«Отставка Сержа Саргсяна означает победу гражданского общества, которое, несмотря на авторитарный характер власти, оказалось в Армении неожиданно активным и изобретательным. Эта победа была достигнута через горизонтальную мобилизацию десятков тысяч человек поверх идеологических и классовых барьеров.
При этом очевидно, что отставка Сержа Саргсяна не приведет автоматически к торжеству демократии. Никуда не делись огромные проблемы с нарушениями на выборах, покупкой голосов олигархами из правящей партии, контролем над СМИ и независимостью судебной системы. Но это уже вопросы, которые будет решать следующий премьер-министр. Кто им будет, определится, скорее всего, завтра, на переговорах лидера этого протеста депутата Никола Пашиняна и представителя правящей партии Карена Карапетяна.
Последние события показали, что в Армении не просто есть недовольство коррупцией и авторитаризмом. Сложилось активное гражанское общество, которое готово выходить на улицы и проявлять политическое воображение. Один из плакатов во время протестов гласил: «Серж забрал Барб», — это была ироническая отсылка к сериалу Stranger Things («Очень странные дела» — Прим. ред.), где монстр утаскивает девочку по имени Барб в потустороннюю реальность. Освещать политику в таком динамичном обществе, которое готово перешагнуть этап постсоветской апатии и стать политической нацией, безумно интересно. Это мое личное измерение.
Радикальным образом на отношениях с Россией уход Саргсяна не скажется: пока не разрешен конфликт вокруг Нагорного Карабаха, у Армении нет альтернатив союзу с Россией (в 1988 году Нагорно-Карабахская автономная область решила выйти из состава Азербайджана, что привело к войне. Республика до сих пор не является признанной.— Прим. ред.). Другое дело, что если завтра Никол Пашинян все-таки станет премьер-министром, то можно предположить, что он теоретически сможет потребовать более активного выполнения Россией ее союзнических обязательств — например перестать продавать оружие Азербайджану, главному противнику Армении. Или по крайней мере вовремя передавать Армении то оружие, которое она покупает по договору 2015 года, — если я не ошибаюсь, за три года Россия не поставила и половины вооружений, предусмотренных этим договором.
Пашинян показал себя жестким и умелым переговорщиком от лица протестующих, добившись отставки премьера. Если он возглавит страну, кто знает — может быть, он так же уверенно будет вести переговоры с Россией и другими государствами?».
«Это как вторая независимость. Такого счастья, искренней надежды и веры в глазах армян я никогда в жизни не видела. Сразу после объявления об отставке Саргсяна мне звонили из Еревана буквально в слезах и каком-то экстатическом состоянии. Говорят, что-то подобное было в 1990 году (в 1988–1991 гг. проходили митинги за присоединение Карабаха к Армении. — Прим. ред.), я этого не застала и не могу сравнить.
Лично я больше всего горжусь тем, что революция прошла мирно и без крови. Если честно, я не верила, что такое вообще возможно. В то же время все понимают, что это лишь первый шаг на пути становления демократического гражданского общества в Армении. И самый трудный, ответственный этап начинается именно сейчас, когда первая победа одержана и нужно быстро приходить в себя, думать, что делать дальше.
Мои планы с детства были связаны с Арменией, я всегда мечтала жить там. Но меня все отговаривали, аргументируя: «Люди стремятся к лучшей жизни, а ты тянешься туда, где нет будущего». От таких советов, конечно, еще больше хочется переехать и доказать, что быть счастливым можно везде. И гармонию нужно искать в себе, а не ждать, что кто-то подарит тебе эту «лучшую жизнь». Пару лет назад я все-таки переехала в Ереван, но по семейным обстоятельствам пришлось уже через полгода вернуться в Москву. Независимо от того, что случится дальше, когда-нибудь я перееду туда навсегда, это точно. Теперь хочется сделать это как можно скорее.
Думаю, случившееся повлияет на отношения Армении и России. Но пока сложно спрогнозировать, как именно. Возможно, будут предприняты шаги в сторону более уравновешенной внешней политики. Сейчас Армения считается, грубо говоря, «российской колонией», но в последние месяцы правления Саргсяна были предприняты первые шаги к сближению с Западом — как раз на этом и захочет сосредоточиться новое правительство. Но не думаю, что стоит говорить про резкую смену вектора. Во всяком случае, для существенных изменений нужно время. Сейчас главный фокус должен быть на стабилизации обстановки внутри страны. Точно можно сказать одно: люди увидели, что они могут что-то изменить. Почувствовали, что они — хозяева своего государства. Поверили наконец, что будущее зависит от них самих и их действий. Мне кажется, это очень воодушевляющий пример для людей во всем мире».
«Я давно не была в Армении, поэтому мне сложно судить, что это значит для всей страны и народа. Но судя по видео и постам в соцсетях, для людей это большой праздник. Для меня лично это хорошие новости. Я уже второй год думаю о том, чтобы переехать в Ереван, и сейчас задумалась об этом еще серьезнее».
«Я уже давно не живу в Армении. Но проблемы, с которыми сталкиваются жители страны, хорошо представляю: катастрофическая безработица, сумасшедшие цены на электричество и газ, низкие зарплаты и пенсии. Все более-менее понимают, что дела идут плохо, потому что люди у власти набивают карманы, вместо того чтобы реально менять что-то в стране. Долгие годы люди терпели, терпели — и, если честно, было ощущение, что так и будут терпеть до бесконечности. А тут вдруг оказалось, что нет — терпеть коррупцию и произвол больше никто не хочет и не будет.
Все последние дни я сутками смотрела прямые эфиры «Азатуцюн» — и иногда просто не могла сдержать слезы. Из моего родного города Эчмиадзина люди шли пешком в Ереван, чтобы поддержать протестующих. Как тут не расплакаться? Еще мне кажется, армяне очень здорово показали силу солидарности — что вместе можно горы свернуть, но для этого нужно действительно стоять плечом к плечу с утра до ночи. Я восхищаюсь лидером оппозиции Николом Пашиняном и надеюсь, что все эти дни мы смотрели на будущего главу Армении.
Для меня лично вся эта история была удивительным открытием новой Армении — молодой, свободной и сильной. Мы уехали из страны в 1990-е годы, поэтому я помнила ее другой. В той Армении было сложно жить и было очень мало надежды. А в эту Армению я бы с радостью вернулась, если бы была возможность. Конечно, впереди очень много работы — реформы, новые лица, обновленные институты. Но, на мой взгляд, это лучший и самый красивый старт, который в принципе можно придумать».
«Приятно видеть эйфорию на лицах людей. Осознавать, что у народа есть яйца (в отличие от ушедшего в отставку). Лично на меня и мои планы это событие никак не повлияет. Буду как и прежде раз в год прилетать в Армению — это фантастическая страна с очень красивой природой, вкусной едой, интересными людьми и первоклассным джазом. Всем читателям «Афиши» рекомендую последовать моему примеру».
«Когда я видел по телевизору, в прямых эфирах и на фотографиях разных СМИ своих братьев, я не мог найти себе места в Москве. Чувствовал безумное беспокойство, что все может плохо закончится: у нас есть опыт 2008 года, когда полиция применила оружие и погибло больше 10 человек (тогда в Ереване после президентских выборов проходили массовые протесты, которые также продолжались 10 дней. — Прим. ред.). Сто раз думал, улететь в Ереван, но не мог решиться. Дело не в страхе, а, наверное, в том, что я был скептически настроен к протестам. Мне казалось, что они быстро закончатся.
Вчера я проснулся и понял, что больше не могу думать ни о чем другом, и начал искать билеты. Пока смотрел рейсы в Ереван, мне пришло уведомление о том, что Серж Саргсян подал в отставку. Я сразу не поверил, а потом почувствовал, что просто должен оказаться на родине.
Я год планировал вернуться на родину, но не знал, что так случится. Но если так, то я самый счастливый репатриант. Наконец-то мне не нужно никому объяснять, почему я так хочу в Армению — произошедшее очень красноречиво говорит вместо меня. Я люблю Москву и считаю Россию домом — там мои родные и близкие. Поэтому буду жить на два города. Это простое человеческое желание — сделать что-то на своей родине. Мне не удалось ни поработать, ни пожить в Армении: мы уехали отсюда в 1990-е годы, во время мощного кризиса, мне было всего лишь10 лет. Сейчас, спустя, 20 лет, я приехал сюда, чтобы делать то, что хочу и умею.
Я только что обсуждал случившиеся со своими родственниками. Все пришли к выводу — нужно переосмыслить то, что произошло. Потому что это совершенно удивительное явление на постсоветском пространстве. И нетипичный жест для Армении с ее довольно авторитарными чертами во власти. Люди безумно гордятся, что все прошло без крови и вместе удалось добиться реальных уступок от власти. Я часто бывал на родине, но в этот приезд у меня совершенно иное впечатление от Еревана. В воздухе витает ощущение чего-то нового или ожидание, что это новое вот-вот наступит. Произошедшее сложно поддается сознательному анализу, но эмоциональный подъем людей чувствуется, как за столом на кухне, так и на улице. Нужно сказать, что сейчас у нас смешанные чувства, потому что сегодня в Армении — День памяти жертв геноцида. Каждый год в этот день в стране траур — что бы ни случилось, все пойдут к памятнику жертвам геноцида и почтят их память.
Сейчас главный вопрос: «Что будет дальше?». Думаю, Москва была заранее готова к уходу Сержа. Об этом можно судить по немедленной реакции МИДа в лице Марии Захаровой — насколько я понимаю, она еще вчера нас поздравила. Изменятся ли отношения двух стран зависит от того, кто будет следующим премьер-министром Армении. Народ хочет, чтобы им стал Никол Пашинян. Но не надо забывать, что форма правления страной сменилась с президентской на парламентскую, а лидер правящей партии республиканцев — Серж Саргсян. В любом случае, человек, который придет к власти, не может не понимать, что Москва — один из главных партнеров в регионе.
Если говорить про эмоции, то, безусловно, вчера был день победы. Но у меня есть ощущение, что Армения вступает в тяжелый политический кризис, который может продлиться долгое время и будет сопровождаться периодическими волнениями и протестами, как это происходило и происходит в Молдавии и Украине. Впереди — очень сложный путь, космически сложный. Если получится его пройти, будет потрясающе».