Якоб Силис

Откуда приехал: «Мы живем на своей земле за городом. Каждая такая собственная земля имеет название, которое дает хозяин. Наше больше ста лет называется Lystig Eng. А ближайший от нас город с магазинами — Moelv».
Кем работает: аудитор

«Я последние 8 лет живу в Москве и, не поверите, здесь родился. Мои родители были дипломатами, и первые книжки и «Мурзилку» я читал на русском языке. Жил тут до третьего класса. Когда Союз развалился, мы вернулись в Норвегию, но меня всегда тянуло обратно, поэтому я приехал сюда работать. И оказался в другой стране, совершенно не похожей на мои детские воспоминания.

Здесь меня бесит все. Главное, что раздражает, — это чувство, которое я испытываю каждый раз по возвращении из Норвегии: привычное ощущение свободы и достоинства улетучивается в Москве через три дня. Я не знаю почему, но многие мои друзья не могут тут ни жить, ни работать из-за того, что не чувствуют себя здесь комфортно и по-человечески, притом что денег им платят в 5 раз больше, чем дома.

Здесь каждый раз надо что-то придумывать, чтобы как-то поправить свое настроение и здоровье. Ты просто вынужден себя развлекать и принимать витамины.

И солнца нет: я архитектор по образованию, и я вам скажу, что тут неправильно все построено. Окна квартиры не должны выходить только на одну сторону. Можно поставить зеркало напротив окна, но это все равно не то. Еще бесит — ни одна картина не висит ровно. Вот мы с вами сидим в «Национале», тут Ленин жил и все жили, а вон картина — криво висит. Меня раздражает это: есть же уровень, по нему можно повесить. Меня приглашала компания «Донстрой» на работу, и я поехал смотреть их лучшие дома — и в ужасе сбежал оттуда. Их архитектор — больной человек. В Москве есть хорошая архитектура — сталинки, как вы их называете, — так их строили американцы. Такие же здания есть в Чикаго и Нью-Йорке, с виноградом, колоннами и потолками с лепниной.

Разумеется, есть вещи, которые мне здесь нравятся. Я люблю свою жену — она русская, но не москвичка. Я люблю русскую культуру, из художников — Врубеля и Коровина. Ну, Коровин и в Европе ценится, а Врубеля знают меньше. Эстетика дореволюционной России мне очень близка, но это все так несовременно. И музыка мне нравится та, которой больше нет: Цой, «Крематорий», Кинчев — вот такие всякие парни, перестроечный рок. Люблю центр, гуляю по нему с большим удовольствием, смотрю на архитектуру. В целом, мне нравится поздний модерн и русский неоклассицизм.

Ем я дома, но мне нравится несколько мест, где я могу позволить себе поесть. Это «Причал» на Рублевском шоссе (только летом); China Dream на Кутузовском проспекте — я объехал весь Китай, но тут почему-то лучше кормят. А еще я с удовольствием ем в «Караваевых» и в Pizza Express. Но вообще, есть норвежская поговорка: «Когда ты ешь в ресторане, ты копаешь себе могилу вилкой».

У меня есть дом рядом с дачей Сталина — историческое место. Я люблю русскую природу и с удовольствием гуляю по лесу, а в городские места, куда ходят другие экспаты, я не хожу. Во-первых, не всем надо мое лицо видеть, а во-вторых, я не люблю эту чушь всю вроде Rolling Stone, «Солянки» — мне скучно. И иностранцы здесь тупые.

Я ходил на митинг против нечестных выборов. Я живу здесь давно, у меня есть гражданство и недвижимость, и поэтому я считаю себя вправе выходить на улицу и требовать прав. Я прописан в своей квартире в Марьино, и в день выборов я потратил несколько часов на то, чтобы проголосовать. Я хулиган немного и заглянул в урну для голосований, когда опускал туда бюллетень: там все голоса, включая мой, были отданы за «Яблоко». По итогу подсчета на моем участке лишь один голос был за эту партию. Но это неправда! Я считаю, что меня обокрали. Если бы это было в любом европейском городе, вышли бы все жители. Я сам считал по квадратам, сколько пришло на Болотную и Сахарова: получается, что в Москве тысяч 200 граждан, а остальные кто? Это ужасно. Ужасно жить в окружении не граждан, а тех, кто просто согласен за небольшие деньги это терпеть. Так что 4-го числа я тоже пойду».