Шеф-редакторка компании «Амурские волны» и создательница телеграм-канала «Дочь разбойника»
Вы, наверное, слышали про «новую» этику. Это выражение закрепилось в нашем словаре для описания разных явлений и форм поведения, которые в большинстве случаев не запрещены уголовным кодексом, но запрещены этическим. При этом этический кодекс никем не написан, с ним нельзя свериться, и нащупывать эту самую «новую» этику можно, пожалуй, только внутри себя.
Возможно, вы также слышали от разных людей, что никакой «новой» этики не существует, и все, что она предлагает, на самом деле старо, как мир. Приставать к подчиненным или коллегам, комментировать чужую внешность, принимать решения на основе сексистских или национальных стереотипов — все это никогда не было этичным и правильным. Просто сейчас об этом стали больше говорить. Для историй о личном столкновении с дискриминацией появилось больше ресурсов: спасибо за это соцсетям и флешмобам.
Но, кажется, недавно все это считалось вполне нормальным. Несколько лет назад, до появления в моем мировоззрении фем-оптики, я сама считала свист вслед малоприятным, но все же подтверждением собственной привлекательности. Служебные романы казались чем‑то опасным, но вместе с тем и романтичным. Но за последние несколько лет что‑то неуловимо изменилось — и дело, вероятно, не только в фем-оптике. Я узнала (в том числе и на своем опыте), что уличные приставания не всегда ограничиваются свистом вслед: тебя могут схватить, ударить и сильно напугать просто потому, что ты кому‑то «понравилась». Стало понятно, что служебные романы с начальниками далеко не всегда заканчиваются как в романтических комедиях — свадьбой и пылающей страстью. Иногда (и довольно часто) та сторона, которой приходится принимать ухаживания, делает это не по большой любви, а потому, что, если она не согласится на такой формат отношений, у нее не останется средств к существованию. Оказалось, что, если отказать начальнику в сексе, он может в отместку уволить тебя по статье. Именно это случилось с Ириной Ищенко: она уже три с лишним года судится со своим бывшим боссом, который требовал от нее секса, а когда получил отказ, уволил за профнепригодность.
Именно это делает «старую» этику «новой»: мы вдруг узнали, каким на самом деле бывает опыт людей, столкнувшихся с такими ситуациями. Это стало возможным благодаря социальным сетям и смелости женщин, готовых рассказывать о своем неприятном опыте. Оказалось, что то, что раньше считалось безобидным флиртом, на самом деле — домогательства. Оказалось, что единственный, кто может отличить безобидный флирт от домогательств, — это человек, который стал объектом такого «внимания».
Споры о «новой» этике разгораются не только под постами о харассменте и насилии. Один из недавних кейсов, который произвел на меня сильное впечатление: американская модель Крисси Тейген потеряла третьего ребенка на большом сроке беременности и поделилась этим в своем инстаграме — сопроводив рассказ фотографиями себя рыдающей на больничной койке. В российских социальных сетях этот пост вызвал бурную реакцию: многие обвиняли Крисси в том, что она «пиарится на горе» и готова рассказывать даже о таких «интимных вещах» только ради того, чтобы стать еще более популярной в инстаграме. Точно такие же обвинения — в желании «хайпануть» — слышали в свой адрес девушки, не побоявшиеся рассказать о насилии и харассменте.
Я знаю, что со мной многие не согласны, но я считаю, что это полезный процесс. Говорить о вещах, которые раньше были табуированными, необходимо: именно так меняется наше отношение к ним. Например, нужно говорить о том, что дети — это не только «счастье», что существуют послеродовая депрессия и родительское выгорание; что насилие над детьми, в том числе сексуализированное, — это масштабная проблема; что сексуальное образование подростков необходимо; что людей с разными психическими и физическими особенностями много, и надо учитывать их потребности.
Благодаря «новой» этике мы узнали, что, прежде чем заняться сексом с человеком, нужно убедиться, что он на это согласен и дает это согласие в трезвом уме — и именно так мы сможем снизить количество насилия. Благодаря таким историям, как пост Крисси Тейген, мы услышали голоса женщин, столкнувшихся с этим горем (до 20% всех беременностей заканчиваются потерей, то есть это опыт огромного количества людей). Возможно, это поможет понять, как говорить со своей подругой, дочерью или коллегой, если с ней случится что‑то подобное. Станет ясно, почему фраза «родишь еще» может оказаться травмирующей для женщины, пережившей потерю ребенка. Кто‑то узнает, что он не одинок в своем опыте, и почувствует облегчение от этого.
Я думаю, что «новая» этика про внимание и уважение к чужому опыту, про готовность соблюдать границы другого человека. А это то, о чем многие из нас знают с детства: надо быть добрыми, милосердными и открытыми.
