Колумбийский поэт о московской лирике, футболе и наркотрафике

Рубен Дарио Флорес Арсила

Откуда приехал: Богота, Колумбия

Чем занимается: Министр-советник посольства Республики Колумбия по вопросам культуры и образования. Переводчик Ахматовой, Пушкина, Блока и Бродского

Я приехал сюда поступать в Российский университет дружбы народов в конце июня 1978 года. В моем доме в Боготе много говорили о литературе, искусстве, и вопрос идеологии был неглавный. Первый источник знаний о России для меня — это «Война и мир» Льва Толстого, и через эту книгу я воспринимал Москву: с одной стороны, Наполеон победил, но вошел в пустой город. Лев Толстой писал, что Москва сопротивлялась зловещему гению войны. Я — пример того, как русская литература положительно влияет на представления о городе, и шире — о стране, о России. 

Колумбийских туристов в Москве и России мало, потому что мы, конечно, далеко находимся друг от друга. К тому же образ Москвы для массового сознания построен на американской кинематографии, а там город показывают зимой — мрачные помещения, темные цвета… Русский язык ассоциируется со сценами убийств: в подвалах какой-то злодей говорит своей жертве что-то на исковерканном русском и всячески ее мучает. Но я стараюсь пропагандировать совершенно иную Москву: мы принимали тут недавно десять-двенадцать гостей из Колумбии, им понравилось, они увидели, что Москва буквально тропический город на севере с богатой культурной и театральной жизнью.

У русских есть массовые и интеллигентские стереотипы о моей родине, отрицательные и положительные. Только что я прочитал большую статью о колумбийском футболисте Фалькао, и там развернута целая дискуссия, как его приезд повлияет на российский футбол. Футбол — пример положительного стереотипа. Многие русские болельщики следят за колумбийскими игроками, особенно в последнее время. Другой положительный стереотип — колумбийский кофе. У нас есть регионы, где сто лет его выращивают, к тому же там интересная архитектура — средиземноморский стиль перенесен в горный ландшафт. По-моему, это очень привлекательная картина: утром вы бродите по небольшим городкам — и повсюду вас сопровождает аромат кофе. Во Франции есть регионы, где выращивают уникальные сорта винограда для шампанского, а наш «кофейный регион» — Киндио, Рисаральда и Кальдас, где сочетаются захватывающий ландшафт, потрясающая архитектура и аромат кофе. Недавно эта территория стала объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Самый плохой стереотип о Колумбия — это наркотики. Однако сейчас кокаиновая истерия является архаизмом: наркотрафик был серьезнейшей проблемой страны в 1980-е, сейчас страна другая. Некоторые медиа объясняют целые регионы и континенты посредством таких стереотипов, но к ним надо критически относиться. Так, совсем недавно моей супруге в Москву позвонила знакомая из Швейцарии, она живет в Женеве, причем, была здесь четыре месяца назад, и спросила: «Лолита, как вы? Тут пишут, что у вас не хватает самых элементарных товаров, еды».

Расскажу о семье. Моя жена — художница. У нас двое детей, им 13 и 14 лет. Каждый день учительница занимается с ними русским языком и литературой. В Колумбии они ходили в очень хорошую школу, где помимо испанского учили английский. Русский даст им более широкий горизонт. К сожалению, в Москве нет частных школ или качественных курсов русского языка и литературы для иностранных детей. Это большой пробел, ведь иностранные дети, которые откроют для себя русский язык и русскую литературу, полюбят навсегда вашу культуру.

Колумбийская община в Москве совсем крохотная. У нас в посольстве пять сотрудников, из них четыре дипломата. Недавно приехавший международник обожает Большой театр. Одна из сотрудниц любит классическую музыку, и ее дочь получает здесь музыкальное образование в престижном институте. Думаю, в Москве порядка пятидесяти колумбийцев, которые здесь живут постоянно. Есть еще студенты, многие из которых приехали в рамках институтских программ по обмену и представляют тут народные танцы. Сальса вообще довольно важная часть жизни латиноамериканских стран. Другой канал взаимодействия стран — это урбанистика. Я из Боготы, где планировка акцентирует математическую структуру города. Совсем недавно Энрике Пеньялоса второй раз стал нашим мэром. Мне кажется, Москва и Богота могут сотрудничать в области продвижения велотранспорта, ведь Богота — первый город на всем латиноамериканском континенте по развитию велоинфраструктуры.

Москва — очень литературный город, и Богота тоже. У нас на остановках общественного транспорта люди могут взять домой книги, почитать и вернуть. Москва со своей легкомысленностью и суевериями прекрасно представлена в романе Булгакова «Мастер и Маргарита». Москва, рифмующая, бесконечно повторяющая напевы, ассоциируется у меня с поэзией Бориса Пастернака. Недавно я видел остроумную рекламу: Москва все время переплачивает, и вы уже привыкли к этому «ча-ча-ча» — копирайтеры сумели связать неприятное настроение с веселым ритмом.

Я как южный человек ощущаю тут два мира: один — летний, другой — зимний, и они совсем разные. Летом в столице магическое ощущение света — до десяти вечера светло, а у нас в шесть уже темная ночь, как поется в русской песне. Все уверены, что тропиках вечная жара, — это не так. Несмотря на то что Колумбия находится в экваториальной зоне, большинство наших городов расположено высоко в горах, и весь год температура варьируется от 14 до 22 градусов. Да, климат у нас очень приятный. Недаром про Колумбию говорят, что это страна вечной весны. Наше лето, конечно, не сравнить с буйным московским. У Есенина, кстати, есть про буйство глаз и половодье чувств — такое мог написать только русский человек.

Мне кажется, мы живем в лучшее московское время. Здесь очень эстетизированный ландшафт — парки, рестораны, уж не говорю о московском метро — это вообще подземный дворец. У меня тут много любимых мест. Например, Фрунзенская набережная, где мы живем. Мне нравится сочетание сталинской архитектуры с широтой реки. Вид очаровывает: в перспективе блестит лента Москвы-реки, на горизонте —купола Андреевского монастыря, рядом — Академия наук и зелень парка Горького. Фрунзенская для меня выражает дух Москвы, ее историю, разные архитектурные замыслы и настроения эпох. Люблю переулочки — и само слово «переулок», и их названия. Например: Сивцев Вражек — старое, красивое, уютное. Сразу чувствуешь себя словно в маленьком местечке, будто все под рукой. Есть, конечно, более помпезный, фасадный город. Например, Красная площадь: тут говорят на разных языках, фотографируются на фоне Мавзолея… Мне нравятся взгляды, жесты, выражения иностранцев, которые сюда приходят.

А еще меня поражает отношение москвичей к кавказской кухне — все эти шашлыки, цыплята табака, всюду грузинские рестораны… Не хватает только небольших ресторанчиков, которые были бы полностью построены на личных вкусах  предпринимателя. Вот если бы, например, скрипач открыл ресторанчик для своих знакомых... Но это очень личная оценка — я из города, где бурно развивается маленький бизнес. Как русский за рубежом испытывает ностальгию по черному хлебу, так мне в Москве не хватает эмпанады — это горячий хрустящий пирог из кукурузы с мясной начинкой и специями. Иногда едят его с острым соусом гуакамоле — из авокадо с луком и острой специей ахи. В Москве нет колумбийской кухни, поэтому мы просто стараемся покупать свежие продукты.