«Эта лошадь сдохла или еще поскачет?» Как вернуть секс в долгие отношения

Американский сексолог Эмили Нагоски в книге «Как хочет женщина» описывает механизмы сексуального возбуждения и подавления в центральной нервной системе, которые она условно называет газом и тормозом.

Система сексуального возбуждения получает информацию о сексуальном стимуле из окружающей среды, реагирует на объект, вкус, запах или прикосновения и отправляет сигнал о «включении» в гениталии. Такая система постоянно сканирует внешний контекст в поисках возбуждающих факторов, включая мысли и чувства.

Система сексуального подавления, напротив, сканирует среду в поиске угроз, которые мешают возбуждению. К ним относятся риски заболеваний, передаваемых половым путем, или нежелательной беременности, социальные последствия или страхи.

Нагоски считает, что любые дисфункции в сексуальном поведении можно рассматривать как дисбаланс газа и тормоза: «Очень часто люди, испытывающие недостаток сексуального желания или проблемы с достижением оргазма, считают, что дело в слабой работе газа. На самом же деле часто проблема связана как раз с тормозом. Определив, где же именно кроется проблема, вы поймете, как и что нужно изменить».

В долгосрочных отношениях факторов, которые подавляют возбуждение, становится все больше. Точной статистики о том, как много пар сталкиваются с угасанием страсти, не существует: цифры разнятся от исследования к исследованию. Например, американский опрос 2018 года показал, что 11% опрошенных пар не занимались сексом в течение года, а 13,5% — в течение последних пяти лет. При этом с возрастом тенденция усиливается: в другом опросе среди респондентов от 57 до 85 лет у 40% не было интимных отношений с партнером в течение года.

«В психологии считается, что первые девять-восемнадцать месяцев на отношения очень сильно влияет физиологическая и гормональная поддержка — то, что мы называем химией. Но с течением времени желание может пропадать, и это нормально. Наш организм устроен таким образом, что, как только он к чему-то привыкает, стимул становится все менее значимым. И то, что нас возбуждало в начале отношений, перестает работать потому, что мозг не воспринимает этот стимул как новый.

Существуют пары, которые могут сохранять взаимное влечение очень долго. А некоторые теряют интерес друг к другу уже спустя два-четыре месяца. Скорость снижения желания в каждом случае очень индивидуальна. Сложно сказать по статистике, как много людей сталкиваются с такой проблемой, потому что до специалистов пары, у которых все стабильно хорошо, не доходят».

Сексолог Зоя Пришивалко отмечает, что либидо может снижаться из‑за проблем с физическим здоровьем. Острые хронические заболевания, проблемы с гормональной системой, употребление разных препаратов от антидепрессантов до оральных контрацептивов, недостаток витаминов и микроэлементов — например, железа или витамина D — снижают желание. Также у одного из партнеров могут возникнуть проблемы психологического толка: субдепрессивные и депрессивные состояния, глубокие личностные изменения, последствия стрессов или травматичных событий.

На качество секса и обоюдное желание влияет и качество самих отношений — это одна из самых частых причин потери интереса друг к другу.

«На желание заниматься сексом будет негативно влиять все, что связано со стрессом и ощущением небезопасности: кризисы, свадьбы, переезды, рождение детей, получение нового жилья. Все, что вызывает у человека тревожность, страх, злость и усталость, может снижать либидо.

Также на секс влияет неустроенность быта и других сфер отношений. Если мы не понимаем, как организованы наши хозяйственно-бытовые отношения, если есть конфликты в денежной сфере, мы не можем решить, как предохраняться, рожать детей или не рожать, как их воспитывать, — словом, если мы не можем договариваться и реализовывать психологическую составляющую брака, то и сексом мы заниматься не захотим.

Проблемой может стать и однообразие, но это индивидуальный фактор. Кого‑то рутинность и понимание, как именно он получает удовольствие от секса, будет очень успокаивать. Но это зависит от широты диапазона сексуальной приемлемости каждого партнера и от того, насколько его сексуальные фантазии реализуются».

Эксперты отмечают, что любовь — чувство более широкое и глубокое, чем сексуальное влечение. Антрополог и исследовательница романтических отношений Хелен Фишер называет три составляющих любви: сексуальное влечение, романтическое влечение и чувство глубокой привязанности. «Любовь включает и когнитивный компонент: мы выбираем эти отношения и берем краткосрочные и долгосрочные обязательства, если они отвечают нашим ценностям и в них есть тепло, нежность, привязанность или что‑то еще, что для нас важно. Если отношения разрушились, когда из них исчез секс, значит, они строились только на нем, а остальных компонентов там не было», — добавляет Наталья Фомичева.

Зоя Пришивалко считает, что качество секса в отношениях можно улучшить, если паре удалось выстроить крепкие, доверительные и взрослые отношения: «Если оба партнера умеют разговаривать и слышать друг друга и заинтересованы в том, чтобы наладить сексуальную жизнь, все может получиться».

По мнению психолога Екатерины Румянцевой, секс в отношения вернуть можно, но все зависит от того, как пара пришла к этой точке. Например, если страдает общее качество отношений, есть многолетние неразрешенные конфликты и постоянный источник стресса, то в первую очередь нужно разрешить их.

«Для начала нужно определить, хотите ли вы вообще заниматься сексом. Если да — то с этим ли человеком, любите ли вы его, интересен ли он вам? Чтобы снова возникло желание, нужно возвращать ощущение новизны в жизнь. Поехать в совместное путешествие, обмениваться эротическими письмами, попробовать новую еду или вид спорта.

Не помешает ввести практику свиданий друг с другом. Часто под заевшим бытом понимают еще то, что пара ничего не обсуждает, кроме варки пельменей. И тогда у людей нет топлива для совместности, потому что пельмени — это не особо интересно. Нужно постараться заметить человека рядом с вами: что ему сейчас интересно, чем он живет, чем он дышит. В общем, заново узнавать партнера и попробовать понять: эта лошадь сдохла и надо слезть, или эта лошадь просто вот сейчас попьет, поест и опять бодро поскачет».

Проверить здоровье. Зоя Пришивалко рекомендует сделать полный медицинский чекап, чтобы исключить физиологические причины отсутствия интереса к сексу.

Поговорить с партнером. Эксперты советуют начинать диалог в спокойной и доверительной обстановке, а в разговоре отталкиваться от собственных чувств и ощущений. «Разговор лучше начинать из позиции „я“-высказывания. Например: „В последнее время я чувствую себя вот так, мне с этим тяжело и тревожно и хочется что‑то изменить. Мне хочется, чтобы мы вместе сейчас подумали, куда мы хотим прийти и как мы туда пойдем“», — говорит Наталья Фомичева.

Познакомиться друг с другом заново. В долгосрочных отношениях оба партнера могут значительно меняться, поэтому представления друг о друге могут быть неактуальны. «Нужно наладить романтико-эротическую сторону для того, чтобы появилась возможность для хорошего секс-контакта. Договоритесь о свиданиях и о том, что вы будете на них обсуждать. Возможно, это будут какие‑то общие темы, а может — вопросы про ваш секс, желания, фантазии и практики, которые вам хотелось бы попробовать», — говорит Зоя Пришивалко.

Планировать секс. «Это парадоксальный совет, который часто встречает сопротивление, но вспомните, как вы начинали отношения. Когда вы шли на свидание, вы не включали секс в ежедневник, но вы подразумевали, что он будет. Планирование и сами свидания вызывают чувство предвосхищения — очень мощное переживание, которое может вдохнуть жизнь в отношения», — считает Наталья Фомичева.

«Но секс может держаться на ощущении близости, открытости, доверия, обнажения чувств перед друг другом — это то, что поможет страсти вспыхивать снова и снова. Чтобы страсть не пропадала, нужно что‑то делать», — добавляет она.

«У нас классная история знакомства. Я тогда окончила институт и встречалась с парнем, который познакомил меня со своей компанией друзей. Однажды они собрались поехать в Европу. Парень мне рассказывал, что к ним присоединится их однокурсник, который раньше с ними не тусовался, — я тогда очень психовала, что меня не пригласили. А когда парень показал фото из поездки, я увидела того самого однокурсника — и сразу влюбилась. Через какое‑то время мы с тем парнем расстались, и я стала общаться с Мишей (имя изменено). Встречаться мы начали не сразу: сначала просто дружили, потом у нас был роман на расстоянии, и только потом мы поняли, что хотим быть парой. Через три года мы поженились.

Все стало меняться после свадьбы. Мы совершили большую ошибку: какое‑то время нам пришлось жить с родителями. В таких условиях так же бурно и громко заниматься сексом было невозможно, приходилось все время сдерживаться. Постепенно по вечерам мы стали переодеваться в пижамные штаны, смотреть сериальчики и отъедаться. К моменту, когда мы переехали в свою квартиру, у меня начали проявляться признаки депрессии, и ситуация с сексом стала только хуже.

Еще мы столкнулись с большой разницей сексуальных предпочтений. Мой муж довольно кинки: любит шибари, у него много сексуальных фантазий, от похода в бар с секс-игрушкой до секса в общественном месте. А мне это все было не особо интересно, особенно с вялотекущей депрессией. По большей части его фантазии меня раздражали.

За три года до расставания муж предложил открыть отношения. Ему не хватало ни внимания, ни секса, ни интереса, ни реализации его кинков, но мне эта идея совсем не нравилась. Мы обратились к семейному психологу, и это был полезный опыт: мы научились разговаривать и слышать друг друга. Обсуждали и то, как открытые отношения могут сказаться на нашем браке, но в итоге от этой идеи отказались.

Поскольку химия ушла, после терапии пришлось подходить к сексу как взрослым людям: планировать, все проговаривать и выполнять желания друг друга. На каком‑то этапе это помогло. Возможно, с этим сталкиваются многие пары, и это нормальный подход, но, оглядываясь назад, я думаю, что это какой‑то булшит. Хочется, чтобы химия, интерес и страсть сохранялись на протяжении долгого времени.

Также мы старались выбираться на свидания: красиво одеваться, придумывать что‑то новое. У нас была ваза, куда мы складывали пожелания, как бы мы хотели провести вечер. Но проблема в том, что каждую неделю у тебя нет свежих идей, чего ты хочешь, особенно когда у тебя депрессия. И на моих бумажечках стали появляться предложения типа «полежать и поспать», «сходить в кино», «приготовить шарлотку». Мужа это раздражало: ему хотелось видеть что‑то более оригинальное.

Еще мы часто ходили по магазинам, где муж покупал мне красивое белье или одежду. Он постоянно хотел меня одевать во что‑то экстравагантное и сексуальное, при этом мне было ужасно некомфортно в такой одежде в общественных местах. С одной стороны, это вносило огня, а с другой — я перманентно чувствовала себя плохо.

После семейной терапии я уже одна обратилась к сексологу: мы думали, что проблема во мне, раз я не хочу секса, и это можно починить и пробудить. Сексолог давала упражнения на телесность, я даже покупала курсы у блогеров на эту тему. И это прикольно, чтобы налаживать отношения с собой.

Потом мы вернулись к теме открытия отношений, но мне по-прежнему не нравилась эта идея. Договорились ходить на кинки-вечеринки. Это было прикольно: я чувствовала себя на празднике жизни. Делаешь костюмы своими руками, смотришь на красивых людей, они делают комплименты тебе, ты им. Кроме того, пока собираешься, много фантазируешь — это все вдохновляет и помогает поддерживать сексуальный интерес. Правда, на одной из вечеринок мы даже умудрились поругаться, когда в разговоре стали всплывать уже более глубинные проблемы наших отношений.

Мне поставили тяжелую депрессию и посадили на антидепрессанты, транквилизаторы и нейролептики, и секса мне уже совсем не хотелось. Тогда мы все-таки открыли отношения. Договорились, что муж будет ходить на свидания, а я посмотрю, как буду себя чувствовать. Под свиданиями не подразумевался секс, но, видимо, мы друг друга не поняли, и он нарушил эту договоренность, переспав с нашей общей знакомой. Муж потом пытался нас подружить, но я чувствовала, как будто меня насилуют. Вроде не измена в прямом смысле слова, но для меня это было большим потрясением, и мы еще долго пытались привыкнуть к этой ситуации. Пришлось заниматься еще с несколькими семейными психологами, но в итоге спустя девять лет отношений и шесть лет брака мы поняли, что у нас уже нет сил пытаться что‑то починить.

Периодически все способы наладить сексуальную жизнь работали, периодически нет. Но, оглядываясь назад, я понимаю, что наши проблемы были гораздо глубже, чем просто проблемы в сексе».