Нужно ли слушать людей с противоположным мнением?

Людям свойственно деление на своих и чужих, мы стали такими в ходе социальной эволюции: своим мы помогаем, а чужих отвергаем. Способность объединяться в группы и ставить общественные интересы выше личных — очень важная. Но у этого есть последствия: с чужаками не делятся ресурсами, их можно убить, их даже не считают за людей. Европейская модель цивилизации строится на преодолении этого свойства, на попытке объяснить, что все люди — свои. Поэтому в школах у детей развивают эмпатию через обучение толерантности и знакомство с разными этническими группами. Тем не менее это деление все еще очень сильно в нас.

Одно из распространенных когнитивных искажений: человеку кажется, что его точка зрения является не просто правильной, а естественно правильной. Якобы все нормальные люди естественным образом должны думать так же как вы. Благодаря этому люди объединяются в группы с единомышленниками: по интересам, политическим взглядам, ощущениям. На это работает огромное количество механизмов, например мемы, анекдоты, комментарии в фейсбуке. В результате человек считает, что весь мир думает так, как те, кто его окружает, образуются эхо-камеры, в которых твои взгляды как бы отражаются эхом. Соответственно вся внешняя информация делится на то, что подтверждает твои представления или нет. Второе отвергается.

Юрий Дудь* взял интервью у человека из другой эхо-камеры. Я постоянно изучаю, как думают люди, поэтому не испытала такого экстатического удивления, как другие, — я записываю подобные интервью по три раза на день. Типичная реакция на мнение из другой эхо-камеры — «да они все зомбированные придурки». Это искаженная картина, и она мешает видеть действительность.

Все жалуются на длину интервью (почти три часа. — Прим. ред.), но я считаю, что это сделано специально. Тебя заставили вглядываться в эту эхо-камеру достаточно долго, заставили услышать, что многие аргументы очень похожи на твои, но просто с другим знаком. Это людей очень раздражает, у них случился антропологический шок. Но необходимо понять, как устроена логика людей, поддерживающих *****, прежде чем с ней бороться.

Мнения, с которыми мы не согласны, вызывают у нас сильные чувства. Чтобы научиться эти чувства переживать, стоит говорить с людьми со взглядами, отличными от ваших. В дальнейшем вам будет проще, ведь нам всю жизнь придется сталкиваться с инаковыми. Если избегать других мнений, жизнь сильно сузится.

В когнитивно-поведенческой терапии третьей волны много внимания уделяется состраданию — оно помогает ощущать общность с людьми, уменьшает критику в отношении других. Это важный уровень понимания мира. Сострадать — не равно принимать, соглашаться или смиряться. Это скорее возможность увидеть мир более реальным, учитывать человеческую природу, исторический контекст и избавиться от категоричного обвинения других, при этом не снимая с них ответственности за их слова и действия.

Я не могу сказать, что все должны сталкиваться с противоположными взглядами. Нельзя заставить кого‑то быть сострадательным. В психотерапии мы можем это предложить как практику, которая потенциально способна улучшить жизнь. Происходящие сейчас политические события — это глубокая психологическая травма. Мы можем помочь себе справиться с ней, снизив градус ненависти. Если ты выбираешь посмотреть, прислушаться, попробовать понять, у тебя наверняка возникнут сложные чувства, но все-таки ты увидишь, как жизнь привела человека к его установкам. Это уменьшит напряжение и высвободит силы для реальных действий и помощи другим. Чтобы человек не застревал в тяжелых чувствах, а двигался к своим ценностям справедливости, мира и гуманности.

Я стараюсь помнить, что мнение других людей о мире — даже то, которое кажется мне людоедским, — является таким же результатом вложенных в их головы установок и персональных жизненных обстоятельств, как и мое. Когда мне хочется орать «Как они могут не пересматривать свои взгляды в свете фактов, которые настолько очевидны?!», я пытаюсь вспомнить, что эти люди задаются тем же вопросом в отношении меня. Лично я не пересматривала свои политические взгляды как минимум последние 35 лет и не собираюсь этого делать. То, что кажется моим оппонентам совершенно ясным, является откровенной ересью для меня — и наоборот. Это не значит, что не надо пытаться достучаться до другого, представлять факты, переубеждать. Разговаривать с людьми, чье мнение противоположно твоему, — это тяжелая, неблагодарная, опасная и очень важная работа. Я ее не делаю, потому что боюсь, ленюсь, не умею (и не начинаю учиться) — словом, потому что я слабый и недостаточно хороший человек. Но эта работа необходима, и тот, кто за нее берется, вызывает у меня огромное уважение. Если бы люди никогда не меняли своего мнения, то мы бы по-прежнему поголовно считали, что солнце вертится вокруг земли.

Идеологические войны выигрывали те, кто не боялся идти к своим оппонентам и переубеждать их. Мне кажется, что эту работу важно делать очень терпеливо, — не приходя в бешенство, помня, что ты говоришь не с троллями или «потерянными случаями», а с живыми людьми. Твоя жизнь привела тебя к этим взглядам, их — к другим. Людей стоит сперва услышать и понять, почему они держатся за свои установки (я, конечно, имею в виду не наемных пропагандистов, а людей, искренне верящих в то, о чем они говорят). Это тяжело и больно, и у меня самой практически никогда не хватает сил вступить в такой диалог. Но вести разговор с оппонентом только ради того, чтобы с наслаждением поагриться, сидя перед ноутбуком в белом пальто, увы, кажется мне исключительно методом умножения ненависти.

Мне хочется надеяться, что такие диалоги, как интервью Юрия Дудя* с Оскаром Кучерой, делаются не для того, чтобы зрители чувствовали себя лучше собеседника Юрия, а для того, чтобы они что‑то поняли об устройстве людей, чье мнение радикально отличается от их собственного. Если это действительно так — мне кажется, это мнение важно знать и слышать в качестве документа и свидетельства. Лично мне — очень тяжело, да, — но важно.

* Юрий Дудь признан российским Минюстом СМИ — иностранным агентом.