«Я фрик и горжусь этим»: история женщины, которая работает моделью и строительницей

В профессию строителя я попала достаточно банально для ребенка из школы-интерната. Я не закончила одиннадцать классов из‑за конфликта с воспитательницей. Она хотела избавиться от меня, отправив учиться в строительное училище. Вернее, мне предложили на выбор два училища: швейное и строительное. Швейное дело казалось мне тогда скучным, хотя сейчас я понимаю, что это важное и полезное умение. Кстати, образование по этой специальности я тоже потом получила. У меня вообще много технических образований: я училась на продавца-консультанта, на фотографа и проектировщика.

И все же профессия строителя в какой‑то момент увлекла меня больше всего, а умение ремонтировать очень пригодилось в быту. Когда я вышла из интерната, мне досталась комната по месту регистрации моей кровной матери. Куда делись документы на квартиру, никто не знал, куда пропала мать, — тоже. Когда я туда зашла, то увидела там только голые стены, не было даже лампочки на потолке. Все пришлось с нуля обустраивать самой.

Когда люди узнают, что я работаю в строительной сфере, часто вижу удивление на их лицах и слышу возгласы «не может быть», «как это?». Некоторые сначала относятся к этой информации с недоверием, а потом подходят и говорят: «Мне бы тоже так». Я горжусь, что меняю сознание окружающих не словами, а делом.

Я очень часто работаю с мигрантами. В основном они носители менталитета, в котором женщина считается исключительно хранительницей домашнего очага. Поэтому, конечно, коллегам из нашего ближнего зарубежья сложно поверить в то, что я могу выполнять свою работу качественно. Но, когда мы сотрудничаем, они понимают, что я хороший специалист. Взрослые люди, которые обучались строительству еще в Советском Союзе, тоже признают это, часто у них даже глаза на лоб лезут от моих знаний.

Хотя, конечно, бывают и неприятные случаи, связанные с сексизмом. Мужчины на стройке часто спорят со мной, и я сначала долго разговариваю с человеком, а потом, когда заканчивается терпение, я уже своей работой показываю, что он был неправ.

Хотя мне сложно говорить о себе, сильная ли я. Мне пришлось взять судьбу в свои руки, я осталась без родителей, без должного ухода и любви, поэтому рассчитывать можно было только на себя. Еще важный момент: после интерната появляется ощущение, что работа тебе не светит. В твоем паспорте есть штамп (о проживании в школе-интернате. — Прим.ред.) — и когда ты приходишь устраиваться даже уборщицей, тебе говорят: «Простите, мы вам перезвоним» или «Вы нам не подходите». Это как клеймо, которое изначально рождает подозрительное отношение к воспитанникам интерната.

Однажды мне встретился не самый приятный клиент: человек притворился другом, а потом попытался обмануть и не отдать деньги за работу. В итоге он заплатил, но для меня это был сложный момент. Я долго размышляла: неужели я такая плохая, почему я должна заниматься только стройкой и ремонтом?

Часто от своих коллег, клиентов, знакомых я слышала: «Ты не видишь, насколько ты сильная». Один момент запомнился мне больше всего. Как‑то летом я и мой приятель по стройке вытащили тонны мусора из захламленного помещения. Нам очень хотелось освежиться, а там была ванна общего типа. На улице стояла жуткая жара, поэтому мы, сняв с себя футболки, тут же начали смывать с себя грязь. Я этого парня не стесняюсь, мы давно друг друга знаем. Тогда приятель в первый раз увидел мою спину и очень удивился. Он сделал мне комплимент, а я тогда отнеслась к нему как‑то спокойно, не поверила ему.

Но потом я поехала в гости к подруге в Швейцарию, и она тоже сказала мне: «Надя, ты не понимаешь, у нас в стране есть целая культура того, как следить за своим телом. Некоторые тратят на это кучу денег, а ты не тратишь ни рубля, но выглядишь так, будто занимаешься спортом». Подруга сфотографировала мою спину, через несколько дней переслала мне и написала, что все ее друзья-швейцарцы в восторге.

Я отправила фотографию своей спины в агентство Lumpen, где собирают моделей с нестандартной внешностью. Я слышала о нем от своих друзей-художников и знала, что к ним сложно попасть. Опасалась, что не подхожу даже по возрасту. В итоге через какое‑то время меня попросили прислать фотографию своего лица, после чего я получила приглашение на кастинг.

Мне повезло: Авдотья, глава Lumpen, редко снимает сама, но тогда процессом занялась именно она. Страха проиграть не было, хотелось посмотреть на модельный бизнес изнутри и понять замысел агентства. В итоге Авдотья меня сфотографировала, и я попала в каталог (а это сложно, потому что в Lumpen сейчас стремятся много молодых парней и девушек).

Позже я получила свой первый заказ на моделинг — это была съемка в Библиотеке имени Ленина, причем, как ни странно, в платье. Меня выбрали даже без снэпов (необработанные фотографии модели. — Прим. ред.). Съемка, конечно, получилась просто потрясающей. Она запомнилась мне по нескольким причинам: во-первых, я в первый раз в своей жизни попала в эту библиотеку, а, во-вторых, меня очень впечатлила сама атмосфера съемок. С тех пор я погрузилась в мир моделинга. Я взяла псевдоним Lertulo: с языка эсперанто это слово переводится как «все умеющий человек».

В интернате у меня было два воспитателя-антипода. Одна никогда не делала акцент на моей внешности и всегда удивлялась моей хитрости и ловкости. А вторая говорила, что я урод, очень толстая и недостойна внимания. И тут, наверное, сработал принцип пословицы: «Скажи человеку сто раз, что он «свинья», и он захрюкает!» Я действительно считаю себя фриком, но мне это нравится. Сейчас я получаю огромное количество приятных отзывов от многих коллег из сферы моды, они говорят, что я классная и что у меня очень яркая внешность. Получается, есть два полярных мнения. Одни восклицают: «Фу, да это вообще не женщина». А другие восхищаются моей красотой.

Людям, которые не принимают себя, я бы дала совет всегда помнить, что вы есть, и этого уже не изменить.

Современные стандарты красоты однозначно нужно менять. Важно в целом расширять представление людей о том, что есть красота. Приведу простой пример. У вас есть любимое блюдо. Вы будете его есть каждый день всю свою жизнь? Конечно, нет. Даже самая вкусная еда в какой‑то момент вам надоест, и захочется попробовать что‑то другое.

Или другая ситуация. Представьте себе лошадь в повозке. У нее шоры на глазах, чтобы она смотрела только вперед и не отвлекалась. Если вы хотите быть лошадью с шорами на глазах и не принимать внешность других людей, пожалуйста, это только ваш выбор. Мир настолько широк, что не нужно смотреть на него только под привычным углом зрения.

На самом деле это очень сложно. Сейчас я уже могу отказаться от коммерческой стройки, потому что на моделинг приходит огромное количество заказов, но иногда друзья просят помочь по знакомству. Когда был карантин, все сидели дома, вещи стали чаще ломаться, и, конечно, на тот момент мой телефон не умолкал.

Сейчас еще сложнее, потому что если раньше моделинг был поставлен на паузу, то теперь заказов прибавляется в разы. Несмотря на большую нагрузку в творческой сфере, я помогаю делать ремонт знакомой из Lumpen. После того как я закончу заказ, я крепко задумаюсь над тем, чтобы отдохнуть от стройки.

Сейчас я запускаю проект на ютьюбе, пока ищу для него спонсоров. Это будет видеоблог, причем достаточно необычный. Идея у меня родилась во время карантина. У людей тогда было мало денег на ремонт, а при вызове специалиста всегда существовал риск заражения. Представим, у вас дома внезапно что‑то сломалось — нужно чинить. Если вы девушка, офисный сотрудник, то, вероятно, в этом деле вам пригодится помощь. Чтобы ее получить, открываете интернет и смотрите мой блог, где я кратко расскажу о том, как справиться с поломкой.

Также сейчас я участвую в двух кинопроектах. Первый очень взаимосвязан с моим прошлым, а второй расскажет о трагедии наций, участвовавших в Великой Отечественной войне. Я счастлива, что участвую в создании такого важного и актуального контента, и рассчитываю в будущем продолжить актерскую карьеру.