Автор подкаста «Хорошо, что вы это сказали»
Раньше я работала в разных банках и построила неплохую по современным меркам карьеру, походила на «успешную женщину». Но мне было тяжеловато: напрягала необходимость соответствовать довольно обезличенной корпоративной культуре, выдерживать внутреннюю конкуренцию, интриги и бессмысленные взаимодействия. Так что однажды я уволилась в пустоту и с тех пор ни разу не пожалела об этом. Конечно, мне было страшно. Но я решилась после того, как пережила большой и сложный опыт послеродовой депрессии. Тогда я написала про это книгу «Не просто устала», с чего и начался мой психоактивизм.
Год назад вместе с Дашей Уткиной (психолог и доула. — Прим. ред.) и Машей Карнович-Валуа (равная консультантка по репродуктивным трудностям. — Прим. ред.) мы создали проект «Бережно к себе» о ментальном здоровье матерей, который за год собрал аудиторию в несколько десятков тысяч человек. Мы запустили сайт, одноименный подкаст, инстаграм и группы поддержки, и со временем активистский проект, в который мы вкладывали деньги, стал социальным бизнесом.
При этом я продолжала работать, но уже, к счастью, не в банках — Лика Кремер (журналистка и продюсер. — Прим. ред.) позвала меня в студию подкастов «Либо/Либо» заниматься партнерствами, хотя раньше я не делала ничего подобного. У меня неплохо получалось, и вскоре Лика рассказала о новой идее — записать подкаст, в котором можно услышать настоящие психотерапевтические сессии. Так я стала еще и автором «Хорошо, что вы это сказали».
Первый сезон был для меня сложным. Но некоторые эпизоды я просто обожаю — например, выпуск об эмоциональном переедании: в нем невероятная драматургия, и у клиентки видно большой прогресс за короткое время.
Хочется верить, что кто‑то, послушав его, будет меньше обесценивать свои проблемы и сможет принимать и ценить себя. Когда мы записываем сессии, я сижу за дверью того самого кабинета и слушаю разговор героя или героини с терапевтом. Не могу сказать, что переживаю викарную травму (травму свидетеля. — Прим. ред.), но многое мне кажется близким и иногда сложным. Люди тащат на спинах мешочки со своим опытом, часто болезненным и местами жестоким. Во многом поэтому я думаю, что подкаст может научить нас быть добрее к другим: мы никогда не знаем, что у человека в этом метафорическом мешочке.
Автор подкаста «Одно расстройство»
В «Одном расстройстве» люди рассказывают о своих ментальных особенностях. В первом сезоне были невероятные истории о жизни с множественными личностями, шизофренией и биполярным расстройством. Во втором разговор пойдет о еще более редких состояниях: каково это — не переносить некоторые звуки, впадать от них в депрессию и бешенство? Или постоянно навязчиво бояться Бога? Как живется детям, у которых мать с синдром Мюнхгаузена симулирует разные болезни? Как понять, что нарцисс и манипулятор — это ты?
Когда я закончила первый сезон, мы с командой «Либо/Либо» обсуждали, что я могу делать дальше, мне предлагали темы про зависимости, например, или про еще какие‑то достаточно непростые истории. А я говорила: «Нет, пожалуйста, можно что‑то веселое?» Мне хотелось отдохнуть от тяжелых и иногда грустных тем.
Я люблю свою работу, но иногда непросто слушать тяжелые истории. И понятно, что я не только записываю рассказ героя. Перед этим через меня проходит множество других историй про судьбы, расстройства и переживания, из которых я выбираю, что войдет в подкаст.
Есть надежда, что я делаю все не зря. После первого сезона незнакомые люди писали мне, что обратились к специалисту, только когда послушали «Одно расстройство». Недавно со мной связалась девушка, которая училась на психотерапевта и в какой‑то момент потеряла желание работать, волю к профессии и не понимала, зачем ее выбрала. Она написала мне, что «Одно расстройство» напомнило ей, за что она все-таки любит психотерапию, и это дало силы работать дальше. В общем, всегда приятно читать такое, это лучшее вознаграждение из возможных.
Как и часть аудитории, я слушала подкаст и примеряла все диагнозы на себя. Но потом поняла, что мы все испытываем похожие ощущения, и это нормально. Просто у нейротипичных людей определенные эмоции и состояния в норме, а при расстройствах они гипертрофированы.
Бывает, что я выделяю у расстройств какие‑то похожие паттерны, и это интересно. А иногда слушаю чью-то историю и понимаю, что это похоже на другое [расстройство] и что, возможно, моему герою неправильно поставили диагноз. Но, конечно, я это не произношу вслух. Это просто немного ложная профдеформация, потому что я, конечно, не врач.
Недавно меня позвали на паблик-ток обсудить фильм про шизофрению. И там была одна из моих героинь и психотерапевт. Они так классно обсуждали все, спорили о методах и препаратах, а я сидела и думала: «Что я тут делаю? Надо все же что‑то сказать». Пусть я не обладаю профессиональными знаниями, но я как сундук, который хранит кучу личных историй про жизнь с самыми разными расстройствами.
