До «Капитана Волконогова» был «Чекист»: сравниваем два отличных фильма про красный террор

Над «Кинотавром-2021», где состоялась российская премьера «Капитана Волконогова», незримо витал дух создателей фильма «Брат» — режиссера Алексея Балабанова и актера Сергея Бодрова-младшего. Судите сами: на открытии про этих легендарных кинематографистов был показан док «Нас других не будет», в новом фильме Николая Хомерики «Море волнуется раз» снялась дочь Бодрова — Ольга, художником-постановщиком картины «Ничья» выступил сын Балабанова — Петр, в полнометражном и короткометражном конкурсе были фильмы («Общага» и «Степка»), сделанные под сильным влиянием «Груза 200», а художником по костюмам «Капитана Волконогова» стала Надежда Васильева — вдова Балабанова.

Собственно, одежда в фильме Меркуловой и Чупова («Интимные места», «Человек, который удивил всех», «Колл-центр») — отдельная песня. Все энкавэдэшники как на подбор одеты в красные костюмы и штаны с лампасами, которые реальные сталинские силовики, конечно же, не носили. И вообще, несмотря на то что действие картины происходит в страшном 1938 году, это какой‑то альтернативный Советский Союз с Ленинградом, разрисованным граффити с картинами Малевича, Филонова и Петрова-Водкина, и летающими по небу дирижаблями.

По сюжету в рядах энкавэдэшников начинаются чистки. Первым из окна вылетает майор Гвоздев (неожиданно инфернальный Александр Яценко): его то ли выбросили, то ли он выбросился сам. Затем в кабинет к начальству начинают вызывать других сотрудников — разумеется, на расстрел. В этой ситуации только капитан Волконогов (Юрий Борисов) чувствует, что запахло жареным, и потому пускается в бега. На его поиски отправляется харкающий кровью майор Головня (не менее инфернальный Тимофей Трибунцев), но Волконогов оказывается проворным малым и уходит от погони. А затем к нему приходит призрак убитого сослуживца Малека (Никита Кукушкин), говорящий, что если капитан не добьется прощения хотя бы у одной из своих жертв, то отправится в ад. Вооружившись списком адресов, Волконогов отправляется к родственникам несчастных, чтобы вымолить прощение, но сделать это оказывается ой как непросто.

Новый фильм Меркуловой и Чупова — кино совершенно незаурядное, к тому же содержащее вечно актуальный месседж, посвященный полицейскому беспределу и произволу высших эшелонов власти. В 2013 году на том же «Кинотавре» режиссер Юрий Быков представил своего «Майора», явно вдохновленного кейсом майора Евсюкова, но Меркулова и Чупов копают глубже, во времена сталинских репрессий, когда началось расчеловечивание целого народа («Мы без конца ругаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить — кто написал четыре миллиона доносов?»). А еще они на нехитрый концепт (упырь-энкавэдэшник, ища прощения, начинает понимать объемы зла, которое он сотворил) надевают очень нарядную форму. На что это похоже? На клипы группы Shortparis, а конкретно — на «Говорит Москва», даром что в конце ленты звучит кавер коллектива на песню «Полюшко-поле». В фильме остро чувствуется влияние русского авангардаОдно из направлений искусства европейского авангарда в России, расцвет которого пришелся на 1914–1922-е годы. — быть может, нашего главного художественного подарка миру. При этом не стоит ждать от картины психологического реализма. Это очень концептуальное искусство с умозрительной конструкцией и героями-функциями. Это не люди, а дель-артовские маскиКомедия дель арте, или комедия масок — вид итальянского народного (площадного и уличного) театра, спектакли которого создавались методом импровизации, на основе сценария, содержащего краткую сюжетную схему представления, с участием актеров, одетых в маски. .

Вообще, для кого‑то внешняя сторона картины может стать настоящей проблемой. Фильм выглядит настолько стильно, что можно даже подумать, будто Меркулова и Чупов эстетизируют пытки, но, разумеется, это не так. «Капитан Волконогов» — не зрительская версия «Дау», а жанровое кино, которое в развлекательной форме (по темпоритму это почти что боевик) рассказывает о том, что главный герой тогда добьется прощения, когда поймет, что жертв больше, чем имен в его папке. И что ад это мы сами. Единственный минус картины — зашкаливающий пафос некоторых сцен (особенно финальной). Уже по предыдущим работам Меркуловой и Чупова было видно, что им иногда отказывает чувство меры: например, лихо начавшись, сериал «Колл-центр» затем выродился в какой‑то несусветный треш. С «Капитаном Волкогоновым» этого, к счастью, не происходит: форма тут в основном дружит с содержанием. Ну и в целом это самая зрелая работа режиссерского дуэта, которая неспроста на «Кинотавре» удостоилась продолжительных зрительских оваций на заключительных титрах.

Когда в 2021 году сначала на фестивале в Венеции, а затем на «Кинотавре» показали эстетский экшен «Капитан Волконогов бежал» Натальи Меркуловой и Алексея Чупова, то, разумеется, не обошлось без его сравнений с рогожкинским «Чекистом», ведь оба фильма рассказывают про расстрелы, расчеловечивание целого народа и раскаявшихся в конечном счете силовиков. У Меркуловой и Чупова вышла виртуозная, увлекательная, хоть и не лишенная чрезмерного пафоса (особенно в финале) постановка, к которой по существу можно предъявить одну претензию, да и то не художественного, а этического толка: для картины, повествующей про страшный красный террор, ее слишком приятно смотреть. Совершенно иное впечатление производит «Чекист» — экранизация повести Владимира Зазубрина «Щепка» (1923).

Начинаясь сценой казни на фоне простреленных дверей в подвалах губернской Чрезвычайки, фильм Рогожкина сразу бьет зрителей кувалдой по голове и не перестает по ней молотить до самого финала (в этом бескомпромиссном подходе он ближе всего к военной драме Элема Климова «Иди и смотри»). У картины крайне схематичный сюжет: три чекиста — Срубов (Игорь Сергеев), Пепел (Алексей Полуян из «Груза 200») и Кац (Михаил Вассербаум) — решают, кого казнить («Мнение?» — «Расстрел»), а потом этих людей казнят. И так на протяжении почти полутора часов: вынесение приговора — расстрелы, вынесение приговора — расстрелы. Изредка мы видим Срубова за пределами рабочего кабинета, на улице, дома или в ресторане, но кажется, что ему комфортнее всего на работе.

В закольцованной фабуле фильма, показывающей рутинную жизнь чекистов, легко можно увидеть метафору кругов ада, внутри которых вынуждены вращаться главные герои, а в уборщице (Нина Усатова) — метафору самих палачей. Если первая занята уборкой помещений, то вторые — страны: от аристократии, буржуазии и священников (у всех этих людей, к слову, есть характеры и история, поэтому смерть каждого из них воспринимается не как статистика, а как трагедия). Вообще, в фильме много символов: от окровавленных дверей, ведущих в царствие небесное, до насилия, выступающего аллегорией сексуального возбуждения (кажется, что некоторые силовики просто тупо получают от него извращенное удовольствие). Рогожкин специально жертвует психологизмом в угоду символизму, а также выбирает для фильма выразительный, но сухой, можно сказать, аскетичный стиль повествования.

С помощью механических действий чекистов он показывает, как насилие превращается даже не в обыденность и норму, а в ритуал. Повторяющие ежедневно одни и те же действия палачи революции уже просто не замечают ужаса происходящего, пока однажды система не даст сбой, Срубов не очнется от этого страшного морока и не забьется в истерике. В примерно таком же непростом положении находится и сам зритель. Не каждый, наверное, окажется способен выдержать эти изнурительные полтора часа (первые впечатления от фильма, будто тебя пригласили на настоящую казнь), но те, кто сможет, после просмотра почувствуют себя немного другими. В финале это очень страшное кино дарит настоящий катарсис (очищение) не только зрителям, но и главному герою, причем как в переносном, так и в самом прямом смысле. Капитан Волконогов бежал, а начальник губернского ЧК Срубов понял, что от себя не убежишь — и сошел с ума.

Эти тексты были впервые опубликованы на afisha.ru.