу терять. Мне нравится, что тут я в бесконечном напряжении и со мной постоянно происходят какие-то приключения. Зато не скучно. Я много где жила, но, кажется, для моих больших аппетитов Москва — самое подходящее место.

В Корее меня теперь считают одним из главных экспертов по России. Там действительно восхищаются Россией — наверное, потому, что она такая большая и загадочная. И корейцев очень интересует, что о них думают русские. И, как мне кажется, русские относятся к нам хорошо. Во многом благодаря нашим технологиям — называешь людям какие-то корейские бренды и видишь, как у них сразу меняется выражение лица. Или, например, песня «Gangnam Style» всегда помогает растопить лед. У нескольких моих русских друзей она стоит рингтоном, но меня это не раздражает, по-моему, это мило.

Вообще, на мой взгляд, Россия и Корея — это прекрасная пара, которая дополняет друг друга, такие инь и ян. У нас нет газа и нефти, которые есть у вас, зато у нас есть технологии, которые помогают работать с ними. Наш рынок переполнен, у нас просто нет земли, чтобы развиваться дальше, а у России, наоборот, огромные пустые территории. Но у России с Кореей почти нет контактов, мы как мужчина и женщина, которые еще не встретились. Так что я хочу этому поспособствовать. Тем более что это может помочь улучшить обстановку во всем регионе.

Мне с детства хотелось, чтобы на Корейском полуострове был мир. Это же ужасно, как если бы вас разлучили с родной сестрой — и вы теперь по каким-то причинам враждуете. Русские мало знают о Северной Корее. Впрочем, мало знают о ней и мои соотечественники. Мне кажется, многие просто смирились с таким положением дел и стараются не думать о неприятных вещах. Известно, например, что Китай высылает обратно людей, убежавших из КНДР, и беглецов отправляют в лагеря или казнят. Тем не менее многие бегут в Китай, так как граница с Южной Кореей охраняется очень строго. Успеха достигают всего 30–35%, остальных ловят или убивают. Один раз китайцы поймали и выслали целую группу женщин с маленькими детьми. По всему миру шли демонстрации против высылки этих женщин из Китая, а у китайского посольства в Сеуле стояло, может быть, человек 15. Проблема еще и в том, что если житель Южной Кореи сочувствует или пытается как-то помочь людям, живущим в КНДР, его могут допросить или у него будут сложности при приеме на работу. Поэтому, когда я говорю, что необходимо бороться за повышение качества жизни в КНДР, меня мало кто слушает.

Но вернемся в Москву; если раньше я бывала в ней наездами, то теперь практически живу в Москве, а в Корее провожу только пару месяцев. Сначала я поселилась в отеле, теперь снимаю квартиру — и там мне нравится куда больше. Так проще понять, как русские живут на самом деле. В какой-то момент у меня на десять дней отключили воду. Я даже собралась пойти в баню, но потом решила, что лучше пойду поужинаю на эти деньги. Тогда я не знала, что можно позвонить друзьям и пойти мыться к ним. В итоге мы грели воду в чайнике, было очень тяжело — только тогда я поняла, как много воды требуется, чтобы наполнить одну ванну. Зато как я была счастлива, когда принимала свой первый горячий душ после отключения. Эта радость не ушла, даже когда принимала второй.  

Со мной постоянно в Москве что-то происходит, и мне часто приходится прибегать к помощи русских приятелей. Надо сказать, они относятся к этому очень терпеливо. Как-то раз я поймала такси на улице, села на заднее сиденье, и вдруг водитель спросил меня, люблю ли я массаж. Я была в юбке, он протянул руку назад и начал трогать мою ногу одной рукой, не выпуская руля. Я была в шоке и даже ничего не могла сделать: я боялась, что, если я буду активно сопротивляться, он потеряет управление и врежется во что-нибудь. Выйти на ходу я тоже не могла. Поэтому я позвонила своему другу — он в тот момент спал и не сразу понял, что происходит, а потом очень испугался. Когда водитель услышал, что я говорю по телефону с мужчиной, он убрал руку. В итоге мой друг разговаривал со мной, пока я не доехала.

Мне очень нравится проводить время с детьми, и сейчас я хочу найти какой-нибудь детский дом в Москве, которому я могла бы помогать, например преподавать английский. Мне кажется, детям очень важно знать языки, поэтому в Корее я часто приглашаю в детские дома знакомых иностранцев. Пока я попыталась попасть в два детских дома. В одном с меня потребовали официальное письмо от моей компании, а потом все равно отказали. А в другом — под Дмитровом — все было так хорошо организовано и было так чисто, что я поняла: мне там просто нечего делать.