Русские дети не плюются кашей: что мир узнает из книги про русское материнство

Самые яркие воспоминания о беременности в Москве — это забота и непрошеные советы. Все постоянно беспокоились, как я себя чувствую; продавщицы вели себя неожиданно приветливо (ну приветливей, чем обычно), особенно когда замечали, что у меня нет обручального кольца; каждый считал нужным что-то сказать. Беременной женщине ничего не позволят нести, мужчины будут открывать ей двери, в транспорте уступят место и т. д. и т. п. С беременными в России обращаются бережно и уважительно.

В России есть выражение «беременность не болезнь», и женщин призывают наслаждаться этим процессом, но на практике все немного не так, хотя бы потому, что русские врачи требуют бесконечного количества анализов мочи и крови за время беременности.

Параллельно с этим разумным и современным подходом вокруг беременности огромное количество суеверий — видимо, наследие деревенской культуры. Моя подруга Соня, очень современная и образованная женщина, профессор МГУ, ни разу не стриглась во время своих двух беременностей, потому что это дурная примета. Оксана, женщина тридцати с чем-то лет, беременная вторым ребенком, вспомнила, как ее воспитывала домработница: увидев, что она встает на цыпочки и тянет руку за бокалом, стоящим на верхней полке, та ужасно всполошилась и закричала «Не надо!», потому что якобы такое движение может спровоцировать преждевременные роды.

В России есть примета (возможно, идущая от христианского обычая), по которой ребенка до месяца никому не показывают. Суеверие или нет, но российские мамы считают, что младенец — хрупкое создание и не надо пускать в дом толпу народа сразу после выписки. Меня всегда завораживали американские реалити-шоу, в которых пара дюжин родственников и друзей прибегает в больницу смотреть на маму с новорожденным или, наоборот, человек сорок встречают счастливую мать дома — барбекю на заднем дворе уже ждет! Наверное, если бы я показала такое московской подруге, она бы решила, что это марсианские хроники.

Не так давно я узнала, что в Москве женщины делают послеродовое пеленание. Предполагается, что эта процедура способствует «возвращению органов на место» и помогает вернуть форму. Меня это очень впечатлило, хотя, в принципе, ничего удивительного — в России женщины очень серьезно относятся к идее сохранения фигуры после родов. И никогда не скажут, что кормление — это повод съесть лишнее пирожное. Наоборот, многие русские мамы считают, что во время кормления надо сидеть на жесткой диете, чтобы не «передать» ребенку через молоко ничего лишнего.

Мне кажется, главное отличие российских бабушек и дедушек от американских и европейских в самой идее, что они должны (иногда даже, когда их не просят) помогать, что внуки — это их ответственность. Современные западные бабушки — из поколения беби-бумеров. Моя собственная мать, рожденная в 1944-м, типичный представитель этой категории без конца путешествующих пенсионеров, которые собирают фотографии внуков и пару раз в год приезжают их навестить, вручить подарки и сыграть пару конов в «Монополию». И, возможно, как мои родители, откладывают деньги внукам на университет. Но об участии в повседневной жизни речи не идет. Тем более что часто они с внуками оказываются в разных частях страны, а то и в разных странах.

Вернувшись после родов в Москву с двухмесячным ребенком и необходимостью работать по обычному графику, я впала в отчаяние. Я бы отдала сына первому встречному ради нескольких часов сна. Я была молода и наивна и считала, что любая женщина, вырастившая своих детей, справится и с моим. Вначале у моего сына было две няни. Одна — Лиля, осетинка средних лет. Другая — Татьяна, русская женщина, много лет проработавшая воспитательницей. И, надо сказать, с осетинкой мне было спокойнее. Да, она иногда чего-то не понимала и ей не все можно было доверить, но она была гораздо добрее. Моя русская няня меня пугала, и в конце концов я ее уволила — к ребенку она относилась как к зверенышу, которого надо вовремя покормить и выгулять, но без особой любви и ласки. Может, у Татьяны просто не осталось в запасе никакой нежности к детям после стольких лет работы в детском саду, но в любом случае она для меня оказалась слишком «советской».

Очень грустно было обнаружить, как сильно в России антипрививочное движение. Судя по всему, многие мамы перепутали ЗОЖ со всей его биоедой и прочими хорошими привычками и минимальное медицинское вмешательство. Все это очень мило, но, по-моему, не на уровне вакцинации. Мамы с высшим образованием, повидавшие мир, во всех остальных отношениях абсолютно современные, говорят, что не доверяют российским вакцинам, и поэтому вообще отказываются от прививок. И сообщают об этом так же спокойно, как их коллеги в Лондоне, о том, что покупают продукты в Whole Foods. Это такая позиция: не доверяю и не прививаю. Некоторым из этих мам даже удалось каким-то загадочным образом самим избежать прививок в детстве.

Каша — это русская супереда. В обычном русском супермаркете на полке с крупами можно найти все что угодно — гречка, рис, овсянка, многозерновая смесь, перловка, пшенка, манка… То, что в Британии называют porridge, а в Америке oatmeal, даже близко не описывает ту горячую, сытную, совершенно необходимую русскому ребенку по утрам (а иногда и по вечерам) еду, которую называют кашей. И весьма вероятно, что это будет первая после грудного молока еда младенца.

Недавно гламурная Ольга выложила свой рецепт компота из сушеных фруктов вместе с фотографией стеклянного кувшина с жидкостью потрясающего темно-оранжевого цвета. Ее двухлетняя дочь и сын трех с половиной лет с удовольствием пьют домашний компот из (внимание!) кураги, изюма, шиповника, инжира, звездочек бадьяна и гвоздики! И снова я подумала обо всех этих чертовых пакетиках с яблочным соком с трубочками, которые вечно теряются и которые я годами выдавала детям. Мне стало стыдно. По-моему, нам всем надо научиться готовить компот!

Помимо супов и каш русские мамы дают своим малышам, уже научившимся жевать, рыбу. Одна мама недавно описала мне обед, который состоял из жареной трески с гарниром из брокколи под сливочным соусом. И это для полуторагодовалого ребенка. Впечатляет? Меня — да. Я не встречала русских, которые бы не ели рыбу. Помню, я рассказала одной многодетной американской маме, что мои дети любят сибаса. Она посмотрела на меня, как на инопланетянку. И спросила, как же я готовлю такое сложное блюдо. «Обжариваю на сливочном масле. И все». Та же мама призналась мне, что они стали гораздо здоровее питаться после того, как переехали в Англию. Меня это поразило. После Москвы обычная для английских детей еда вроде рыбных палочек и бобов не производит впечатления такой уж здоровой.

В Америке и Англии довольно часто случается так, что, став матерью, женщина посвящает себя ребенку на сто процентов. В России матери тоже готовы на все ради ребенка, но как-то умудряются заниматься воспитанием и домом, не теряя красоты, профессии и ощущения себя как женщины. Так в чем же секрет? Их много. Вот один: в России очень любят праздники. И любят наряжаться. Выросли все в маленьких квартирках, и у всех есть домашняя (треники, тапочки) и уличная одежда — то, что ты надеваешь, выходя из дома. В Москве не принято ходить по городу в чем придется. То есть на тебе могут быть кроссовки, но только если они сочетаются с общим обликом. Россия любит шоу: тут вся жизнь — представление. Так что, выходя за порог, ты должен подумать о том, как выглядишь.

Автор бестселлера про французское воспитание Памела Друкерман недавно была в Москве и потом писала в своей колонке в The New York Times, как ее удивили мамы, которые приходили на ее автограф-сессию на каблуках. Из этого я сделала вывод, что она провела в России совсем немного времени, потому что любой, кто был здесь достаточно долго, знает: русские женщины выглядят прекрасно вне зависимости от того, куда они собираются — в супермаркет, на свидание или в книжный.

На площадках в Лондоне и Вене я не раз слышала, как женщины жалуются на то, что их мужья им мало помогают или еще что-то делают не так. Возможно, это наша ошибка — мы на Западе хотим от пап слишком многого. Русские мамы с радостью возносят пап на пьедестал с конкретной ролью и функцией и рады любой помощи, которую они им с этого возвышения жалуют. На Западе мы часто воспринимаем папу как еще одного участника воспитательного процесса с такими же правами и обязанностями, и здесь, конечно, есть некоторая неправда. Мы как-то исключили мужественность из их роли.

Я специально отложила разговор о папах на одну из последних глав, потому что так устроено родительство в России. Дети — это в основном ответственность мамы. Отцы, если они есть, играют важную роль в обеспечении семьи, в том, чтобы быть примером для детей и иногда — чтобы быть для них авторитетом. Мамы руководят процессом с самого начала, а папы подключаются, когда ребенок подрастает. Когда папа дома, он в центре внимания и часто умеет делать с ребенком не меньше мамы, а иногда и больше. Бывают и семьи, где папа очень много работает и почти не видит детей, и там его уважают за то, что он добытчик. Если в России вы увидели папу на детской площадке в выходной, то он оказался там не потому, что его жена заставила, а потому, что сам захотел.

И тут, конечно, мы приходим к одному из самых поразительных российских феноменов — шахматам. Я просто так и села, когда узнала, сколько мам отдают своих детей на шахматы в три года. И это не выпендреж, а норма. Русским детям правда нравится играть в шахматы, а мамы часто играют с ними. Стыдно признать, но у нас дома шахмат нет и никто, включая взрослых, играть не умеет. Одна мама рассказывала, что с тех пор как ее трехлетний сын стал ходить на шахматы, она заметила изменения в его поведении и логическом мышлении. Слишком хорошо, чтобы быть правдой? Может, и так. Но не повредит сравнить русских трехлеток в трусах за шахматной доской с их западными ровесниками, сидящими в памперсах в окружении ярких пластиковых игрушек.

В школе все серьезно с первого класса. Никто не говорит об эмоциональном созревании. Дети должны учить математику, русский, английский. Домашнюю работу задают с первых дней. И нужно сразу научиться хорошо вести себя в классе. Это, конечно, звучит немного старомодно. Но, видимо, работает — по крайней мере средний российский ребенок образован намного лучше среднего американского или британского.

Главный предмет гардероба — это шапка. И не только зимой. На каждый сезон у русского ребенка есть по отдельной шапке. Зимой она шерстяная, огромная, с завязками на подбородке и часто с помпоном (причем и у мальчиков, и у девочек). Весной и осенью надевают шапку поменьше и полегче, иногда она даже сделана из хлопка, а не из шерсти. И как бы ни было тепло или солнечно, шапка всегда остается на голове— потому что может «просквозить» (еще одно чисто российское понятие). Летом, конечно, шапка тоже совершенно необходима, но теперь в виде панамы или банданы, чтобы не «напекло». Шапка — это святое. Если вы выведете ребенка на прогулку без соответствующего сезону головного убора, вам обязательно сделают замечание.

Массаж. Восемь лет назад, когда мы с сыном жили в Москве, я, по-моему, была единственной, кто не приглашал к ребенку массажистку. Не знаю, что делает массаж, кроме укрепления мышц, но российские педиатры прописывают курс чуть ли не каждому младенцу. На Западе это все-таки делают в основном по медицинским показаниям.

Колготки. Я помню, как привезла сыну из Нью-Йорка очень красивый пуховый комбинезон (единственно возможная одежда московской зимой) и обнаружила, что ни в джинсах, ни в вельветовых штанах он туда не влезает. Но мои няни легко исправили ситуацию, велев мне купить колготки, потому что, как оказалось, ребенок в свитере и колготках прекрасно помещается в комбинезон. И ползать в них тоже очень удобно. Так что все красивые штанишки пылились в шкафу, а сын, как и все прочие российские младенцы, целыми днями щеголял в боди и колготках.

— Таня, как вы оказались в России?

— Моя мама канадка, а папа серб. Когда мне было семь, мы переехали в Штаты, и поскольку большая часть моей жизни прошла именно там, я чувствую себя американкой. После университета, пока я работала в Нью-Йорке в банке, всегда спрашивала у босса, нет ли вакансий в Москве. Я хорошо говорила по-русски: изучала язык с восемнадцати лет. Было лето 1999 года, в России был кризис, и я чувствовала, что после него там начнется экономический подъем. В какой-то момент я просто уволилась и купила билет в один конец. Нашла работу в московском представительстве американского банка, начала привыкать.

— В книге вы пишете о том, что в Москве встречались с мужчиной, забеременели, и он предпочел уйти из вашей жизни. Вы родили ребенка в США, но с двухмесячным малышом вернулись к нам обратно. Не сказать, что подобный опыт может вдохновить написать что-то доброе о родительстве в России.

— Честно, самым тяжелым в работе над книгой было еще раз вспоминать те месяцы. Я родила прекрасного сына, стала матерью-одиночкой, потом я встретила своего мужа, у нас родились еще двое дочек, и впятером мы осели в Лондоне на несколько лет. Теперь уже полтора года живем на родине мужа в Австрии.

— Вы жили в Америке, России, Англии, Австрии — странах со своей культурой. Почему решили написать именно о российском материнстве?

— Никто никогда не замечал, что русские мамы делают что-то особенное. Я же видела какие-то их общие подходы — просто сами русские о них не догадывались, а мне как иностранке это было видно. Я попробовала многое на своих детях, и они показали свою эффективность. Сама идея книги пришла ко мне в Вене больше года назад: я наткнулась в фейсбуке на группу русскоязычных мам. Меня поразило, как мамы поддерживают друг друга.

— Как вы собирали информацию?

— Это мой личный опыт. Плюс я устраивала встречи с русскими мамами в Москве: интересно, что всегда приходило больше человек, чем запланировано, — вы очень любите обсуждать свой опыт и делиться знаниями. Очень помогли диалоги в фейсбук-группе.

— Как ваши домашние отреагировали на то, что вы из банкира перевоплотились в писательницу?

— Я в затяжном декретном отпуске, поэтому в банке давным-давно не работаю. Дети постоянно любопытничали, что это я постоянно делаю в компьютере. А муж поддержал сильно, отпускал меня работать в кафе, а сам занимался детьми.

— Что в русском родительстве такого уникального? Можете выделить, скажем, 10 вещей, которые для нас характерны?

— Русские мамы находятся между чересчур расслабленными европейскими и азиатскими мамами-тигрицами, которые держат детей в ежовых рукавицах с малых лет. Легко могу назвать десять отличий: это наслаждение беременностью и уважительное отношение к женщинам в положении; здоровое питание (приоритет грудного вскармливания, каши, супчики, домашняя кухня); приучение к горшку с 6–10 месяцев; долгие прогулки с детьми на открытом воздухе; лето на даче; умение хорошо выглядеть, приходить в форму после родов, следить за собой; способность принимать решение именно для своей ситуации, выбирать оптимальный вариант для своего ребенка и не терзаться чувством вины; бабушки, которые готовы помогать практически целыми сутками, или няни, доступные в том числе и небогатым людям; умение наслаждаться процессом воспитания, а не планирование всего на 10–20 лет вперед; русские мамы понимают, что у папы своя роль в семье, их хвалят и ценят за любую помощь.

— Есть что-то в русском подходе к воспитанию, с чем вы категорически не согласны?

Многие ваши женщины выступают против вакцинации. Я никого не осуждаю, но показателен свежий пример эпидемии кори, вспыхнувшей в Калифорнии (в начале этого года корью заразились более 100 детей, посещавших «Диснейленд»; Минздрав США выпустил рекомендацию не посещать парк развлечений детям, которых не прививали от болезни. — Прим. ред.). Мне кажется диким, когда кто-то пытается наказывать чужих детей. Однажды в Москве мой сын нашалил, и одна няня звонко хлопнула его по ладошке — мол, нельзя. Я попросила ту женщину не делать так больше, на что она удивилась: «А что такого? У нас так принято!»

— Как думаете, русским мамам будет интересно читать про самих себя?

— Думаю, да, русским мамам будет интересно — где-то не соглашаться со мной, где-то довольно покачать головой. Возможно, они даже узнают что-то новое. Одна читательница написала мне, что только из моей книги она впервые услышала про японские памперсы и специальное послеродовое пеленание мам.

Изначально этот материл был опубликован на сайте Афиша-Город.
Книга Тани Майер издана на русском языке в декабре 2016 года в издательстве Individuum.