В Уфе 31 октября задержали троих сотрудников МВД. Их подозревают в изнасиловании 23-летней коллеги, которая работает дознавателем. Следствие считает, что изнасилование произошло в ночь на 30 октября в здании МВД России по Уфимскому району.
По неподтвержденной информации, 34-летний начальник отдела по вопросам миграции Уфимского района Павел Яромчук, 50-летний глава отдела полиции Кармаскалинского района Салават Галиев и 51-летний начальник отдела полиции Уфимского района Эдуард Матвеев употребляли алкоголь в кабинете последнего. Они пригласили к себе потерпевшую («Коммерсантъ-Уфа» сообщает, что она дочь заместителя руководителя Росгвардии по Башкирии Ирека Сагитова). По одной из версий, дознаватель пришла в кабинет Матвеева одна, потому что думала, что ее вызывают по работе. По другой — с ней была подруга.
2 ноября обвиняемых уволили из МВД и арестовали на два месяца. Также, по словам официального представителя МВД России Ирины Волк, в Уфу направили группу сотрудников Главного управления. Они должны будут установить обстоятельства преступления и дать оценку действий местного руководства.
Хотя о деле пока известно немного, в медиа уже появились статьи, оправдывающие задержанных и обвиняющие в случившемся пострадавшую. Мы прочитали материалы об этом и других громких случаях насилия над женщинами и рассказываем, как некоторые СМИ относятся к жертвам.
Как российские медиа говорят о насилии над женщинами: 9 тезисов
1. Жертва сама виновата в изнасиловании
В этом случае акцент делается на внешнем виде жертвы, ее якобы вызывающем поведении и количестве выпитого ею алкоголя. По мнению журналистов, транслирующих эту мысль, насилие над женщиной, которая не выглядела максимально благообразно, как бы простительно.
«Все прекрасно знали, чья она дочь. Они же не идиоты, чтобы наброситься на нее и изнасиловать, — задается резонным вопросом собеседник «КП-Уфа». — Также интересно, как она вообще оказалась в их кругу? Вряд ли бы руководство стало употреблять алкоголь перед личным составом».
«Комсомольская правда» о деле дознавателя из Уфы: «Дознавательницу, изнасилованную тремя полицейскими, еще в школе МВД прозвали Шурыгиной в погонах».
«Изнасилованная полицейскими дознаватель тоже была пьяна».
Заголовок публикации о деле дознавателя из Уфы, «Преступная Россия»
«<…> Такую же картину интернет-пользователи увидели в переписке на стене девушки, которая словно намеренно старалась показать экс-бойфренду, что ей на него наплевать. Более того, Татьяна попыталась завести отношения с другом Артема Дмитрием, чем еще сильнее разозлила неуравновешенного парня».
Woman.ru об убийстве Татьяны Страховой студентом Бауманки. «В тихом омуте: пять историй о том, как ничем не примечательные мужчины жестоко убивали своих возлюбленных, получив отказ».
«Вообразим, что вы пятидесятилетний полковник, а там было таких два. Так вот — перед вами дочка генерала со своим мужиком вместе. Вы стали бы ее насиловать? Ну или принуждать к сексу? Ну или не принуждать, а поить ее до потери сознания, а потом совать в нее член? Это немного неблагоразумно, не правда ли? Это не очень осторожно, правда же? Там было как-то чуточку не совсем так однозначно, короче, как представляется».
Журналист Сергей Доренко в своем телеграм-канале «Расстрига» о деле дознавателя из Уфы
«Ирина не была такой уж невинной девочкой в этот вечер. В сеть попала другая видеозапись, на которой Сычева исполняет откровенные танцы с неким молодым человеком, а на ней надета расстегнутая клетчатая рубашка, из-под которой видно белье».
«Российский диалог» о деле Ирины Сычевой. «Студентам МАДИ, жестоко изнасиловавшим Ирину Сычеву, выдвинули окончательное обвинение»
2. Насильник не мог этого сделать, потому что он хороший человек
Если в биографии жертвы выискивают сомнительные поступки и примеры «развратного» поведения, то с насильниками часто бывает наоборот.
«Случившееся вызвало огромный резонанс не только в Уфе, но и в России. Сослуживцы подозреваемых шокированы — они характеризуют их как честных и порядочных людей. А вот за жертвой преступления закрепилась нехорошая слава».
Калининградское издание «Янтарный остров» о деле дознавателя из Уфы. «Шурыгина в погонах»: появились сведения о дознавателе, изнасилованной тремя полицейскими»
«Как часто это бывает, количество выпитого алкоголя перевесило здравый рассудок. Коллеги стали грубо приставать к дознавательнице, срывать с нее одежду».
«Комсомольская правда» о деле дознавателя из Уфы. «Изнасилованная полицейскими в Уфе 23-летняя дознаватель ранее уже оказывалась в центре громкого скандала»
«Долгие дни в колонии Сергей коротает за учебой, в спортзале и библиотеке, читает бесконечные письма со словами поддержки, присланные со всех уголков страны. Он старается отвечать на каждое из них. Сергей признается: когда ты чем-то загружен, то время проходит быстрее. Будучи в неволе, он даже решил освоить новую для себя профессию — сварщика. А еще парень и не предполагал, что эта история вызовет такой резонанс, что будет такая большая поддержка».
«Комсомольская правда» о деле Дианы Шурыгиной. «Сергей Семенов, осужденный за изнасилование Дианы Шурыгиной: «Не жалею, что вся эта история случилась»»
«<…> у Исхакова, кроме психолога, был еще и врач, который назначил ему антидепрессанты. Но в последнее время, похоже, студент не мог связаться со специалистом, что, возможно, также привело к трагедии».
RT об убийстве Татьяны Страховой студентом Бауманки. «Я ужасный человек»: в Москве студент убил свою возлюбленную и покончил с собой»
3. Если жертва насилия раньше вела себя «неподобающе», пусть теперь не жалуется
В этом случае часто идут в ход комментарии знакомых, однокурсников и бывших учителей, которые все как один говорят о том, что девушка была не такой уж «тихий омут», и черти в нем водились.
«О самой виновнице скандала известно не так много: дочь высокопоставленного силовика, красавица, отличница и гордость родителей. Вот только бывшие одногруппники девушки вспоминают, что с именем Гузель С. во времена учебы в Уфимском юридическом институте МВД связано несколько скандалов. <…> два года назад из-за обвинений в домогательствах уволили одного курсанта. Но тогда дело быстро замяли и не стали предавать широкой огласке общественности».
«Она всегда была заносчивая, высокомерная, — рассказывает источник. — Внимание парней тоже любила, но внешность у нее действительно эффектная, так что проблем с общением с противоположным полом никогда не было. За ней даже закрепилась слава Шурыгиной в погонах».
«Комсомольская правда» о деле дознавателя из Уфы. «Дознавательницу, изнасилованную тремя полицейскими, еще в школе МВД прозвали Шурыгиной в погонах».
«<…> девушку вместе с одним из учащихся два года назад поймали за половым актом прямо в лекционном зале. Все действия молодых людей попали под камеру, установленную в помещении. Когда это получило огласку, она поняла, что опозорится, решила написать заявление в полицию по факту изнасилования. Но «насильник» вовремя слинял — написал рапорт об отставке, — говорит собеседник. — Дело замяли».
«Русские онлайн» о деле дознавателя из Уфы. «Изнасилованная полицейскими в Уфе 23-летняя дознаватель ранее уже оказывалась в центре громкого секс-скандала».
«Чрезвычайно свободомыслящая шестнадцатилетняя девушка Диана приехала в гости к столь же свободомыслящим знакомым. Молодежь сперва упилась до положения риз, потом разбрелась по спальням, а наутро Диана решила, что ее изнасиловал 20-летний Сергей. Сергей же был уверен, что с Дианой у них все было по горячему обоюдному желанию».
Журнал «Максим» о деле Дианы Шурыгиной. «Шурыгинг и как с ним бороться»
«<…> соцсети погибшей девушки пестрят интимными фотографиями. Она часто снимается голой, прикрывая только самые откровенные места».
«Комсомольская правда» о деле Татьяны Страховой. «Студент Бауманки и его жертва раньше встречались, но девушка увлеклась рекламщиком из Питера»
«Instagram погибшей девушки наводит на определенные размышления. Таня Страхова оказалась не столь невинной, как могло показаться на первый взгляд. В социальных сетях она позволяла себе крайне провокационные вещи: выкладывала снимки в нижнем белье или без него, фотографировалась с фаллоимитатором в одной руке и бутылкой вина в другой. Подобные публикации девушка снабжала циничными комментариями».
«Вопросы вызывает и желание девушки жить с молодым человеком, который ей неинтересен. Судя по профилю Татьяны, проблем с ухажерами не было. Складывается ощущение, что, деля квартиру с безнадежно влюбленным в нее парнем, имеющим психологические отклонения и употребляющим наркотики, девушка могла провоцировать его».
«Дни.ру» о деле Татьяны Страховой. «Почему убитая и изнасилованная студентка ВШЭ была потенциальной жертвой»
«Разгульный образ жизни. Шурыгина вспомнила о морали после убийства студентки ВШЭ».
Заголовок на Life.ru о Диане Шурыгиной
4. Оценить ситуацию призывают сомнительных экспертов
Иногда в медиа публикуются колонки или комментарии «светских львиц», физиогномистов и экспертов по лжи, хотя они вряд ли способны разобраться в юридических или психологических аспектах вопроса.
«Родной город» попросил волгоградского физиогномиста Доврана Джораева рассказать о характерах Татьяны Страховой и Артема Исхакова.
— Что касается Артема, то по его лицу читается, что <…> он склонен долго терпеть ситуацию, а потом страдать из-за шквала эмоций. Об этом говорят брови, они прямые, но по краям резко сгибаются».
«Родной город» о деле Татьяны Страховой. «Физиогномист: Татьяна Страхова — очень умный человек, Артем Исхаков — транжира»
«Мы связались с экспертом по лжи и языку жестов Ильей Анищенко, который вел собственное расследование этого скандального дела. Он встал на защиту Семенова».
«После выхода первой передачи по делу Шурыгиной мне стали писать подписчики, просили изучить поведение Дианы. Я посмотрел несколько программ, и мне стало очевидно — девушка врет. Секс по согласию нельзя назвать насилием».
«[Семенов показался] Хорошим, скромным, добрым и честным парнем. Я увидел, что он говорит правду, понял, что нужно ему помочь. И я в нем не ошибся. Он таким и оказался, когда я с ним наконец-то познакомился, когда он освободился. Сейчас только я еще заметил, что он жизнерадостный и веселый. Душа компании, постоянно шутит, рассказывает истории из жизни, все смеются. Тюрьма его не сломала».
«Московский комсомолец» о деле Дианы Шурыгиной. «Диана Шурыгина и Сергей Семенов: собственное расследование эксперта по лжи»
«Я не мужчина, поэтому считаю, что никакое вызывающее поведение девушки не может считаться основанием для изнасилования. Но как мать другого мальчишки, не могу не встать на сторону мужчин и не напомнить, что силком Диану в ту компанию никто не тащил, а соблазняла она мужчин, судя по роликам из ее соцсетей, похлеще профессиональной актрисы немецких фильмов. Так в нашей удивительной стране смазливая невоспитанная девица с сомнительными моральными принципами побила рейтинги популярности великих, тех же Долиной и Кобзона».
Лена Ленина о Диане Шурыгиной, Teleprogramma.pro. «Лена Ленина о том, почему Диана Шурыгина оказалась на донышке»
5. Насилие (и даже убийство) можно оправдать любовью насильника к жертве
И неважно, что жертва имеет право не отвечать взаимностью и вообще не заботиться о чьих-то романтических переживаниях, а секс по обоюдной симпатии не имеет ничего общего с изнасилованием.
«В последние месяцы Исхаков, судя по его записям, сильно переживал из-за того, что подруга не отвечает взаимностью на его любовь и проявляет интерес к его другу. Исхаков пишет, что на фоне неразделенной любви и приема наркотиков «его мир стал рушиться», и он даже обратился за помощью к психологу, однако занятия ему не помогли».
«Судя по записям студента, он убил подругу, так как не мог выносить совместное с ней проживание: тщетно пытался ухаживать за девушкой и ревновал к общему другу».
RT о деле Татьяны Страховой. «Я ужасный человек»: в Москве студент убил свою возлюбленную и покончил с собой»
«Таня Страхова и Артем Исхаков — Ромео и Джульетта в новом прочтении виртуального сообщества».
«Комсомольская правда» о деле Татьяны Страховой. «Винишко-тян»: кровавое убийство студентки становится новым культом в молодежной культуре»
«При этом друзья и знакомые молодого человека отмечают, что он был весьма талантливым программистом и прилежным студентом. Журналисты разыскали бабушку Артема, которая заявила, что ее доброго и внимательного внука на такое страшное преступление могла толкнуть только любовь».
Woman.ru о деле Татьяны Страховой. «В тихом омуте: пять историй о том, как ничем не примечательные мужчины жестоко убивали своих возлюбленных, получив отказ»
6. Жертва насилия слишком глупая, чтобы трезво оценить ситуацию
Под сомнение ставится сам факт насилия, потому что жертва вполне могла и не отличить его от секса по обоюдному согласию.
«Скорее всего, действительно пили вместе. А потом девушка просто не смогла сказать «нет». В любом случае, проверка все покажет, — высказывает свое мнение еще один собеседник «КП-Уфа», знакомый с ситуацией».
«Комсомольская правда» о деле дознавателя из Уфы. «Дознавательницу, изнасилованную тремя полицейскими, еще в школе МВД прозвали Шурыгиной в погонах»
7. Жертва оклеветала насильника, чтобы обогатиться и прославиться
Этот тезис журналисты используют, когда хотят показать коварство жертвы. В некоторых изданиях посвящают целые материалы тому, как не сесть за изнасилование.
«Диана соглашалась забыть о происшедшем за миллион рублей. У Сергея миллиона не было, поэтому он сел на восемь лет».
Журнал «Максим» о деле Дианы Шурыгиной. «Шурыгинг и как с ним бороться»
«Внезапно обрушившаяся на девушку скандальная известность теперь дает возможность несовершеннолетней жертве насилия зарабатывать немалые деньги в соцсетях».
«<…> история с Семеновым поразительно напоминает другое событие из жизни юной Дианы. Ранее девушка обвинила в изнасиловании своего бывшего бойфренда Влада Трошина. По слухам, тогда парню якобы удалось откупиться, заплатив семье Шурыгиных один миллион рублей».
«Дни.ру» о Диане Шурыгиной, «Сколько Диана Шурыгина зарабатывает на своем горе».
8. На самом деле ничего не произошло
Иногда медиа обесценивают само событие — правда, непонятно, зачем тогда вообще об этом писать?
«Грандиозный скандал на ровном месте вспыхнул в полиции Башкирии».
«Комсомольская правда» о деле дознавателя из Уфы. «Дознавательницу, изнасилованную тремя полицейскими, еще в школе МВД прозвали Шурыгиной в погонах»
«Инцидент с «туалетным» изнасилованием».
«Рен ТВ» о деле Ирины Сычевой. «Потерпевшая в деле об изнасиловании бывшими студентами МАДИ внезапно сменила адвоката»
9. Визуальные манипуляции
В материалах, рассказывающих о случаях насилия, часто используются фото, на которых жертва выглядит «вызывающе», а насильник — как порядочный человек. Примеры можно найти во многих медиа: это и заставки
«Первый канал» активно использует мем «на донышке» в заставке телепередачи в передаче «Пусть говорят» о Диане Шурыгиной, и заметки
«Татьяна в винном отделе магазина», — пишет «Московский комсомолец» об убитой Татьяне Страховой, и многие другие материалы на схожие темы.
Почему о насилии над женщинами рассказывают так?
Ситуация, когда жертва насилия подвергается осуждению, называется виктимблеймингом. Это касается любых случаев, в которых пострадавшему приписывают вину за поступок, совершенный агрессором. Например, если у вас украли кошелек, а окружение говорит, что надо было лучше его прятать, — это виктимблейминг.
Чаще всего этот механизм работает против женщин, пострадавших от домашнего или сексуального насилия. По словам семейного психолога и сексолога Марины Травковой, виктимблейминг возникает из-за «веры в справедливый мир», где все плохое, что случается с людьми, дается им в наказание или в назидание. «Осознавать, что нечто подобное вообще может случиться, очень трудно, и естественная реакция психики в такой ситуации — закрыться, отрицать произошедшее, — говорит Травкова. — Поэтому нередко даже близкие люди начинают задавать вопросы вроде: «Зачем же ты сама?»
Виктимблейминг может превратиться в травлю, которая порой достигает масштабов целой страны (например, в случае с Дианой Шурыгиной и Ириной Сычевой). В группе риска — женщины, которые решают бороться за свою правоту. «Люди, которые присоединяются к травле, часто делают это, пытаясь оградить себя от жестокой истины, что от насилия нет настоящей защиты, — говорит Травкова. — Среди тех, кто травит, бывает много женщин — они делают это из страха и из желания доказать себе, что они не такие, как жертва насилия, что они все делают правильно, придерживаются всех нужных магических и социальных ритуалов, и поэтому с ними этого не случится. Хотя на самом деле ни возраст, ни внешний вид, ни поведение жертвы, ни надпись на лбу «Я не хочу насилия» не спасут от изнасилования».
Почему медиа присоединяются к травле или даже провоцируют ее, понять несложно. Во-первых, в СМИ, как и в полиции, работают люди, которые могут легко поддаться волне виктимблейминга. По словам адвоката Мари Давтян, в правоохранительных органах это приводит к тому, что «по сексуальным преступлениям в большинстве случаев не возбуждают уголовные дела». Если речь идет о медиа, мы получаем общественное порицание, от которого жертве порой просто некуда скрыться. Во-вторых, СМИ служат интересам своей аудитории. Некоторые из них не ищут сложных путей, чтобы удовлетворить потребности людей, а потому пользуются общепринятыми конструктами.
Как это влияет на нас?
Публикации, в которых осуждается поведение жертвы насилия, часто приводят к объективации женщин — это, как говорит историк Ирина Ролдугина, «процесс опредмечивания женщин, сведения ее к картинке, к абстрактному образу, искусственно наделенному рядом характеристик, отвечающих интересам мужчин».
В самом безобидном проявлении объективация транслирует мысль, что женщина — ресурс для удовлетворения мужских потребностей в развлечениях, сексе, бытовом комфорте. В самом опасном — роль женщины низводится до уровня предмета, объекта, с которым можно делать что угодно. «Сексуальная объективация — практика, которая работает на нескольких уровнях, и ее разрушительный эффект не может быть сведен к каким-то конкретным эпизодам, она губительна сама по себе и проявляется в самых разных сферах с более или менее серьезными последствиями: на телевидении, на улице, за закрытыми дверьми офиса и частной квартиры», — считает Ролдугина.
Когда медиа осуждают поведение жертвы, они образуют замкнутый круг, с одной стороны, отражая мнение общественности по поводу насилия, а с другой — закрепляя сексуальную объективацию женщин и легимитизируя ее. В первую очередь от этого страдают жертвы — как те, кого осуждают в медиа, так и те, о которых широкой общественности ничего неизвестно. В стране, где процветает культура молчания, пострадавшие от сексуального и домашнего насилия редко обращаются за помощью. В полиции их ждет ад: осуждение, пренебрежение правами и очные ставки с насильником. Знакомым рассказать страшно. Семья тоже может оказаться источником виктимблейминга. А осуждающие материалы в СМИ только усугубляют эту ситуацию.
Что с этим делать?
На медиа сложно повлиять, на полицию — тем более. Но можно не оставаться в стороне. А, например, проявить активное участие в ситуации, когда сами узнали о насилии, и предложить жертве помощь: сходить вместе в полицию, предоставить пострадавшей убежище (если она живет с насильником) и просто по-человечески поддержать.
Также вы можете порекомендовать телефоны служб доверия (мы уже собирали актуальный список в этом материале) и благотворительные фонды, которые занимаются такими случаями.
Если вы не знакомы с жертвами насилия, но очень хотите помочь, сделайте пожертвование в соответствующие фонды. На сайте «Нужна помощь» есть список проверенных организаций, которым вы можете помочь.
Некоторые активисты, активистки и просто неравнодушные люди запускают флешмобы, которые рассказывают о случаях насилия не в обвинительном ключе, и поддерживают пострадавших морально. Так, под хэштегом #этонеповодубить женщины и мужчины выкладывали якобы провоцирующие фотографии в поддержку изнасилованной и убитой Татьяны Страховой (подробнее об акции можно почитать здесь).