Как я сняла на камеру полицейских, нарушающих закон, и оказалась на скамье подсудимых

20 июля 2021 в 21:20
Фото: Анастасия Завьялова
17 июля журналистка издания Lenta.ru Анастасия Завьялова попыталась снять задержание маленькой девочки в центре Москвы. В итоге сотрудники МВД задержали саму Анастасию, а также составили протокол о мелком хулиганстве, теперь она должна заплатить штраф. Девушка рассказала «Афише Daily» об этом случае и о том, что планирует делать дальше.

Примерно в 21.30 мы с подругой Полиной Глуховой, новостницей из «Медиазоны», шли по Чистопрудному бульвару. Увидели какой‑то кипеж: в автозак запихивали человека, а рядом стояла, плакала девочка 8–9 лет, с ней была женщина. Мы спросили полицейских, в чем дело, оказалось, что отца этой девочки задержали за распитие, а женщина — подруга семьи. На вопрос, что будет с девочкой, нам ответили, что ее отвезут в инспекцию по делам несовершеннолетних. Но в итоге полицейский сказал женщине, что у них с девочкой есть пять минут, чтобы уйти. Они этого не сделали. Тогда женщину с ребенком посадили в автозак с применением грубой силы.

Я снимала все это на камеру и попросила у сотрудника полиции, который задерживал ребенка, показать нагрудный знак, чтобы хоть как‑то его идентифицировать. Он отказался и толкнул меня, но я исподтишка все-таки сняла его нагрудный знак. Женщину и девочку выпустили из автозака, видимо, полицейских напрягла съемка. После этого мы с Полиной продолжили прогулку.

Я даже не успела обернуться и понять, что это сотрудник полиции, как он начал заламывать мне руки. Он не предъявил никаких законных обвинений, не представился, не спросил моего имени и паспортных данных — то есть просто какой‑то незнакомый мужчина напал на меня на улице и стал заламывать руки. Полину при этом не трогал, то есть было очевидно, что его выбесила моя съемка.

Я кричала от боли: пока затаскивали в автозак, меня протащили по ступенькам, в автозаке наступили мне коленом на туловище и ударили головой об откидной столик.

Мне показалось, что у меня сломана рука, и я попросила вызвать скорую, но на это не обращали внимания. Я позвонила в дежурную часть ОВД по Басманному району, объяснила ситуацию и сказала, что мне срочно нужна медицинская помощь. В итоге, видимо из‑за того, что я была очень буйная, меня вывели из автозака, толкая в спину. Потом полицейский схватил за больную руку, я попросила отпустить, потому что мне больно, а он ответил: «Ничего у тебя не болит, не ври». Меня посадили в другой автозак, где я продолжала звонить в ОВД по Басманному району и жаловаться на действия сотрудников полиции.

Мы приехали в ОВД, где никто не предоставил мне протокола ни о доставлении в отдел, ни о задержании, даже не объяснили, почему меня задержали. Позже меня повезли в травмпункт, где врачи зафиксировали сильный ушиб головы и плеча. Потом меня доставили на алкогольную экспертизу. В какой‑то момент в автозак подсел полицейский, который меня задерживал и предложил «полюбовно» решить этот вопрос, начал строить из себя рыцаря, говорить: «Мне тут звонят все старшие, говорят, что надо шить тебе 318-ю статью УК РФ („Применение насилия в отношении представителя власти“. — Прим. ред.), а я не хочу, ты еще молодая девушка. Давай сойдемся на статье 20.1 КоАП („Мелкое хулиганство“). Заплатишь 500 рублей и пойдешь домой». Я спросила, какие условия, он ответил, что просто надо кое‑что подписать. В это время мы приехали на экспертизу. Я не употребляю алкоголя, поэтому, естественно, все было чисто.

Мы вернулись в ОВД, мне по-прежнему ничего не разъясняли и не давали протокол. В итоге тот полицейский спросил: «Ну что, договоримся?» Дал мне бланк заявления и такой: «Пиши — „вела себя агрессивно, не подчинялась законным требованиям сотрудника полиции, свою вину полностью признаю, а также отзываю свои претензии по поводу звонков в дежурную часть во время задержания“». Я сказала, что согласна отозвать претензии, которые направляла в ОВД, но оговаривать себя не буду, потому что это не дало бы мне никакой гарантии защиты: сейчас меня отпустят, а потом нарисуют 318-ю статью УК РФ. Полицейский ответил: «Мое честное слово сотрудника полиции, что ничего не случится». Я попросила показать протокол, чтобы его сфотографировать и передать своим адвокатам, полицейским это не понравилось, они говорили мне: «Че ты так себя ведешь, мы же хотели полюбовно все решить».

Протокол мне так и не дали, я кое-как сфотографировала его из рук полицейского. Потом он сказал: «Все, ты мне надоела, я пошел на обед». Я успела отправить протокол адвокату, и он заметил, что в документе было написано, что во время задержания я находилась в состоянии алкогольного опьянения. Тот полицейский вернулся и спросил меня, что будем делать. Я объяснила, что у них ошибка в протоколе, на что он ответил: «Ну с кем не бывает». Я отказалась подписывать протокол, и тогда полицейский стал угрожать мне, что, если не хочу по-хорошему, будет по-плохому. На меня составили протокол по статье 20.1 КоАП, часть 2, — это тоже мелкое хулиганство, но сопряженное с неповиновением сотруднику полиции. Там штраф уже побольше — 1000 рублей, — и сотрудники правоохранительных органов имеют право оставить человека в отделении до суда. Как известно, тебя могут держать в отделении без протокола три часа, однако мне протокол выдали где‑то через семь часов после задержания.

В это время ко мне приехал адвокат, мы написали объяснение на четырех листах о том, как на самом деле все было. Потом меня закрыли в камере. Я стучала в дверь, просила дать мне одноразовое постельное белье. Через час мне предложили какую‑то ужасную скомканную грязную простыню. Я отказалась и еще около часа просила выпустить меня в туалет.

В отделении было очень жарко и душно, я упала в обморок, никто этого даже не заметил. Я уснула прямо на полу, и проснулась оттого, что рядом с камерой ходили сотрудники полиции и говорили: «О, пантера лежит».

Я продолжила требовать простыни и попросила позвонить в скорую из‑за обморока. К камере подошел дежурный и крикнул: «Ну че ты, ******, разоралась». В итоге вместо простыни мне дали одноразовые пеленки и вызвали скорую. Меня увезли в Боткинскую больницу, где врачи снова зафиксировали ушиб плеча и направили к неврологу. Когда я вернулась из больницы, началась новая смена и полицейские были как шелковые — возможно, им надавали по башке. Мне тут же нашли комплект одноразового белья, причем не один, а несколько. Накормили, напоили, дали передачи. В одной из передач были сигареты, и один из полицейских даже предложил мне покурить. Он же уточнял, не душно ли мне, выключить ли свет или оставить — было видно, что с ним поговорили.

19 июля около 11 утра меня доставили в Басманный суд. Там уже были Вова Тодоров (главный редактор издания Lenta.ru. — Прим. ред.) и Игорь Надеждин (специальный корреспондент отдела «Силовые структуры» в издании Lenta.ru. — Прим. ред.). Судья приняла в качестве доказательств со стороны обвинения рапорты сотрудников и протоколы, причем оба рапорта написаны как под копирку, практически слово в слово. Судья отказалась приобщить к делу записи с камер видеонаблюдения, обосновав это тем, что доказательств и так достаточно. С моей стороны было подробное письменное объяснение того, что произошло, и свидетельница Полина Глухова. Судья отказалась принимать мои с Полиной показания, потому что они якобы расходятся, при этом нам даже не объяснили, в чем именно. Как итог — штраф 1000 рублей. Мы с адвокатками его, конечно, будем обжаловать в СК, также планируем подать жалобу на незаконные действия сотрудников полиции.

Не сказать, что мне было страшно: я уже сталкивалась с сотрудниками полиции и знаю, как они себя могут вести. Мне было очень больно, и я находилась в замешательстве и недоумении, думала, какого черта вообще происходит. Сейчас я нормально себя чувствую, правда, у меня немного болит рука при сгибе, но в целом все более-менее хорошо.

Репрессии против журналистов были всегда, просто сейчас они абсолютно неприкрыты — во-первых, власть нарисовала достаточное количество законов, чтобы легитимно творить беспредел, во-вторых, политическая обстановка накаляется, и власть изо всех сил пытается сделать так, чтобы недовольство людей не дошло до точки кипения.

Имела ли право журналистка снимать полицейских на камеру?

Валерия Ветошкина

Юрист

Полиция имеет право задерживать только в перечисленных законом случаях: если человек нарушает общественный порядок, либо похож на того, кто находится в розыске, либо уклоняется от административного ареста и так далее. Действительно за распитие алкоголя в общественном месте человек может провести в отделении до 3 часов. Но ни в одном из этих случаев у сотрудника правоохранительных органов нет возможности задержать ребенка младше 16 лет. Я уверена, что, если этот кейс довести до ЕСПЧ, там вынесут заключение, что ребенок пострадал от действий властей. Мало того что при нем задерживают родителя, так еще и его самого.

Что касается Анастасии: любой человек может снимать полицейских при исполнении, в том числе и их нагрудные знаки, которые сотрудники правоохранительных органов не имеют права скрывать. Уже в этом случае следует проводить служебную проверку — почему полицейские препятствовали тому, чтобы их идентифицировали. По сути, Анастасия хотела зафиксировать нарушение закона, и именно за это ее задержали, как бы абсурдно это ни звучало.

Насилие сто процентов выходит за рамки полномочий полиции. Да, полицейские могут применять силу, но только когда в этом есть реальная необходимость — обеспечение безопасности самих сотрудников или общества. Вряд ли девушка, которая просто снимала на телефон, могла нанести вред кому бы то ни было. Здесь идет речь о статье 286 УК РФ, часть 3, пункт А, «Превышение должностных полномочий с применением насилия». Чаще всего СК отказывает в возбуждении уголовных дел подобного рода, максимум — служебная проверка, тогда можно подавать жалобу в ЕСПЧ.

Почему Анастасии вменили именно статью 20.1 КоАП? Дело в том, что она резиновая, ее можно трактовать практически как угодно, может быть, хулиганством посчитали то, что она снимала сотрудника полиции. Хотя Анастасия и не делала ничего противозаконного, полицейским же надо было как‑то объяснить, почему они применили к ней физическую силу.

Иногда кажется, что они вообще находятся в другой правовой реальности.

Если полицейские задерживают вас за то, что вы их снимаете, можно посоветовать не сопротивляться хотя бы в физическом смысле, чтобы не было риска быть привлеченным к уголовной ответственности за насилие по отношению к сотруднику полиции. С правовой точки зрения в этой ситуации у вас не могут изъять телефон или другую технику, но практика показывает, что так делают часто, обосновывая это тем, что техника — это орудие совершения административного правонарушения.

Нужно сразу фиксировать все травмы, причем разрыв между тем, когда к вам применили силу, и тем, когда вы оказались в травмпункте, должен быть минимальный, чтобы было легче доказать, что травмы появились именно после взаимодействия с полицейскими. А после этого подавать заявление в СК.

Расскажите друзьям