Москва глазами иностранцев
Израильский шеф-повар о шаурме, попрошайках и произволе полиции
Раз в две недели «Город» разговаривает с московскими экспатами, которые по-своему смотрят на достоинства и проблемы города.
«Я родился в Финляндии, а потом переехал на Украину, откуда родом мой папа — он украинский еврей. В Израиль мы эмигрировали 13 лет назад. Я впервые прилетел в Москву 1 марта этого года, чтобы встретиться со своими друзьями из Финляндии и Украины. Когда я вышел из самолета, на мне были шорты, футболка и солнечные очки — в это время года в Израиле довольно тепло, — и я был шокирован, увидев, что на улицах Москвы все еще лежит снег, в итоге он лежал до начала мая. Но хорошо, что меня встретили друзья с водкой. Наша встреча вылилась в долгую гулянку, и я случайно пропустил самолет обратно.
Я совершенно не собирался оставаться в Москве, это вышло скорее случайно, и главную роль в этом сыграла моя профессия: я работаю в ресторанном бизнесе с 13 лет и был шеф-поваром престижного ресторана в Израиле. Как-то я шел по Цветному бульвару и увидел ресторан «Тель-Авив». Я решил попробовать, как здесь готовят израильскую еду, — и оказалось, что она у них очень вкусная и аутентичная. Я познакомился с управляющим, и мы выяснили, что нас очень многое связывает в Израиле. Он предложил мне должность шеф-повара, и я проработал там три месяца — в подчинении у меня было одиннадцать узбеков. Потом «Тель-Авив» закрылся на ремонт, но к тому моменту я уже решил, что хочу остаться тут. Я хотел развивать израильскую кухню в московских ресторанах, и тут опять помог случай: Алексей Паперный, с которым я познакомился через своего хорошего приятеля, пригласил меня делать специальное израильское меню в свой ресторан «Дети райка». Сейчас в моих планах открыть в Москве несколько своих заведений с израильской кухней.
Я что-то готовлю и из русских блюд, но не все получается так, как должно, — просто потому, что у меня нет того волшебства, которое есть у русских бабушек. Например, когда я готовлю солянку, друзья говорят, что она вкусная, но я понимаю, что никогда не приготовлю солянку так, как моя мама, хотя я все делаю по ее рецепту. В русской кухне я не люблю только каши — манку и овсянку, и селедку под шубой. Еще в ней не хватает специй, и из-за этого она довольно пресная. Она, в основном, состоит из мясных и овощных продуктов, соли и перца. Поэтому я немного меняю русские блюда под свой вкус.
В Москве очень плохо с уличной едой. Шаурма — это полный отстой, это есть нельзя. Когда я только прилетел в Москву, то один раз купил шаурму: мне дали какой-то армянский лаваш и еще бухнули сверху ложку майонеза. Я откусил кусочек, выплюнул, вернул эту шаурму в киоск и дал еще этому продавцу сто рублей на чай. Какое-то время я жил недалеко от «Петровско-Разумовской», там тоже есть палатка с шаурмой, которую очень любил мой сосед. Как-то я возвращался домой в два часа ночи и увидел огромную крысу, которая сидела на этой шаурме и ее ела. Я это сфотографировал и отнес домой со словами: «Сережа, приятного аппетита!» Поэтому фастфуд я стараюсь в Москве не трогать. Я пробовал пару раз «Крошку-картошку» или «Стардогз» — тоже выплевывал.
Москва очень красивый город, здесь много старых зданий, на которые можно смотреть часами. Тот же МГУ или Кремль. Но у меня мало времени на то, чтобы гулять по городу, так как приходится иногда работать даже в выходные.
Моя девушка русская, но вообще к русским девушкам, а особенно к москвичкам я отношусь прохладно. Большинство из них посмотрят на тебя, только если ты подъедешь к ним на очень хорошей машине или если у тебя золотая кредитка. На Украине мне девушки больше нравятся. Вообще русские люди очень холодные. Когда ты на улице спрашиваешь, как куда-то пройти, тебя просто игнорируют. В Израиле тебе не только объяснят дорогу, а еще и приведут в это место и выпьют с тобой по дороге пива.
Недавно у меня был конфликт с русской милицией. Я был в состоянии алкогольного опьянения, но не в таком, чтобы я не мог разговаривать. Мы были с моей девушкой в баре, и нас попросили удалиться. Когда моя девушка стала спрашивать, почему, ее довольно грубо толкнули и вызвали полицию. Приехала полиция и задержала меня, несмотря на то, что я заявил, что я гражданин другой страны. Они обращались со мной грубо, даже применили силу, и отказали в звонке в консульство. У меня не было с собой паспорта — я стараюсь его не носить, чтобы не украли, — поэтому в полиции мне угрожали депортацией, говорили, что если я не подпишу все, что было сказано, они оставят меня на 15 суток. Плюс ко всему в отделении меня ограбили, забрав довольно крупную сумму денег. Я провел там ночь, а наутро меня все-таки отпустили, когда моя девушка оплатила штраф. Я связался с адвокатом в Израиле и сейчас собираюсь подавать на полицейских в суд.
Но больше всего в Москве меня раздражают пробки. Я никогда не куплю здесь машину. Я предпочитаю метро, и то — с одиннадцати утра до двух и с одиннадцати до часу ночи. В остальное время постоянная толкучка. Один раз у меня в метро вытащили кошелек. Мне много раз говорили не ездить с кошельком в кармане, а я отвечал: «Вы что, с ума сошли? Когда я забыл кошелек в Израиле в автобусе, мне звонила полиция, чтобы его вернуть».
Тель-Авив недешевый город, но Москва очень дорогая. Самое худшее — это квартиры. Мне повезло, и сейчас я снимаю жилье очень выгодно, но сначала снимал за МКАДом убитую в хлам однушку за 32 тысячи. В Тель-Авиве я мог за те же деньги снять двушку в центре.
Я останусь в Москве, как минимум, до 13 мая, когда у меня свадьба. Я не собираюсь растить свою семью в России (но и в Израиле тоже: я бывший военный и не хочу, чтобы мои дети служили). Здесь меня смущает политика, социалка. В Израиле тех же бомжей можно сосчитать по пальцам. И вы никогда не увидите там бывшего военного без руки или без ноги, который просит денег. Я инвалид войны, и меня после ранения полностью обеспечивала армия.
У всех, кто здесь просит в метро денег, очень похожие надписи на табличках, и мне кажется, что есть какой-то один человек, который собрал всех бомжей по Москве и сказал: «Ребят, давайте заработаем бабок». Мне кажется, его надо найти и ликвидировать, а всем этим людям помочь правильно — лучше купить им пакет продуктов, чем давать деньги, которые они потратят на водку или наркотики.
Еще в Москве я никогда не пойму гопников и скинхедов. Если ты родился русским, то не надо устраивать геноцид всем остальным. Те же узбеки сюда приехали зарабатывать деньги. Им, наоборот, здесь надо помочь как-то освоиться, а не гнобить.
К евреям здесь относятся так же, как и во всем мире, — их здесь не любят. При этом мне очень часто гооворят: какой же ты еврей, на хача похож. Меня даже в Израиле принимают за кавказца или марокканца. Но в Москве я лично не сталкивался с национализмом, а вот на Украине — да, когда я ходил в еврейскую школу в кипе.
Московские евреи, конечно, отличаются от израильских — тут на многие обычаи могут закрыть глаза, например, проехать на метро в субботу. Здесь у меня есть знакомые евреи, но активно участвовать в жизни диаспоры времени нет, хотя какие-то традиции и праздники я соблюдаю. Например, недавно мы отмечали в «Детях райка» еврейский Новый год».