Пять молодых людей, которые реформируют школы и детские лагеря

Ксения Разуваева, 23 года

заместитель генерального директора Государственного автономного учреждения «Московский центр детского, семейного отдыха и оздоровления»

«Мне 23 года, и я всегда мечтала работать в государственной структуре или общественной орга­низации: закончила факультет госуправления в Российской академии народного хозяйства, сейчас учусь там же параллельно в двух магистратурах, англоязычной и русской. Помимо работы в Департаменте культуры развиваю созданный мной Фонд поддержки общественных инициатив и добровольчества. Официальной точкой отсчета моей карьеры, наверное, можно считать практику на втором курсе — я проходила ее у министра транспорта РФ. У меня был стереотип, что гос­служба — это перебирание бумажек с 9.00 до 18.00, но форматы работы оказались очень разными и увлекательными. Конечно, иногда доходило до бреда: как-то мы писали открытку от министра чиновнику другого ведомства, и это заняло целый день, потому что ради согласования текста пришлось обежать все здание — шесть этапов и куча подписей, чтобы заверить письмо, никакой государственной важности не представлявшее. Но бюрократическая система не будет обновляться, если люди нашего поколения не будут приходить и что-то менять. 

Наш Московский центр детского, семейного отдыха и оздоровления отвечает за организацию летних путевок для детей льготных категорий граждан: 21 день в загородных выездных лагерях в Болгарии, Греции, в средней полосе России, в Сочи. Сейчас мы с новой командой проводим полную реорганизацию: сократили штат, расторгли трехгодичные договоры с огромным количеством баз и заключаем новые на основании принципиально иного подхода. Учитываем все, на­чиная от того, что удобства — туалет и душ — должны находиться в номере или в крайнем ­случае в блоке, а не на этаже, чтобы в столовых рассадка была по четыре-пять человек, а не за казарменные столы, как раньше. Проверяем подрядчиков на предмет вкусной и качественной еды. Формируем группы так, чтобы на одного вожатого приходилось не более двенадцати детей, и настаиваем, чтобы персонал улыбался и ходил с беджиками, — одним словом, чтобы ребенок привыкал к комфорту и культуре общения, а не к злым теткам с поварешкой. Кроме того, мы впервые устраиваем семь тематических смен, программу для которых пишут профессионалы: на отделение журналистики приедет телеканал MTV с Яной ­Чуриковой, на творческую смену — финалисты «Фабрики звезд», а на смену науки и техники планируем привлечь специалистов «Сколково». 

Как чиновник современной российской властью я абсолютно довольна и могу говорить об этом прямо — впервые за всю историю постсоветской России у нас сильный лидер, нашу страну уважают, нам есть чем гордиться, мы движемся в правильную сторону. Не нужно жаловаться, нужно действовать и добиваться результата: у нас в городе и стране есть масса возможностей для самораз­вития — только приди и начни действовать».

Алексей Бородкин, 30 лет

заведующий Библиотекой им. Достоевского

«Я москвич. Учился в медицинском институте, но не долго, где-то полтора курса. Потом поступил на философский факультет Государственного академического университета гуманитарных наук, который окончил — и даже какое-то время ­писал там диссертацию. Одновременно с этим ­работал в Ленинской библиотеке ведущим библиотекарем. Я работал с книгами, но не возил их на тележке, а проставлял индекс ББК, идентифицировал книжку с точки зрения содержания. В библиотеку я попал случайно. Я писал диссертацию, мне нужны были книги, и работа библиотекарем представлялась мне идеальной. На деле выяснилось, что библиотекари на работе вообще не читают. Им некогда. Более того, проработав где-то полгода в РГБ, а потом чуть больше года в «Иностранке», я библиотечное сообщество прочно и навсегда возненавидел. Есть у библиотекарей одна проблема: они считают себя работниками сферы культуры и страдают излишним пафосом. Но на деле все обычно заканчивается плоскими глупыми шуточками по поводу банальной литературы в рамках школьной программы. Читатель, который спрашивает, кто написал поэму «Черный человек», у них вызывает смех. И это вершина их культурного опыта.

Уйдя из библиотек, я одно время преподавал, а потом решил открыть что-то вроде книжного магазина. Все-таки с книжками я крепко связан и люблю их. Мои знакомые работали в «Фаланстере», и я решил посоветоваться с хозяином книжного Борисом Куприяновым, а он, узнав, что я в Ленинке и «Иностранке» работал, пред­ложил мне эту должность в Библиотеке Достоевского. Поначалу я сомневался — но, как видите, согласился. Никаких эксцессов со старым коллективом у меня не было. Несмотря ни на что, я прекрасно понимаю: модель библиотекаря, который вроде официанта, не совсем то, что нужно. Библиотекарь должен не только мило улыбаться, но и знать библиотечный фонд, знать принцип расстановки книг и еще множество достаточно сложных вещей. И без старых сотрудников библиотека бы просто не функционировала».

Василий Овчинников, 32 года

директор ­Московского молодежного многофункционального центра Департамента ­культуры

«Наш центр создан в октябре 2012 года, то есть нам пока год с небольшим. Главные системные задачи — вовлечение ребят в социальные инновации, которые могли быть полезны городу, и обучение предприимчивости: чуять изменения, на них реагировать и пытаться заработать — в этом тоже нет ничего плохого.

Из конкретных программ у нас есть «Школа молодого москвича» — для ребят, которые при­ехали сюда учиться или работать. Мы проводим экскурсии и тренинги, рассказываем, какие тут возможности и опасности и что у города есть история, которую лучше бы знать. Все, вплоть до того, как говорить и одеваться: провинциала всегда видно, а наша задача, чтобы ребята побыстрее адаптировались в Москве. Другой наш проект — формирование моды на интеллект, эрудицию и ум, когда молодой человек понимает, что гораздо круче быть умным, чем, например, сильным, — это в принципе сейчас мировой тренд, а мы его пионеры в Москве и России. В рамках этого мы сейчас возрождаем межвузовский турнир по «Что? Где? Когда?» и вообще традицию интеллектуальных битв. Еще одна наша тема — компьютерные игры: мы формируем позитивный образ, объединяем геймеров и проводим турниры, когда старики и дерзкая молодежь доказывают друг другу, кто круче; это тоже шажок от вузов в профессиональное сообщество. Еще у нас есть «Школа личной эффективности» — проект для старших школь­ников Северо-Восточного округа. Мы предлага­ем подросткам, для которых родители и школа не авторитет, заняться самосовершенствованием: проводим тренинги на коммуникабельность, помогаем снять комплексы, а взамен формируем у ребят лояльное отношение к городу. Кроме ­того, у нас в центре находился штаб Года волон­тера, и мы активно развиваем эту тему — недав­но ездили в Гонконг и Макао на конференцию. И наконец, у нас в планах партнерство с ребятами из «Партизанинга» — мы сейчас, как очаг культуры Ярославского района, занимаемся психологическим исследованием местности, проводим опросы, где какие настроения, и планируем потом вместе с управой и муниципальными депутатами вернуть в районе добрососедские отношения: со­здать общественные пространства, арт-объекты поставить, перепланировать что-нибудь.

Общественной деятельностью я занимаюсь с университета: сначала заведовал студенческим советом — тогда это были крупные организации, как комсомол, с большими полномочиями и бюджетом, а потом много лет возглавлял Студенче­скую общину — там занимаются поддержкой волонтерства и содействием занятости молодежи, а кроме того, десять лет назад придумали раздавать на улицах георгиевские ленточки, я был одним из основоположников этой акции. При этом чиновником я себя не считаю — скорее я топ-менеджер в бюджетной сфере. Я переживаю только за те вещи, которые непосредственно влияют на мою работу и образ жизни, а, например, федеральная политика моей каждодневной деятельности не касается. Я себя не ассоциирую с системой в глобальном смысле — она есть, я знаю, в телевизор поглядываю, читаю газеты. Мне любопытно, что делает какая-то другая, параллельная корпорация, но меня это сильно не тревожит».

Надежда Калюжная, 26 лет

главный специалист отдела театров департамента культуры

«Я закончила Московскую консерваторию и никогда не думала, что буду работать в государственных структурах. Но в 2011-м я встала перед выбором. Приехала с Украины, в Москве жить негде. Позволить себе иногда где-то выступать не могу. У нас ведь, пианистов, как? Ты можешь десять минут где-нибудь поиграть и получить пятьсот евро, а можешь играть часами за ноль рублей ноль копеек. И я решила попробовать себя в сфере менеджмента. Год проработала администратором в «Центре режиссуры и драматургии» Казанцева и Рощина, а после мне предложили место в Департаменте культуры. 8 июня получила диплом об окончании консерватории, а 9-го вышла на работу. Мне тогда было 23 года.

Я пришла в Департамент еще при старом руководстве. Это были потрясающие люди — начальник по работе с творческими организациями Александр Владимирович Абрамов и театровед Валентина Борисовна Федорова, — и они очень хорошо относились ко всей этой творческой интеллигенции, которая руководит театрами. Когда пришел Сергей Александрович (Капков. — Прим. ред.), случился большой всплеск.

Думаю, основная разница между старым коллективом и новым в смелости. Знаете, если ничего не делать, ничего и не будет. Предыдущим работникам департамента просто не хватало решимости. Любое искусство — вещь субъективная. Вам нравятся портреты, мне — пейзажи. Но есть такое понятие — «профессионализм». Когда спектакль тебе может не нравиться, но ты видишь, что все в нем качественно: и декорации, и актерская игра, и режиссура. Не все московские театры, получающие субсидию, дотягивают до общего высокого уровня. Мне такое доводилось видеть, что уж лучше повеситься, чем еще раз это смотреть. Но я — Надежда, и поэтому я до последнего надеюсь, что и в этих театрах произойдет что-то такое, что вытолкнет их наверх. Придут новые хорошие актеры или новые худруки. В Москве много профессиональных людей в области театра, которые не имеют постоянной работы. Хочется верить, что они захотят поднять эти театры, пусть даже с таким юношеским максимализмом — «А мы пойдем и сделаем».

Екатерина Калачикова, 28 лет

директор Учебно-методического центра развития образования в сфере культуры и искусства

«Вообще, я по профессии пианистка: закончила Академию музыки имени Гнесиных, аспирантуру, а потом училась в совместной магистратуре Манчестерского университета и Московской высшей школы социальных и экономических наук по специализации «менеджмент в сфере культуры». Там преподавала Елена Валентиновна Зеленцова, первый зам Сергея Александровича Капкова, ко­торая и пригласила меня поработать ее ассис­тентом, а в августе 2013 года я заняла свою нынешнюю должность. При этом с властью я себя никогда не ассоциировала и про политику не задумывалась — знала, что играть на рояле могу при любом режиме. Я довольно долго думала, оставлять ли карьеру пианистки ради административной работы, и решилась только по одной причине: ­такая команда, как сейчас в Департаменте куль­туры, встречается редко, и нужно пользоваться шансом действительно что-то изменить.

Наш центр отвечает за повышение квалификации работников культуры, а также за так называемые школы искусств: музыкальные, театральные, художественные, хореографические. Во всех них мы сейчас проводим масштабную реформу. Поэтому нынешние методики — это в некотором виде муштра, направленная на результат, а не на удовольствие от процесса. Именно по этой причине школы к четвертому классу теряют до 50% поступивших. А мы против дрессировки: чаще дети приходят не с целью стать лауреатом первой премии международного конкурса, а из любопытства, чтобы открыть для себя что-то новое, и важно это желание поддерживать, а не заявлять ребенку, что он бездарен. Мы хотим воспитывать не столько профессионалов, сколько просто грамотную аудиторию, людей со вкусом. Для этого нужно менять и подход, и учебные материалы — большинство пособий, даже очень качественных, старомодны и входят в диссонанс с окружающим миром: ребенку непонятно, почему, если он слушает Леди Гагу, играть приходится Бетховена и Баха. Нужно, с одной стороны, добавлять в программы произведения популярной музыки, а с другой — объяснять детям, что у Баха и Леди Гаги тоже немало общего. Еще одна наша задача — сделать обычные музыкальные школы на окраинах культурными центрами районов, чтобы люди, которые живут в радиусе пяти-семи километров, знали, что сюда можно зайти вечером на концерт. Именно с этой целью мы проводили прошлогоднюю «Ночь музыки», а сейчас устраиваем Биеннале школ искусств: чтобы даже те, кто в таких местах никогда не учился, знали, что сюда можно заглянуть и узнать что-то интересное».