«Я трахнул Катюшу и поехал в СИЗО»: как происходит сексуализированное насилие между детьми

В сентябре 2021 года жительница Тюмени ТатьянаИмя героини изменено по ее просьбе. написала классной руководительнице своей 13-летней дочери. Из веселой, жизнерадостной девочки КатяИмя девочки изменено по просьбе ее матери. превратилась в замкнутого, необщительного подростка, перестала общаться с родными, отстригла под мальчика длинные красивые волосы, начала носить мешковатую одежду.

В школе женщину уверили, что переживать не о чем: проблема может быть в одной из учениц, с которой у Кати произошло недопонимание, и скоро все забудется. Но поведение дочери не менялось, она стала отставать в учебе. Попытки разговорить Катю не увенчались успехом, она совсем закрылась, и Татьяна решила выяснить, что произошло в школе. Она позвонила маме девочки, с которой у Кати был конфликт, и договорилась о встрече у директора.

«Волосы все растрепанные, она прижата к стенке, щеки красные. Еще были фотки из нашего дома, где Катя обнаженная. У меня такая истерика была, я плакала», — вспоминает Татьяна. Прямо из кабинета директора она пошла с дочерью в полицию. После разговора с Катей инспектор сказала, что девочку изнасиловали.

Выяснилось, что Катя общалась с мальчиком из параллельного класса. Но, поскольку девочка рано пошла в школу, он был старше нее. Как рассказывает адвокат семьи Любовь Сафаргалиева, парень почти сразу стал просить присылать ему «обнаженные» фотографии. Сначала девочка отказывалась, но потом все-таки согласилась: хотела понравиться мальчику.

Спустя время старшеклассник позвал Катю и еще одного их знакомого на прогулку, во время которой подростки завели девочку на технический этаж жилого дома. По словам адвоката, парни заставили Катю заняться с ними оральным сексом, угрожая, что в противном случае разошлют ее «обнаженные» фотографии всей школе, друзьям и родным. Насилие подростки снимали на видео. В итоге по всей школе разлетелись и «обнаженные» фотографии Кати, и видео из подъезда. Девочку стали обзывать и травить. Именно тогда она замкнулась в себе и отрезала волосы.

Сначала Катя была уверена, что справится и сможет доучиться в старой школе. Но травля становилась все сильнее. Доходило до того, что девочка была вынуждена звонить маме, пока шла домой, потому что ее преследовала группа подростков. Они грязно шутили и смеялись над Катей. В итоге она сменила школу, но друзья обвиняемых парней нашли ее и там.

«С выпускного Катя вынуждена была уйти после слов одноклассника: „Я вам сейчас буду показывать видеоПарень намекал на видео с участием Кати.“, — говорит Татьяна. — А когда все выстроились, чтобы сделать общую фотографию, он сказал, показывая на Катю: „Вот бы свою жопу рядом с ее лицом сфотографировать“».

Женщина обратилась в Следственный комитет, где дело завели только после того, как она пожаловалась вышестоящему руководству. Но и на этом проблемы не закончились. Как рассказывает Татьяна, парня, с которым общалась Катя и который, по сути, был инициатором изнасилования и травли, сначала посадили в СИЗО, но потом выпустили — несмотря на тяжелую 132 статью«Насильственные действия сексуального характера». УК РФ, по которой его обвиняли. По словам женщины, родители мальчиков пытались замять дело, предлагая любые деньги, лишь бы Катя говорила то, что нужно им.

В 2023 году издание 72.ru приводило показания обвиняемого парня. Свою вину он не признал и говорил, что Катя сама настаивала на общении с ним, позвала их с другом на прогулку и предложила сделать им минет. Видео он якобы отправил знакомому, а как оно распространилось дальше — не знает. Второй парень, по данным издания, тоже вину не признал, а от показаний отказался. Сейчас оба находятся под подпиской о невыезде и сдают экзамены.

В противовес этому мнению Любовь Сафаргалиева говорит, что все описывают Катю как скромную, хорошую девочку. Кроме этого, проведенная во время следствия психолого-психиатрическая экспертиза показала, что в момент совершения преступления она находилась в беспомощном состоянии и не могла сопротивляться.

В СМИ регулярно появляются новости о насилии старших детей над младшими. Только за 2024 год можно найти информацию почти о десятке таких случаев. Например, в марте задержали двух подростков из Москвы: их обвинили в том, что они, находясь в состоянии алкогольного опьянения, изнасиловали 14-летнюю знакомую. В мае в Новосибирской области полицейские задержали 15-летнего подростка по подозрению в изнасиловании 8-летней девочки. В Первоуральске Следственный комитет возбудил уголовное дело против трех восьмиклассников, изнасиловавших 11-летнюю школьницу.

Масштаб сексуализированного насилия в детской среде оценить сложно, говорят эксперты, опрошенные «Афишей Daily». Во-первых, отмечает юрист АНО «Тебе поверят» Юлия Кухта, не о всех случаях сообщают в правоохранительные органы. Во-вторых, не все заявления о преступлениях доходят до возбуждения уголовного дела и суда. Криминологи говорят о том, что в действительности фактов сексуализированного насилия в семь раз больше, чем регистрируется. А по данным центра «Сестры», из десяти таких преступлений регистрируется лишь одно.

Согласно исследованиюЕго в 2022 году провела Ольга Бочкова совместно с Консорциумом женских неправительственных объединений и АНО «Тебе поверят». «Сексуализированное насилие над детьми и подростками», 10% преступлений в России совершают несовершеннолетие люди в возрасте 14–17 лет. В 2022 году по разным статьям осудили 14 214 подростков, почти половину — за кражи. Другие «популярные» среди несовершеннолетних преступления — угон автомобилей (1896 случаев), распространение и хранение наркотиков (1478), грабеж (1384). За убийство были осуждены 85 человек, за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью — 388. За изнасилование были осуждены 96 несовершеннолетних.

Психолог, специалистка АНО «Тебе поверят» Ася Федотова добавляет, что, по статистике, девочки подвергаются насилию чаще — в том числе со стороны взрослых. Отдельных данных по детям, пострадавшим от сексуализированных преступлений со стороны старших детей и подростков, она не встречала. Но по опыту специалистки, в половине таких случаев происходит насилие старшего мальчика над младшим.

Особо резонансными стали два случая насилия в детской среде. Первый произошел в Тыве. Жительница села О-Шынаа Айза рассказала, что в январе 2023 года она заметила странное поведение своего 10-летнего сына: после занятий в спортивной секции он сразу шел в комнату, много спал, не делал уроков, прятал нижнее белье и начал страдать недержанием кала и мочи. Семья узнала, что их сына насиловали местные подростки 15–17 лет.

«В самом холодном месяце, в январе, в уличном туалете изнасиловали моего 10-летнего ребенка. Не в один, а в пять разных дней изнасиловали моего сына», — рассказала Айза в интервью.

Женщина тоже жаловалась, что местные власти и следователи пытались замять дело, потому что подростки, насиловавшие ее сына, были из «уважаемых семей». Но после того как дело получило широкую огласку, расследование передали на контроль правительства Тывы. 16 июня суд вынес приговор: обвиняемые получили девять, семь и восемь лет заключения.

Сразу же после тывинской истории появилась новость о том, что в Тогучинском районе Новосибирской области местные жители обвинили трех подростков в насилии над второклассником, а зачинщиком назвали 12-летнего мальчика. Его мать в интервью говорила, что не может справиться с ребенком: «Я воспитываю сына нормально, это у него гены такие. Мы сами его сдавали в [специнтернат], потому что не знаем, что делать».

По словам юриста АНО «Тебе поверят» Юлии Кухты, уголовная ответственность за преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних наступает по нескольким статьямСтатьи: 131–135, 240, 240.1, 241, 242.1, 242.2 УК РФ. УК РФ. И чем младше пострадавший ребенок, тем она строже. За сексуализированное насилие ответственность наступает с 14 или 16 лет в зависимости от тяжести и характера преступления. Несовершеннолетние могут получить не более десяти лет лишения свободы в случае, если совершили особо тяжкое преступление.

До 14 лет ребенок не несет уголовной ответственности, отмечает Кухта. При этом, говорит юрист, он нуждается в психологической коррекции и реабилитации. Как правило, следственные органы в таком случае передают информацию в органы опеки и в комиссии по делам несовершеннолетних. Впоследствии специалисты этих ведомств должны провести профилактическую работу с семьей и ребенком. Если будут выявлены нарушения, то родителей могут привлечь к административной ответственности за ненадлежащее исполнение родительских обязанностей.

Когда Марии было 3 года, она дружила с 12-летним мальчиком, который жил в ее дворе. Она считала его защитником и другом и не чувствовала никакой опасности с его стороны.

«Однажды мы гуляли и мне надо было набрать в лейку воды, — вспоминает Мария. — Он предложил подняться к нему. Ну и я как ребенок, который доверяет старшему товарищу, пошла. [Когда мы поднялись в квартиру], он уложил меня на диван, закрыл лицо и шею, кажется, полотенцем. Я помню ощущение, что мне было нечем дышать. Он совершил насилие».

Тогда Мария в силу возраста не поняла, что произошло. Но, анализируя ситуацию сейчас, когда ей 36 лет, она с уверенностью говорит, что насилие было актом доминирования над ней как над более слабым ребенком. Психолог и педагог Анна Межова подтверждает, что часто старшие дети совершают насилие над младшими не из‑за сексуального желания. Таким образом они проявляют свою власть и доминирующую позицию.

По словам психолога, специалистки АНО «Тебе поверят» Аси Федотовой, подростки совершают сексуализированные преступления в отношении младших детей из‑за множества факторов, связанных с обстоятельствами их жизни. Например, из‑за насилия со стороны родителей или других членов семьи, абьюза в отношениях родителей, свидетелем которого они могли стать, из‑за унижения или буллинга, просмотра порнографии.

Специалистка сопровождала мальчика, которого изнасиловал 17-летний подросток. Во время следствия выяснилось, что этот подросток сам подвергался сексуализированному насилию со стороны отчима, долгое время переживал травмирующий опыт и начал делать то же самое с первоклассниками.

«На этом примере как раз видно, что насилие порождает насилие и так часто бывает именно среди мальчиков», — говорит Анна.

По мнению психолога Аси Федотовой, во многих социальных группах насильственное поведение со стороны мальчиков и мужчин не порицается обществом. В результате подростки зачастую совершают насилие парами и группами, подталкивая друг друга и доказывая свою крутость. При этом все действия совершаются с большой жестокостью и снимаются на видео, которое в дальнейшем распространяется в чатах, добавляет юрист Юлия Кухта.

Сексуализированное насилие чаще всего происходит там, где это можно сделать незаметно, продолжает Федотова. Прежде всего дома (но не обязательно со стороны семьи, это могут быть более дальние родственники, друзья), в лагерях, больницах, интернатах, дачных поселках. Насилие может сопровождаться давлением, запугиванием и подкупом.

«Я никому не рассказала о случившемся, — говорит Мария. — У нас в стране вообще принято обвинять жертву насилия. И вот тот мальчик очень четко отработал это: что я сама виновата, сама пришла к нему. Что если я расскажу кому‑то, то мне и ему будет плохо. Он вдалбливал эти мысли, пока одевался сам и одевал меня, пока мы спускались вниз на улицу. И это сработало».

Когда Анастасии было пять лет, у нее умерла мама. Папа женился второй раз на их соседке по площадке, и они переехали в другой город. Вместе с ними переехал брат девочки со стороны мамы, который до этого и так жил в семье. Парень был на восемь лет старше девочки, и после переезда он на протяжении года насиловал ее — до семи Настиных лет.

Девушка уточняет, что брат не насиловал ее, а скорее действовал через уговоры и манипуляции. Например, предлагал поиграть в прятки, но с условием: «Если я тебя найду, то мы играем в другую игру». Со временем девочка стала изворотливее и пыталась всячески не допустить очередного контакта или хотя бы оттянуть момент.

«Помню, говорила: „Давай, если ты пять раз найдешь меня, тогда окей“. Но, естественно, в квартире меня легко находили, и уговор надо было выполнять. Позже у меня появились продуманные стратегии, как быть меньше дома. Потому что папа — на работе, мамаТак Анастасия называет вторую жену папы (прим. ред.). — тоже где‑нибудь. И все, можно творить, что хочешь», — вспоминает девушка.

Настя никому и никогда не рассказывала о том, что происходит. Во-первых, признается она, процесс в какой‑то степени приносил ей удовольствие. Во-вторых, папа часто употреблял алкоголь. Анастасия боялась, что если он начнет за нее заступаться, то брат, который тогда учился в девятом классе, его побьет.

Отношения между сиблингами — самые закрытые для исследования, говорит психолог «Тебе поверят» Ася Федотова, потому что дети о них почти не рассказывают. При этом насилие чаще всего происходит именно в семье и может продолжаться на протяжении многих лет. Дети обычно живут в одной комнате, и возможностей для его осуществления очень много.

«Иногда трудно провести грань между сексуальным исследованием и сексуализированным насилием. Если разница между детьми три года и больше — речь точно идет не об играх. Часто насилие со стороны братьев и сестер сопровождается принуждением, а не силовым воздействием. Младших подкупают, уговаривают, обещают, что это будет весело и приятно. И ребенку действительно может быть приятна близость. А общий секрет со старшим приводит к двойственному отношению к нему», — поясняет Федотова.

Все могло быть по-другому, если бы родители заметили, что брат совершает насилие, или не делали вид, что ничего не происходит, считает Анастасия. «В моем случае мама, скорее всего, знала, что происходит. Просто непонятно, почему она это не пресекала и вообще не говорила об этом. Была задача просто быстрее сплавить брата, отправить к бабушке. Я знаю, что она сама подвергалась насилию в подростковом возрасте. Может быть, она была травмирована этим. С другой стороны, не у всех есть силы в это лезть», — рассуждает Анастасия.

Психолог Ася Федотова отмечает, что родители тяжело переживают ситуации, когда один их ребенок совершает насилие над другим. Они могут ощущать вину за произошедшее: раз такое стало возможно, значит, они допустили какую‑то чудовищную ошибку в воспитании. Кроме этого, родителям может быть тяжело выбрать сторону, и в попытке защитить ребенка, совершившего насилие, они предпочитают не замечать состояния пострадавшего или убеждают его, что все нужно просто забыть.

Иногда взрослые настолько пугаются произошедшего, что ребенок не хочет их расстраивать и не говорит об этом, добавляет эксперт. Это же касается случаев насилия, которые происходят не внутри семьи.

«Много лет назад я работала в летнем лагере, — вспоминает случай из практики психолог Ася Федотова. — Во время тихого часа шестилетние мальчики сняли трусы с одного из ребят. Мальчик рассказал маме, было большое разбирательство. Меня сильнее всего потрясло в разговоре с мамой, что она сердилась на своего ребенка, стыдила его, несмотря на всю смелость, с которой он рассказал, что случилось, и попросил о помощи».

По словам Анны Межовой, однажды к ней обратилась женщина и сказала, что ближайшая подруга ее дочери подвергается насилию со стороны брата. Девочка говорила, что ненавидит его и даже думает, как убить парня, она в подробностях рассказывала, что он с ней делал.

«Женщина поговорила с мамой девочки, но это ничем не кончилось, — рассказывает Межова. — Та семья просто запретила подругам общаться. Но пострадавшая все равно приходила и плакала. На какое‑то время насилие прекратилось, но потом началось снова с большей силой». Эксперт подчеркивает, что если родители не будут на стороне ребенка, то ему никак нельзя будет помочь.

Татьяна — мама Кати — встала на защиту своей дочери сразу же, как только узнала об изнасиловании. По ее словам, от действий мальчиков страдали и другие девочки из школы: их тоже вынуждали присылать интимные фотографии, которые потом становились поводом для шантажа. Но ни одна мама так и не написала заявления в полицию.

«Мне вообще не было стыдно ни за что, — рассказывает Татьяна. — Я такой человек. За своих детей буду всегда стоять (кроме Кати в семье есть еще младший сын. — Прим. ред.). У меня первая дочь умерла в роддоме, поэтому я над Катей всегда прямо тряслась. И сейчас буду добиваться справедливости».

«У этих людей есть связи и деньги, вот они и затягивают процесс. Не знаю, сколько это будет продолжаться. Но и я молчать не собираюсь, буду поднимать шум».

Сейчас Катя учится в колледже, но дистанционно, потому что при поступлении увидела в списках фамилии ребят из компании обвиняемых парней. Еще девочка ходит на тхэквондо и занимается с психологом. По мнению Татьяны, самочувствие дочери становится лучше, но компания подростков продолжает ее травить. Они каждый вечер приходят в их двор и ждут, когда Катя пойдет гулять со своей собакой.

Психолог «Тебе поверят» Ася Федотова отмечает, что опыт сексуализированного насилия меняет картину мира ребенка и его представления о человеческих отношениях, доверии, о том, что можно, что нельзя, о любви. Но самое печальное — о себе. Зачастую ребенок ощущает себя недостаточно хорошим, грязным, виноватым и с этим отношением к себе может остаться на годы.

У многих формируется посттравматическое стрессовое расстройство, депрессии, повышенная тревожность, нарушения пищевого поведения или сна, агрессивность, говорит Федотова. В дальнейшем при отсутствии профессиональной помощи эти проблемы могут усугубляться. Большинство подростков, переживших сексуализированное насилие, занимаются самоповреждением, кто‑то совершает попытки суицида.

Пострадавшие Мария и Анастасия вспомнили про насилие, которое с ними случилось в детстве, только когда им было больше 30 лет. Причем их жизненные сценарии очень похожи: они обе впервые пошли к психологу, чтобы пережить развод и разобраться, почему они выбирают абьюзивных партнеров. В процессе терапии у них разблокировались воспоминания о детстве.

Клинический психолог, специалистка АНО «Тебе поверят» Ксения Шашунова объясняет, что так работает травма. Вытеснение из памяти тяжелых воспоминаний, которые детям сложно переработать, — один из защитных механизмов психики. Это помогает снизить уровень стресса и эмоциональной боли, помогает ребенку продолжить развиваться, а мозгу — нормально функционировать.

«Я бы говорила, что вытеснение случается в 20–30% случаев, — отмечает Ксения Шашунова. — Если мы идем на терапию и вспоминаем травмирующие события, то, конечно, восстанавливаем эмоциональную стабильность, целостность своих воспоминаний и восприятие себя. Это может быть сложный, но важный процесс. Он может помочь объяснить какие‑то свои реакции на определенные события и сопоставить причинно-следственные связи. У нас появляется возможность повлиять на эти последствия и снизить воздействие травматического опыта».

Уже после того как Анастасия все вспомнила, ее брат пытался связаться с ней в соцсетях. Девушка собралась с силами и позвонила ему: «Я сказала, что все помню. На что он мне ответил: „Ну мы же были детьми“. Когда мы с ним говорили, я прямо орала в трубку. Это был мощный процесс. Я ему сказала, чтобы он больше не писал мне и не звонил, чтобы я [его] знать не знала. Все, он прекратил».

Анастасия находится в терапии и считает, что пробудет в ней еще какое‑то время. Мария тоже работает над тем, чтобы преодолеть травмирующий опыт. Она признается, что каждый раз, когда она начинает отношения с мужчинами, автоматически пытается сделать им больно.

«Кроме отношений с абьюзерами долгое время у меня было еще отторжение себя и собственного тела, — рассказывает она. — То есть я ненавидела свое тело, потому что оно сделало мне больно. Но благодаря терапии я возродилась. Научилась любить и ценить жизнь. Смотреть на облака, как распускаются цветы. Да, опыт насилия накладывает сильный отпечаток на человека, но нужно продолжать жить».

1. Сохраняйте спокойствие, ведь от вашей реакции во многом зависит, как ребенок воспримет и переживет эту ситуацию.
2. Не подвергайте слова ребенка сомнению. Постарайтесь корректно выяснить, когда и где произошло насилие, кто его совершил. Дайте ребенку понять, что вы на его стороне. Объясните, что рассказывать о насилии — не стыдно и вам нужно понимать, что произошло, чтобы ему помочь.
3. Позвольте ребенку говорить о случившемся его собственными словами.
4. Объясните ребенку, что о случившемся необходимо рассказать специалистам — психологу, врачу.
5. Обратитесь в следственные органы и расскажите ребенку, что будет происходить во время следственных действий.
6. Оградите ребенка от контакта с человеком, совершившим в отношении него насилие.
7. Обратитесь за профессиональной поддержкой, например, в социальные службы, НКО, занимающиеся вопросами правовой и психологической помощи: АНО «Тебе поверят», Центр «Сестры», БФ «Юристы помогают детям» и другие организации.
8. Обратитесь сами за психологической помощью, потому что опыт насилия может травмировать не только ребенка, но и взрослого.

«Все взрослые: родители, законные представители, специалисты сиротских учреждений, учителя, педагоги — должны детям рассказывать о сексуальной безопасности, о правилах телесности», — добавляет Юлия Кухта.

Она также говорит, что детям необходимо рассказать об ответственности, которая наступает с 14-летнего возраста: об уголовном, административном, гражданском законодательстве. В частности, о санкциях, которые предусмотрены за преступления, и о допустимых и недопустимых поступках. Для всего этого в первую очередь нужен доверительный контакт между взрослым и ребенком.

Психолог Ася Федотова для оценки сексуального поведения детей предлагает использовать специальный метод системы флагов. Он помогает начать конструктивное общение с ребенком и защитить его сексуальную целостность.