— Откуда ты и где училась?
— Я из небольшого научного поселка городского типа Краснообск под Новосибирском. В детстве я была разносторонним ребенком, увлекалась творчеством: любила танцевать, петь, рисовать, училась играть на скрипке — правда, безуспешно. Сначала думала учиться на архитектора, как мама, потом — на дизайнера одежды, мне была интересна мода, и это увлечение никуда не ушло. В итоге пошла в экономический колледж на логиста, но к его окончанию поняла, что это не мое.
Решила выбрать что‑нибудь интереснее, совершенно другого профиля, и пошла в университет на биоинженерию. Я не хотела учиться в Москве или в Питере, потому что это слишком большие города, Новосибирска мне хватило, и выбрала Калининград. Но учеба не задалась: наш курс попал на самый неудачный план, плюс были ковид и дистанционка, которая подарила мне спинной артроз и вогнала в депрессию. Два года мы учились из дома, вместо опытов просто смотрели на фотографии, я не получала того, ради чего пошла в вуз: я хотела разрабатывать протезы, а мы занимались генной инженерией. У меня начались сильные перепады настроения, и я решила уйти из университета. Я считаю, что смысла учиться ради корочки нет — из‑за этого появляются плохие специалисты. На фоне лечения депрессии я поругалась с родителями, так что мне нужно было найти работу, причем такую, на которой нужно будет минимально контактировать с людьми и при этом быстро выйти на более-менее приличный заработок.
Тогда я наткнулась на новость о мужчине-сантехнике, который обматерил кавер-дэнсерок на улице в Петербурге. И подумала: «О, точно, наверняка же многим женщинам некомфортно, когда к ним домой приходит такой мужик. Стоит попробовать».
— Тебя не смутил тот факт, что это мужская профессия, потому что ты феминистка?
— Да, плюс я никогда не боялась грязной работы. С другой стороны, я и так с детства не вписываюсь в рамки общества. Если уж я постоянно иду против стереотипов, то можно попробовать и это.
— Как твои родители отреагировали на смену профессии? Какие у них были ожидания от тебя?
— Никаких. Мама сказала: «Главное, чтобы ты не просила у меня денег на хлеб в 40 лет». Единственное, у нее есть установка, что высшее образование нужно получить обязательно. Она уверена, что благодаря этому у человека вырастает уровень осознанности. Она судит по себе (она окончила магистратуру) и моему отчиму (он доктор наук) и сравнивает их с людьми своего поколения, которые вуз не окончили. Но все-таки, мне кажется, тогда был другой подход, было больше хороших преподавателей.
— Как проходили твои первые шаги в профессии сантехника? Ты встретила много сопротивления?
— На одних профильных курсах мне отказали, сказав, что я не смогу установить унитаз. А на других мне попался очаровательный 84-летний преподаватель Альберт Петрович. Он был от меня в восторге, поддерживал и нашел мне практику на заводе. При этом от других людей я постоянно слышала, что это ненадолго, несерьезно, что я быстро наиграюсь и уйду.
Я хочу получить максимум опыта, поработать во многих профессиях. Есть образ мужика, который прошел через все, побывал в каждой точке мира, у которого интересная история. И я хочу быть такой женщиной. Допустим, я не останусь в этой профессии надолго, но меня как минимум уже называют хорошим мастером другие профессионалы.
После курсов я устроилась в ЖЭК. Мужики там ко мне относились предвзято, никто ничего не объяснял. Это приводило к конфликтам, в которых я чувствовала себя глупо: например, сначала мне говорили «просто приди в мастерскую и возьми паяльник», а потом оказывалось, что у каждого свой инструмент, и чтобы его получить, нужно написать заявление, взять деньги и купить его. Мой напарник сказал, что он с девочками работать не будет, но спустя три месяца стал нормально ко мне относиться. Я шучу, что нашла путь к сердцу мужчины, украв у него паяльник.
Сотрудники ЖЭКа, когда увидели меня впервые, мягко говоря, ****** [удивились]. Один позволял себе странные подкаты, другой возмущался, что я не смогу ему помочь, если он, например, упадет в подвале.
— А как реагировали женщины-диспетчеры?
— В ЖЭКе они воспринимали меня в формате «подай-принеси». А одна сказала: «Еще раз опоздаешь, я тебя выпорю». Я не ребенок, прекрасно знаю, во сколько действительно нужно прийти, и никого не подвожу. После этого я решила уйти из ЖЭКа.
А сейчас в частной компании у меня с диспетчерками прекрасные отношения. Это две молодые женщины, которых я понимаю лучше мужчин. Мужчины-коллеги приносят им шоколадки, которые они не едят. А я, если они меня прикрывают или чуть раньше отпускают с работы, несу им шаурму и сигареты.
— Тебя саму не смутил переход из интеллектуального труда в работу руками?
— В сантехнике тоже немало интеллектуальной работы, там нужно много знать, есть разнообразные тонкости и технологии. Буквально три дня назад нужно было продумать, как поменять трубы в условиях нетипичной для нас старой немецкой канализации — учитывая, что старые трубы практически разваливались. И это на самом деле творческая задача. Учебы на двухмесячных курсах оказалось мало, мне по мере работы приходилось добирать информацию, и я все еще многого не знаю. Мне очень помог мой напарник — он работает уже 15 лет, у него есть образование, он меня здорово подтянул в теории.
Детям иногда говорят: «Будешь плохо учиться — станешь сварщиком». Но это сложная, технологически продуманная профессия, в которой легко накосячить. Если ты хочешь оставаться хорошим специалистом, нужно постоянно учиться.
— В финансовом плане эта работа тебя устраивает?
— В самом начале в ЖЭКе я получала всего 13 тысяч рублей, но довольно быстро вышла на заработок 30 тысяч. При этом периодически попадается подработка: например, в декабре я неделю работала сантехником на стройке, и мне заплатили 20 тысяч. Сейчас я работаю в частной компании и получаю процент — выходит до 60 тысяч. Многое зависит от того, как я общаюсь с людьми. Если получилось выстроить коммуникацию и я хорошо все сделаю, можно и за день получить 10.
— Как на тебя реагируют клиенты?
— В основном положительно, на самом деле. Сначала удивляются, спрашивают: «Вы точно сможете?» Я отвечаю: «Точно смогу». И в итоге люди остаются довольны. Такого, чтобы меня выгнали или я не договорилась о цене, еще не было. Процент отказов у меня минимальный, у многих моих коллег он выше. Конечно, бывают разные ситуации, но обычно, если я общаюсь с человеком тет-а-тет, ко мне хорошо относятся — и мужчины, и женщины. Я стараюсь работать на совесть, даю гарантию, все объясняю. Не боюсь говорить, что чего‑то не знаю, не боюсь разбираться в новых для себя вопросах и не берусь за задачи, с которыми точно не справлюсь.
— У мужчин есть реальные преимущества в этой профессии?
— В первую очередь в плане рекламы. Меня вызывают как специалиста фирмы, не зная, что я женщина. На месте я уже могу вызвать доверие. А по моему объявлению на «Авито» была всего пара звонков.
— Ты знакома с другими женщинами-сантехниками?
— Лично нет. Слышала, что в Калининграде есть женщина, у которой есть бригада из бывшего и нынешнего мужей. Знаю о женщинах-сварщицах, которые побеждали в конкурсах, и о паре сантехниц из Москвы. Думаю, их так мало из‑за стереотипов и страхов самих женщин — они думают, что не справятся с этой работой. В отличие от мужчин, у женщин редко есть опыт обращения с сантехникой, и они боятся лезть в это.
— Ты сейчас в отношениях. Как твой молодой человек относится к твоей работе?
— Он счастлив, он никогда не любил что‑то чинить и рад, что у него есть я, которая умеет решать бытовые проблемы.
— Какие у тебя планы на будущее?
— Я решила, что до 25 лет буду работать где хочу, а потом посмотрим. Сложно предположить, что будет через два года, но я хотела бы поступить в европейский вуз. До этого нужно определиться, на что я готова потратить минимум пять лет своей жизни, пока у меня этого понимания нет. Сейчас я получаю другую профессию — SMM, потому что хочу уехать из России. Моя корочка сантехника в Европе никому не нужна, это все-таки курсы, среднего специального образования у меня нет.
— Как на тебя повлиял этот опыт?
— На втором году работы я заметила, что стараюсь выглядеть более маскулинно, казаться более сильной и брутальной, чем я есть на самом деле. Начала ругать себя за желание сделать маникюр или стильно одеваться. Но я отследила, что у меня появилась внутренняя мизогиния, и смогла это перебороть. Сейчас я больше не боюсь проявлять свои стереотипно женские черты.
Надеюсь, мой пример покажет женщинам, что они тоже могут разобраться с подобными вещами — в этом нет ничего «мужского», мы не членом работаем, в конце концов. Гораздо важнее силы понимание законов физики — это облегчает работу.
