10 неловких вопросов профеминисту

Я убежден, что феминистками могут называться только женщины. А мужчины в этом смысле могут быть лишь союзниками, поддерживать их в борьбе за свои права, но они не могут определять повестку и диктовать какие‑то свои убеждения. Можно провести аналогию с ЛГБТ-активистами. Они тоже борются за свои права, а люди с гетеросексуальной ориентацией могут их поддерживать, при этом, конечно, не являясь частью сообщества.

На самом деле много мужчин в публичном пространстве называют себя феминистами — я не берусь никого осуждать. Но, по моим личным ощущениям, нужно уважать чувства девушек, которые не считают это правильным. Поэтому я называю себя профеминистом — человеком, поддерживающим женщин в их борьбе за свои права.

Никто не рождается с феминистскими установками в голове, к этому приходят в разные периоды жизни. Но чем раньше человек надевает феминистскую оптику, тем лучше для него или для нее.

Я пришел к профеминизму примерно полтора года назад: всерьез задумался об этом, когда работал редактором моды в женском глянце. Тогда громко обсуждались события в Голливуде, скандал с Вайнштейном и движение MeToo. Шеф-редактор предложила мне написать какой‑то ликбезный материал про феминизм — это был хороший вызов для меня, потому что я не очень много в этом понимал. И в процессе подготовки мне открылась какая‑то бездна женских проблем, которых я раньше не замечал.

С тех пор я начал активно изучать эту тему, читать книги, блоги известных феминисток и вообще все, что попадалось на глаза. В какой‑то момент я понял, что мысли о гендерном равенстве занимают довольно большую часть моей жизни. И осознал, что, работая в женском издании, я могу попытаться помочь женщинам бороться за важные для них вещи. С этой идеей я не расстаюсь до сих пор.

Еще важно добавить, что я представляю, что такое опыт угнетенной группы: я гей. Хотя с какой‑то адской гомофобией не сталкивался, я знаю, каково это, когда тебя притесняют просто за то, какой ты есть. А когда только гендер становится причиной для того, чтобы одна группа доминировала над другой, это еще более абсурдно и дико.

Недавно я видел в фейсбуке Беллы Рапопорт очень смешной пост о дискуссии с Виталием Милоновым. Он сказал, что ближайшие друзья феминисток — «голубые». Редкий случай, когда одиозный депутат, может быть, и прав. Наверняка есть какая‑то корреляция между опытом одних и других. Но я не буду говорить, что все профеминисты — геи, так как уверен, что это не так. Общаясь с людьми из Европы и Америки, я делаю вывод, что там абсолютно нормально быть белым цисгендерным гетеросексуальным мужчиной и разделять профеминистские настроения. В этом нет никакого противоречия.

Права мужчин ущемляют другие мужчины. Поэтому позиция защиты мужской части общества мне не близка, ведь женщины не играют в этом ущемлении никакой роли.

Феминизм не про то, как каким‑то другим мужчинам плохо. Но если установить гендерное равенство, избавиться от насилия и всех гендерных стереотипов, от этого станет лучше всем — и цисгендерным гетеросексуальным мужчинам.

Эти вопросы вообще не приоритетны для феминисток и профеминистов: гораздо больше хочется говорить о том, как важен закон о противодействии домашнему насилию, о равной оплате труда, равном разделении домашних обязанностей. Но все, что перечислено, может быть проявлением заботы. И любому человеку, вне зависимости от пола и гендера, хочется, чтобы о нем заботились. Но здесь важно провести грань между реальной заботой и показной галантностью, которая уже стала пережитком прошлого. Если девушка в силу каких‑то объективных причин не может взять с вешалки пальто — конечно, неплохо было бы ей в этом помочь. Но бывают ситуации, когда и мужчина не может самостоятельно сделать это. Ничего криминального, если женщина поможет ему в этом. Ничья хрупкая маскулинность при этом не пострадает. А также, я убежден, что многие женщины способны открыть дверь машины сами. Это ведь правило этикета, которое появилось, потому что раньше женщины ходили в пышных платьях и действительно были не в состоянии сами выйти из какой‑нибудь кареты. Тогда на помощь приходил мужчина, который мог выйти и открыть ей дверь.

Что касается счета в ресторане, то об этом можно договориться. Эту проблему решает простой вопрос: «Не возражаешь, если я за тебя заплачу?» И если девушка говорит, что заплатит за себя сама, не нужно настаивать. Также и девушка может заплатить за мужчину, если это не противоречит каким‑то внутренним ощущениям обоих. Это вопрос договоренностей и взаимного комфорта.

На самом деле ничем. Если мужчина не проявляет никакого насилия в отношении женщин, не считает их хрупкими, слабыми и от природы глупыми существами, выступает за гендерное равенство, понимает и разделяет стремление женщин к достижению своих прав, то это и есть профеминизм здорового человека. Совершенно не обязательно при этом заниматься активизмом. Можно разделять профеминистские взгляды и делать ежедневный микроактивизм — например, не участвуя в каких‑нибудь сексистских обсуждениях внутри мужского коллектива на работе. Или пресекать разговоры из разряда: «Посмотрите, какие у нее сиськи». Это небольшой шаг, который, возможно, поможет людям задуматься, что они поступают неправильно.

Я также не считаю себя активистом, но у меня есть телеграм-канал «Профеминизм», где я публикую мысли по этой теме, которые мне кажутся важными. Но я никогда не поставлю себя в один ряд с Аленой Поповой, Мари Давтян, Анной Ривиной — они делают гораздо больше для женщин.

Мне сложно ответить на этот вопрос, потому что я не занимаюсь сексом с девушками. Но существует очень простой принцип согласия, когда девушка должна сказать четко, твердо, внятно, в трезвом состоянии «да». И все, что происходит в сексе между ней и мужчиной, должно осуществляться только по взаимному согласию. Никакого принуждения здесь быть не может. А любые сексуальные практики, если они удовлетворяют запросы всех участников процесса, — это здорово.

Это довольно большая дискуссионная тема. Есть мнение, что в порно угнетают женщин, потому что оно демонстрирует не реальные человеческие отношения, а какую‑то идеализированную картинку. И часто женщины в этих ситуациях оказываются заложницами: например, принимают обезболивающие, чтобы выдержать съемки. И это ненормальная история. Но есть фемпорно, где акцент переводится с мужчин на женщин, и такое порно может доставлять удовольствие актрисам. Хотя и к нему неоднозначное отношение в фемсреде. Но, на самом деле, я не думаю, что есть какой‑то отдельный вид порно, который смотрят гетеросексуальные мужчины, разделяющие феминистские взгляды. Такое же, как и все.

Это большое заблуждение, что радфем ненавидит мужчин. Радикальные феминистки борются с патриархатом, и ключевая тема в этой борьбе — реально существующая система угнетения женщин мужчинами. Я отношусь к этому направлению уважительно, разделяю многие его идеи. Другой вопрос в том, что кому‑то отдельные феминистки могут показаться агрессивными. Но это не проблема феминисток. Кто сказал, что феминизм должен быть мягким, классным и удобным? Он и не должен нравиться сторонникам патриархата. Если женщина придерживается радикального направления в феминизме — это круто и здорово. У меня среди подруг есть одна радикальная феминистка, и мы с ней прекрасно общаемся. Я, в силу объективных причин, придерживаюсь интерсекционального феминизма (направление, которое рассматривает дискриминацию как связь нескольких форм угнетения — сексизма, расизма, эйджизма, гомофобии и т. д. — Прим. ред.). У нас с ней бывали споры на эту тему, но они никогда не заканчивались конфликтами.

В моем идеальном мире ЛГБТК-люди должны понимать и разделять феминистскую повестку. Но на практике так получается не всегда: некоторые мои знакомые гомосексуалы могут говорить про феминизм в негативном ключе — мне это не близко, я с этим не согласен. Но также в феминистском дискурсе есть направление трансэкслюзивного радикального феминизма. Его сторонницы считают, что трансженщины не могут быть частью феминистской повестки, потому что у них отсутствует женская гендерная социализация. Это значит, что, когда они родились, общество воспитывало их как мужчин, а значит, они не сталкивались со многими женскими проблемами. Я уверен, что это не повод исключать трансженщин из феминистской повестки. Потому что получается, что им приходится сталкиваться с сексизом, помноженным на трансфобию. Это очень болезненная тема. Но мне хочется верить, что это вопрос времени.

MoscowFemFest пройдет 24 ноября в Telegraph Hall. Там будут обсуждаться главные аспекты гендерного знания в различных форматах и с участием признанных эксперток и экспертов. Программа — по этой ссылке, а зарегистрироваться можно здесь.