«Здесь все друг другу родственники»: история россиянки, переехавшей жить в Исландию

До переезда я никогда не была в Исландии, но очень хотела сюда попасть. Естественно, в голове у меня были какие‑то образы. В университете мы читали «Старшую Эдду» (поэтический сборник древнеисландских песен о богах и героях скандинавской мифологии. — Прим. ред.), и я думала: какая же крутая страна, какой они крутой эпос написали! Я любила Бьорк, просматривала всякие новости о мэре Рейкьявика Йоне Гнарре, который, переодевшись в женское платье© Facebook/Jón Gnarr, разбрасывал розы на гей-параде под музыку Леди Гаги. Все это так меня удивляло, казалось, что это такая странная страна.

Я из Димитровграда, отучилась на журфаке МГУ, а потом поступила в Лапландский университет в Рованиеми (столица Лапландии. — Прим. ред.) в Финляндии. Пока жила там, была редактором русскоязычного сайта про Арктику (сейчас он уже не работает), писала диплом на тему «Образ Арктики в глобальных медиа», проходила практику в секретариате Университета Арктики — организации, объединяющей университеты и другие учреждения, связанные с этой темой.

У меня был приятель, который переехал на работу в организацию Arctic Portal в Исландию. Я написала ему и спросила, нет ли у них места для практиканта. С его начальством мы договорились, что стажировка будет оплачиваемая и что мне помогут с переездом и с поиском жилья.

Я начала собирать документы на визу. Процесс был довольно муторный: например, мне надо было предоставить справку об отсутствии судимостей, ради которой пришлось на два дня смотаться из Финляндии в Россию. Довольно долго ждала решения от исландского Директората иммиграции. Пришлось даже попросить моего будущего начальника позвонить им, чтобы ускорить процесс. Это сработало. Вскоре мне выдали разрешение жить в Исландии, и я стала собираться.

Переезжала вместе со своим молодым человеком. Он гражданин Европейского союза. Хоть Исландия и не входит в ЕС, для жителей шенгенской зоны переезд сюда очень прост. Переехали мы в августе 2016 года. Место моей стажировки находилось в городе Акюрейри, который считается северной столицей Исландии.

Начальник, который обещал помочь с поиском жилья, действительно нашел его: оно оказалось дешевле, чем я думала, и, в общем, даже в центре. Это был огромный дом с двумя общими кухнями и залами, общими туалетами и несколькими отдельными комнатами — у нас была своя. Быстро выяснилось, что это местный наркопритон. Среди соседей был только один человек, который нормально говорил по-английски, а все остальные общались на своих языках — там были люди разных национальностей.

В этом доме как раз жили два таких товарища. Во время рабочей недели они вели себя еще прилично, а на выходных там творился невероятный трэш: они пили водку, нюхали наркотики, кололи друг другу какие‑то татуировки. Какая‑то пьяная исландская девушка бегала по дому. Все это было очень странно. Мой парень инженер, он довольно быстро нашел работу по своей специальности. В какой‑то момент его начали посылать на электростанцию за сто километров, и он там проводил по десять дней, а четыре дня находился дома. Соответственно, бывали выходные, которые я проводила одна. А у меня еще замок на двери сломался. Обычно я сидела, закрывшись в этой комнате, старалась отключиться от происходящего и редко выходить. Через два месяца я просто поняла, что нет, я не выдержу здесь больше, и достаточно быстро нашла другое жилье по интернету.

В Акюрейри живут 20 тысяч человек, но тут есть аэропорт, несколько международных организаций, университет, огромный культурный центр и две библиотеки! Общественный транспорт в Акюрейри бесплатный (в Рекьявике, например, наоборот): власти просто посчитали и решили, что так будет легче. По российским меркам его мало, и в основном это автобусы. Многие люди передвигаются на машине, здесь довольно много электрокаров. Не представляю свою жизнь без машины! Бензин стоит, конечно, дорого. 95-й — 220 крон за литр (1,6 евро, или 121 рубль). Но на велосипеде мне было бы тяжело из‑за особенностей местности, а общественный транспорт ходит примерно раз в час. Мы с молодым человеком купили машину, а потом еще одну. Понимаю, как это звучит, но это на самом деле необходимость. У нас с ним очень разные графики.

Когда мы только переехали, исландская крона очень поднялась, а сейчас сильно просела, поэтому трудно говорить о ценах. За комнату, где мы жили в первое время, мы платили 60 тыс. исландских крон. Сейчас это примерно 430 евро (около 33 тыс. р. — Прим. ред.), а в 2016 году это было около 550–600 евро (примерно 42–46 тыс. рублей. — Прим. ред.). Когда мы переехали в другое жилье, мы платили 100 тысяч исландских крон в месяц (728 евро, примерно 55 тыс. рублей. — Прим. ред.). Это была уже отдельная квартира со спальней и общей комнатой. Сейчас мы живем в другом месте, но платим в этом же диапазоне. Для Исландии это очень недорого. В Рейкьявике за такие деньги ты снимешь разве что комнату где‑нибудь. Мы живем в четырехэтажном доме, но первый этаж занимает ресторан, второй и третий — офисы, а наша квартира — единственная в доме.

Электричество и вода в девяноста девяти процентах случаев включены в оплату. Там, где мы раньше жили, в оплату также входил интернет. Это зависит от лендлорда, то есть арендодателя. Сейчас я пользуюсь мобильным интернетом и просто раздаю его себе на ноутбук. За безлимитный доступ плачу 7 тыс. исландских крон (50 евро, или 3,8 тыс. р.). Но честно скажу, что интернет здесь по сравнению с Москвой так себе, довольно медленный.

Я не слишком часто обращалась здесь за медицинской помощью, но все мои столкновения с системой здравоохранения были весьма приятными. Когда я приехала, мне как негражданину ЕС надо было пройти флюорографию, чтобы удостовериться, что я не больна туберкулезом. Страховка этого не покрывала, и анализ обошелся мне в 13 тыс. крон (94 евро, или около 7 тыс. р.). А вообще, если у тебя есть номер социального страхования (ты получаешь его, если у тебя есть работа) и ты прожил полгода в Исландии, то здравоохранение обходится значительно дешевле. Тогда отдельно за страхование платить не надо, даже если ты потеряешь работу и не будешь отчислять никаких налогов. Недавно я была у врача и заплатила 1,2 тыс. крон (8,6 евро, или 650 р.). Это я просто с улицы пришла и 40 минут ждала. А дантисту пришлось бы заплатить несколько сотен евро: здесь стоматология стоит очень дорого.

По статистике, в Исландии крайне низкая безработица. Это значит, что рабочих мест на всех хватает и даже появляется излишек. Многие люди из разных стран ЕС работают здесь сезонно — например, в отелях. Развивается туристический сектор, соответственно, востребованы все, кто связан с обслуживанием туристов. Хотя, конечно же, иностранцы работают везде: в университетах, на электростанциях, в строительстве, во всем, что связано с переработкой рыбы. В IT тоже есть работа.

Средняя зарплата в Исландии? Могу назвать минимальную — в расчете на евро — примерно 1500 (примерно 114 тыс. р. — Прим. ред.). Естественно, если ты работаешь не 40 часов в неделю, а 20, ты можешь меньше получать. Но по моим ощущениям, ты не умрешь с голоду, даже если будешь работать совсем немножко.

Я проработала в Arctic Portal девять месяцев. Эта организация отвечает за информационное сопровождение в нескольких международных проектах, связанных с Арктикой, и я была ассистентом менеджера по коммуникациям, даже попробовала себя в качестве проджект-менеджера. К сожалению, проработав в этой организации некоторое время, я поняла, что у нее достаточно плохая репутация в Исландии, которая медленно, но верно распространяется за границу тоже. Достаточно сказать, что никто в Исландии не выдает ей никаких грантов и не хочет работать с моим начальником. Несколько бывших сотрудников сейчас судятся с ним, пытаясь получить недоплаченные им деньги. О моем начальнике даже вышла статья в местной газете с комментариями бывших сотрудников и представителей профсоюза. Я поняла, что мне тяжело работать в таких условиях, и по окончании стажировки ушла в никуда. Кстати, последнюю зарплату он мне тоже так и не выплатил.

Так как мой парень нашел хорошую работу, мы решили остаться в Акюрейри. После практики я работала в местном Центре исследования туризма: сначала на полную ставку, но теперь занимаюсь отдельными проектами. Сейчас их мало, летом работы гораздо больше. По сути, работаю со статистикой. Например, летом я ездила по Исландии на машине и разговаривала с туристами об их опыте, о том, что им нравится или не нравится, узнавала, как они путешествуют, а потом все это систематизировала и писала отчеты.

В конце августа, когда мы только переехали, нас встретила очень противная погода: шел дождь, было холодно. Это первые впечатления. Погода меняется очень быстро. Осенью и весной в течение пяти минут может пойти дождь, снег, а потом засветить солнце.

В России теплое лето и холодная зима. А в Исландии не слишком холодная зима и не слишком теплое лето. Редко температура опускается ниже минус 10, но, когда дует ветер, ощущение, что это очень холодно. А летом температура не поднимается выше 20 градусов, но это тоже чувствуется по-другому. Например, при 20 градусах в Москве мне хочется на себя что‑то накинуть, а здесь 20 градусов ощущается как реально теплая погода. То ли это по контрасту так, то ли из‑за климата. А еще бывает, что вроде как октябрь и пасмурно, а выходишь на улицу — тепло. Я думаю, что это влияние Гольфстрима.

По сравнению с Финляндией здесь в домах очень классно топят. И надо сказать, что из кранов течет чистейшая вода. Более вкусной воды, чем в Исландии, я не пробовала нигде. Если ты включаешь горячую воду, то из крана льется кипяток и ты реально можешь обжечься.

Я считаю, что, в какой бы ты стране ни жил, важно учить язык этой страны. Это сразу же продвигает тебя вглубь местного комьюнити, ты быстро находишь друзей. Гораздо легче стать своим, если людям не надо напрягаться, разговаривая с тобой, при этом в Исландии можно совершенно спокойно жить, разговаривая только на английском языке. Более того, я знаю людей, которые ни на английском, ни на исландском не разговаривают, а живут здесь уже 13 лет и каким‑то образом умудряются работать и покупать жилье. Я учила и учу исландский, но мне он довольно тяжело дается. Это скандинавская группа германских языков. Если ты знаешь какой‑нибудь скандинавский язык, то выучить исландский будет легко. Думаю, знание немецкого тоже помогло бы. Мне кажется, моя голова рассчитана на ограниченное количество языков, и, возможно, я их уже все исчерпала. По работе я пользуюсь английским.

После переезда я год училась здесь по программе, которая называется «Полярное право», в дополнение к моей программе в финском университете. Поначалу я больше всего общалась со своими коллегами по работе и однокурсниками, но потом они все разъехались по своим странам — исландцев у нас не было. Сейчас мой основной круг общения иностранцы, которые тут работают, но есть и исландцы — все они с моей работы и обычно старше, чем я.

Есть сайт, который позволяет исландцу отследить свою связь с любым другим соотечественником. Еще люди очень любят писать и читать про своих родственников. Продаются, например, книги о разных семьях. Исландцы рассказывают, что в среднем незнакомые люди приходятся друг другу родственниками в шестом-седьмом колене. То есть нет такого, что ты встречаешься с человеком, а он твой двоюродный брат. На самом деле не все так страшно, как об этом говорят в СМИ.

Когда ты смотришь матч сборной Исландии по футболу рядом с каким‑нибудь мужиком, может оказаться, что в команде играет друг детства его сына. Все друг друга знают, знают футболистов, поэтому для них то, что маленькая Исландия вырвалась на большое соревнование (чемпионат мира по футболу. — Прим. ред.), было особенно значимо. Когда Исландия играла с Аргентиной, все остановилось, все забросили свои дела. Кричали «хy!» и с замиранием сердца смотрели. А некоторые просто не могли смотреть от перенапряжения.

В свободное время здесь принято делать то же самое, что и в других европейских странах, за исключением двух странных явлений. Первое — здесь очень популярно ходить в бассейн. В Исландии много горячих источников, поэтому здесь немало бассейнов под открытым небом. Они открыты, похожи на аквапарки с горячей водой. В Акюрейри посещение бассейна стоит 900 крон (6,5 евро, или около 500 р.), может стоить меньше, если купить абонемент. Еще одно популярное и странное для меня развлечение — ходить на арт-перформансы и какие‑нибудь выставки. Люди берут туда детей, общаются. Может, из‑за того что у нас в Акюрейри больше нечего делать, они слетаются на любое событие, более-менее анонсируемое в СМИ? Как‑то раз я даже организовала арт-перформанс на тему Арктики и глобального потепления и сама в нем участвовала. Мы показали его два раза.

В основном, конечно, в барах пьют пиво, потому что оно самое дешевое. Исландцы, кстати, очень ценят крафтовое пиво! Алкоголь здесь очень дорогое удовольствие, несмотря на то что крона упала. Он продается только в специальных магазинах, которые не круглосуточны и которые закрывают по воскресеньям. В основном алкоголь покупают домой, выпивают там, а потом куда‑то идут. С вином особо не заморачиваются: в ресторане спрашивают, красное ты будешь или белое. Есть, конечно, свои собственные напитки: например, очень известный исландский алкоголь бреннивин (переводится как «жженое вино», это дистиллят картофеля и тминовых семечек; содержание алкоголя в нем — 37,5 Alc. — Прим. ред.).

Есть разные исландские кушанья — например, ферментированная акула. Она называется hákarl — «хаукарль» — и продается в обычных магазинах в баночках. Кусочки этой акулы некоторые особо смелые исландцы едят как закуску к пиву. Кто‑то окунает их сначала в бреннивин, чтобы избавиться от запаха. На вкус акула на самом деле не очень плоха, но запах ужасен.

В некоторых местах в определенное время года можно купить мясо тупика© Arterra/Getty Images. По вкусу трудно поверить, что птицу ешь. Иногда продаются странного вида яйца птицы кайры, они выглядят как яйца драконов. Кое-где можно купить мясо кита. Ну и из необычного можно найти любые овечьи субпродукты, особенно в конце осени, когда овец начинают забивать.

Например, один мой преподаватель только во взрослом возрасте попробовал свинину и курицу.

Исландцы часто путешествуют внутри страны. В связи с этим важно упомянуть, что здесь очень сильны профсоюзы, куда ты можешь прийти, нажаловаться на свое начальство, и за тебя будут бороться, предоставят бесплатного юриста. К тому же от этих организаций ты можешь получать разные бонусы. Если ты ходишь в спортзал или учишь новый язык, они могут компенсировать тебе часть расходов. Если ты состоишь в профсоюзе и хочешь поехать в отпуск, тебе могут, например, оплатить дом в Исландии, где ты сможешь остановиться на несколько дней. Исландцы этим часто пользуются. А из зарубежных их любимое направление — это, конечно, Испания. Я знаю семьи, которые каждый год на протяжении десяти лет ездят в один и тот же отель. Многие исландцы покупают себе в Испании жилье.

Если вы в Исландии впервые, то, мне кажется, стоит проехать по южному побережью и полазить по ледникам — это уникальный опыт. На южном побережье очень много красивых водопадов: Сельяландсфосс© Alexander Scheuber/Getty Images и другие. Еще на юге есть ледниковая лагуна© REDA&CO/Getty Images, по которой можно покататься на лодочке. А на севере, рядом с нашим городом, есть вулканическое озеро Миватн© DEA / S. VANNINI/Getty Images — там очень много вулканов, геотермальных зон, а еще есть голубая лагуна, как на юге, только она дешевле и там не надо ничего бронировать. Еще, конечно, можно поискать горячие источники для купания, желательно дикие, чтобы не было человека, который брал бы за это деньги, и 10–15 человек рядом. Советую просто любоваться горами, морями и всей этой прекрасной Исландией, которая особенно красива в хорошую погоду и которую я бы бесконечно рисовала, если бы была художником. Хорошая погода может быть в любое время года, но больше вероятность летом.

В своем инстаграме я пыталась вывести какие‑то правила бюджетной поездки. И я пришла к выводу, что лучший способ — ехать компанией 4–5 человек, брать машину напрокат, останавливаться по Airbnb или в хостелах, где можно снять комнату на всю компанию.

Конечно, остались туристические вещи, которые я еще не сделала в Исландии. Я бы хотела полетать на самолете над определенными частями страны и съездить на восток Исландии: мало кто из местных там бывал, но там есть большие колонии тупиков. Есть прекрасные места: например, Западные фьорды© ullstein bild/Getty Images — я их нежно люблю, туда достаточно сложно доехать. На самой верхушке, за самым последним фьордом, есть заповедник Hornstrandir, где бегают песцы и где вообще не живут люди уже лет пятьдесят, там заброшенные деревни. Это, наверное, самая отдаленная часть Исландии. Если ты туда едешь на лодке, ты проезжаешь красивейший совершенно берег, видишь обрыв, горы. А по этому заповеднику ты можешь ходить три дня, десять дней, и никого из людей не встретить.

Я очень интересуюсь Арктикой и хотела бы продолжать работать в этом направлении — заниматься чем‑то связанным с массовыми коммуникациями на эту тему. Рассказывать, что там происходит, как там все нестабильно и хрупко. Если я найду такую работу, то задержусь здесь. Буду только счастлива.

Есть разные деления Арктики и разные представления о том, где проходят ее границы. Основное политическое деление: Арктика — это все, что за полярным кругом. А полярный круг проходит в том числе через Исландию, через островок Гримсей, и по этой причине Исландия тоже может считаться арктической страной.

Все, что происходит в Арктике, происходит со всем миром. Изменения, связанные с глобальным потеплением, которые заметны везде, происходят в Арктике с огромнейшей скоростью, в несколько раз быстрее, чем во всем остальном мире. Когда ты нагреваешь Арктику, когда тают льды, когда меняется температура воды и температура земли на Северном полюсе, меняется очень многое: и погода в других частях Земли, и океанические течения, и распределение рыбы, и то, как люди себя чувствуют в Арктике. А в Арктике живет довольно много людей: и коренные народы, и не коренные. В тех местах, где они раньше охотились, они больше не могут этого делать. Соответственно, у них из‑за этого перестраивается вся жизнь, им нужно переезжать, что‑то менять. Это порождает огромное количество социальных проблем. Туризм, с одной стороны, это новая возможность в Арктике, а с другой — это то, что разрушает хрупкую экосистему. Чем больше тает лед, тем больше все будет меняться. И никто не знает, в какую сторону.