«Мы не были уверены в существовании шахсевенов»
В 2014 году я снимал репортаж о персидских коврах в Иране, и тогда мне рассказали о шахсевенах. Меня поразили изображения их юрт, которые называются «алацик». Они похожи на космические тарелки, которые воткнули посреди степей у подножия вулкана Себелан.
После Исламской революции 1979 года о шахсевенах не появлялось никаких новых материалов: тогда запретили проводить антропологические исследования, к тому же через год началась война с Ираком. Даже сейчас в Иран стараются не пускать западных журналистов и ученых, хотя в стране все спокойно. Так что в свободном доступе на английском языке осталась только последняя научная работа американца Ричарда Таппера, выпущенная в 1997 году по исследованиям, которые он сделал до Исламской революции, а также документальный фильм, оригинал которого остался в Иране и был утерян.
Спустя год мы с Егором Староверовым, сотрудником Музея кочевой культуры Москвы, взяли легкие камеры и поехали в Иран искать кочевников, в существовании которых даже не были уверены.
«Съемка документально кино в Иране нелегальна, а разрешения у нас не было»
Исторически шахсевены не были особенным народом, они очень походили на других тюркоязычных кочевников Ирана. Так же кочевали между зимними стойбищами в долинах и летними — в горах, жили за счет продажи мяса, молока и ковров.
Меня привлекла малоизученность шахсевенов, и я надеялся, что мы сможем найти что-то из их традиционного быта. А если нет, то покажем, как современный мир повлиял на них. Перед самой поездкой я все еще не знал, найдем ли мы их. К тому же была вероятность, что мы не сможем попасть к кочевникам: съемка документального кино в Иране нелегальна, она требует особого разрешения, которого у нас не было.
Мы направились в Иранский Азербайджан, к склонам вулкана Себелан: по сведениям Ричарда Таппера, это было единственное место, где они кочевали. У нас не было денег, и мы взяли билеты на автобус Москва — Ереван за 2500 рублей. После 60 часов изматывающей езды пересели на попутки.
«Верные шаху»
Шахсевен переводится с турецкого как «верный шаху». Это многонациональный народ, который делился на 40 кланов, кланами и кочевал. Среди них были кашкайцы, кызылбаши, талыши и многие другие. Они появились в XVI веке, когда шах Аббас Первый создал для себя личную гвардию кочевников. Их поселили на западе Персии, у склонов Себелана. При любом конфликте они были готовы оборонять западные земли шаха от враждебных племен кызылбашей. Позднее шахсевены сражались с Российской империей в эпоху Большой игры в обеих русско-иранских войнах начала XIX века. В какой-то момент им удалось дойти до Нагорного Карабаха, но вскоре русские военные оттеснили их обратно на территорию Иранского Азербайджана.
«В мире нет ничего похожего на их дом»
Дом шахсевенов — алацик — оказался действительно особенным. Сотрудники Музея кочевой культуры полагают, что их юрта близка к монгольской. Монголы придумали, как перевозить свои юрты на телегах, притягивая их за центральное кольцо к полу так, чтобы они не разваливались в путешествии. Несмотря на то, что даже в Монголии такой конструкции не осталось, она сохранилась у шахсевенов, хотя и сильно изменилась. Но идея осталась та же. Без веревки в центре алацик просто бы развалился. И ничего похожего на их дом в мире больше нет.
«Азербайджанцы считают шахсевенов своим народом»
Вплоть до XIX века шахсевены могли свободно кочевать не только по Ирану, но и по Российской империи. Полковник Илья Огранович писал о шахсевенах как о варварах, способных только на грабежи и воровство. Из-за такой характеристики в 1896 году кочевников навсегда выгнали в Персию. Несмотря на это, до сих пор азербайджанцы считают их своим народом, и некоторые из шахсевенов сейчас действительно проживают в современном Азербайджане, но уже не кочуют. Остальные живут в Иране. Их около трехсот тысяч человек, они имеют иранские паспорта. А кто-то даже путешествует. Например, семья, у которой мы жили, показывала нам паспорт с отметками Саудовской Аравии, которые они получили во время хаджа, то есть религиозного паломничества, в Мекку.
«Шахсевены в Иране считаются богатыми»
Оказалось, что быт шахсевенов несколько изменился со времен Исламской революции. Они все еще живут за счет тех продуктов, которые приносят им стада: сыр, козье молоко, мясо. Поэтому каждый год они вынуждены кочевать из жарких Муганских степей выше по склонам вулкана Себелан, чтобы стада их овец всегда паслись на сочной траве. Правда, они больше не перекочевывают месяцами на верблюдах, а просто грузятся на голубые иранские пикапы иранской марки «Замьяд» и добираются до мест летней стоянки за несколько часов.
Хотя, кроме этого, не похоже, что их быту что-то угрожает. Шахсевены считаются достаточно богатыми по иранским меркам, потому что сохранили огромные стада овец и коз, которые используются в качестве денег и считаются признаком достатка. Например, богатая семья может иметь около тысячи овец. Их до сих пор дарят во время свадьбы, ими платят наемным пастухам за работу, а также меняют на рис и муку. Чтобы сохранить достаток, шахсевены вынуждены кочевать.
«Шахсевены разного происхождения, поэтому готовы принять к себе любого»
Традиционный дом алацик шахсевенов очень дорогой хотя бы потому, что сделан из привезенного из России дерева. Одна юрта обходится семье в две тысячи долларов, это статусное жилье. Поэтому все чаще шахсевены ставят маленькие шатры из ткани вместо алациков.
Шахсевены говорят, что никогда не променяют свободу кочевой жизни на городской комфорт. И самое интересное, что к ним нередко присоединяются жители поселков, чтобы тоже кочевать, зарабатывая деньги. Это очень редкий случай в кочевой культуре: возможно, это стало возможным благодаря тому, что среди шахсевенов нет людей одной национальности. Они разного происхождения, поэтому готовы принять к себе любого.
«Большую часть времени мы общались с помощью жестов, и этого оказалось достаточно»
Снимать шахсевенов было просто. Они гостеприимны, и никто не будет против, если ты захочешь недельку пожить с ними. Шахсевены говорят на азербайджанском и персидском, а мы — нет. Поэтому сначала было очень непросто: с нами не всегда был переводчик на английский, и большую часть времени мы общались с помощью жестов. Этого оказалось достаточно.
По вечерам мы смотрели потрясающую мыльную оперу по спутниковому телевидению, которое питалось от генератора. В главной роли — исламский судья, который показывает на собственном примере, как здорово жить по шариату, и наказывает неверных. Шахсевены просто обожают этот сериал.
