«Я битый пиксель на экране». Большой разговор с Boulevard Depo

— На твой участок недавно упало дерево. Большой урон?

— Недавно приезжал строитель, который все у меня делает. 800 с копейками тысяч — ремонт веранды, если не брать крышу, а ее надо полностью разбирать и застилать.

— Тебе нравится жить за городом?

— Везде свои моментики, в которые нужно вникать, вести диалоги с какими‑нибудь службами. Дом забирает достаточно внимания, но это несравнимая с городом вещь в плане свободы. У тебя свой участок, можешь там гулять, жарить мясо, выгуливать собаку, никуда не выходя.

— Фанаты перестали паломничество под домом устраивать?

— Да, поставил забор, и теперь дом не особо видно. Они не стоят под окнами и не заглядывают в них.

— Правильно понимаю, что там стеклянные двери?

— В целом все прозрачно: раньше приезжали и смотрели в окна. Головы в проезжавших машинах волей-неволей поворачивались. Было криповенько.

— В этом году вы завели собаку, Шило, как она влияет на быт? Больше спокойствия или проблем?

— У нас довольно специфическая порода: это все-таки бельгийская овчарка. Она прокачивает уровень ответственности, потому что это не чихуахуа карманная, которую можно везде с собой таскать. Она по генетике довольно жесткая, приходится ей заниматься. Если этого не делать, вырастет чудовище. Но собака очень умная, и ее можно многому научить. Вопрос времени и постоянства.

— Она в доме живет?

— Да, у нее своя клетка. Два раза в неделю ездит на тренировки: на след, защиту. Теперь у меня дома есть Шило, которая может руку отгрызть, если Юля скажет.

— Как Шило осваивалась дома? Собаки же на первых порах могут есть все подряд.

— Когда смотрю видео, где собаки разносят дом, удивляюсь: мы легко отделались. Она немножечко погрызла плинтус в зале и мои тапки. Но они до сих пор живые, даже выступал в них.

— Когда смотрел видос с падающим деревом, первой мыслью было: «Неужели кто‑то решил спилить дерево, чтобы прогреть сингл». А потом оказалось, что никакого сингла нет. Ты погружен в мир сегодняшней индустрии?

— Не разбираюсь, как это работает. Но у меня свои инстинкты, которые помогают все развивать. Я не особо социально активный персонаж сам по себе. У меня прошел тинейджерский возраст, когда было интересно заниматься соцсетями в ручном формате. Сейчас только телеграм-канал так работает.

— Но при этом там ты можешь ********* [пошутить про] того же ПтахуПосле выступления артиста на Пикнике «Афиши» Птаха критично прокомментировал его сет в соцсетях. Boulevard Depo написал в телеграм-канале: «Спасибо, Москва! Оттопырились знатно, жалко, Птахе не понравилось».

— Ни в коем случае. Не нравится человеку — что поделать. Грустненько, но не особо.

— Летом ты в телеграме извинялся перед большим количеством людей. Сколько иронии было в том посте?

— Процентов 10. Я говорил это на серьезке. Посидел, поанализировал, что было и чего не было. Понял, что костюмчик-то уже не по размерам, все предыдущие бодания не имеют никакого смысла. Возможно, я где‑то пережестил.

Просто моя речь строится так, что не всегда понятно, шучу я или нет. Большая часть конфликтов, связанных со мной, ими не являлась и не стала бы, не будь своеобразного подсвечивания этих ситуаций с кликбейтными заголовками.

— Остались вообще люди, чей респект важен?

— Таких нет. Это в целом жидкая история. Вот сегодня мнение есть, завтра его нет. Сегодня ты хороший, а завтра что‑нибудь произошло, ты не так себя повел — тебя сразу дисреспектуют, и ты попадаешь под каток культуры отмены. Стоит ли это чего‑то? Нет, ничего. Разговор о вкусовщине, респекте — это больше похоже на игру в коммуникацию. Кто с кем хочет дружить, тот тому и респектует.

— А если бы вдруг из небытия появился Бабангида и похвалил твой рэп, это вызвало бы улыбку?

— Улыбку бы, наверное, да. Другой момент, что я бы не поверил. И есть момент с тем, что когда тебя хвалят какие‑то люди, в этом нет ничего хорошего. Это не про Бабангиду, а в целом. Похвали меня Нойз* — это было бы странно. Подумал бы, что что‑то делаю не так.

— Бабан входит в твой топ лучших рэперов всех времен?

— У меня нет такого, это бессмысленно. Но Бабангида классный лирик и сильный текстовик. В его треках поболее смысла, чем во множестве современных вещей.

— Как ты подходишь к записи альбома?

— Я скорее собираю мозаику. Знаю, какие фрагменты можно состыковать между собой, как собрать текст так, чтобы он был небанальным и нетривиальным. Избегаю определенных вещей, потому что это скучно и обыденно.

Когда еду в такси и слышу что‑то по радио, диву даюсь, что можно действительно так делать и не чувствовать стыд за примитив.

— Какая своя новая рифма тебе нравится?

«Морально-этически тут не СорбоннаИз нового трека „762×39“, ****** [чушью] своей маяться можешь свободно. Не только лишь все уже поняли: вот оно. Новый порядок, валютная зона».

— Когда слушал альбом, сложилось впечатление, что треклист тяжело составлен и через первые песни надо пробираться. Либо я потупел. Это намеренно?

— Выдерживал логику: заходишь с места в карьер, потом падаешь, потом на подъем — и все заканчивается на «НИИ». Тут есть такой моментик: я-то не считаю это чем‑то сложным. Для меня это, наоборот, хорошо.

— На альбоме есть песня «Дырбулщищ». Это отсылка на поэта Крученых?

— *** *** * ** ****** ************* ***-******, ***** ***** *****, ** ***** ********* ******* ******* ************** «***** **». * ** ***** * ******** ******* ****** ******** **********, * ********* ******* ******** ** ********. * ****** «***** **» ** ******* «********** ******» **** ***** «*** *», *** *** ****** ****** ***, *** ****** *** **-*********, *** **** ***. * *******: *******, *** ** ****** ******** ********* * * ********* ******** * ** ******** *****. ****** * ***** ***** *** *** ******, * ******* ******* ********. * ***** ********** *** ***** * ******** ** * ****** ********. **** ******** ******** ***, ********, ***** ****** ** ***** **** ** *******.

[Чтобы расшифровать этот ответ, стоит послушать «Футуроархаику». Но и это не гарантирует полного понимания]

— Лучшие футуристы — это кто?

— Эль Лисицкий и Фаик Тагиров — это по изобразительному искусству. Если говорить про литературу, в топе Крученых, Велимир Хлебников мне нравится.

— Что нужно читать у них в первую очередь?

— Да все надо читать, чтобы почерпнуть для себя что‑то. Мы все разные люди, всем разные вещи откликаются в сердце. Надо брать и целиком погружаться. Там и по связи между ними интересно: как сотрудничали, как сопротивлялись общим канонам, в этом что‑то есть. Условно, тогда общим каноном был Пушкин, его требовали скинуть с корабля современности. Сейчас наша условная современность — это поп-рэп-музыка, стихи ушли на второй план как что‑то из совсем давнего прошлого.

— А нет такого, что границы размылись? Потому что есть артисты, у которых — как ты говоришь — стихи ушли на второй план. А есть ты, у которого с этим все хорошо. Как и с аудиторией. Ты же тоже часть этого корабля современности.

— Я битый пиксель на экране. Друзья рассказывали, что меня кто‑то назвал человеком, который умудряется всю дорогу ссать против ветра и оставаться сухим. Это очень похоже на мой подход: что бы я ни делал, по факту все ради самого творчества. А если это еще и заходит — ну это удивительно на самом деле.

— Мы говорим про футуристов, у которых было общее движение. Ты видишь рядом с собой соратников в музыкальном плане?

— Мой музыкальный путь — только мой. Есть ребята, которым мне было бы интересно помочь, написать куплет на их трек или позвать к себе на релиз. А создавать какие‑то объединения — это в прошлом и не имеет смысла в будущем. Все мои связи с музыкальным миром неформальные. Даже слушатель не в курсе, насколько много людей я знаю, с кем общаюсь и поддерживаю приятельские отношения, потому что у нас нет фотографий в интернете. Мы просто увиделись и разошлись, а не подогреваем публику: вот сейчас — возможно — что‑то выйдет.

— Тебе в общении с этими артистами не мешает образ нелюдимого аскета?

— Мне вообще мало что мешает, я простой человек. Если кому‑то что‑то не нравится, я не собираюсь это менять. Его впечатление — это его впечатление, спокойно к такому отношусь.

— Альбом называется «Футуроархаика». С «футуро» мы разобрались. Почему «архаика»?

— В частности в звуке: я поднимаю из недр забытия бум-бэп, но делаю это по-новому. Вижу в этом интерес и большое светлое будущее.

Если одно время мы гонялись за трендами, то скоро придем к тому, что надо воссоздавать сложные нетрендовые вещи, которые в будущем станут опять популярными.

— Но тот же «Сертоловский токсик» звучал трендово: это был модный, понятный широкой аудитории звук, как на «Я знаю» или «4×4».

— Это больше про электронную музыку. В плане подхода к работе там я делал лоскутное одеяло. Не было задачи сделать единый концепт, чтобы одна часть треков поддерживала вовлечение и дополняла другие. Нет, это были суперпестрые и яркие лоскуты из разных жанров. В этом и была затея, поэтому там все смотрелось нормально и органично.

На «Футуроархаике» тоже есть заигрывания с другими жанрами, которые вообще не связаны с хип-хоп-музыкой. Подход другой, более аналоговый.

— Твой любимый бум-бэп-альбом?

— Что‑то из раннего Method Man или Sensational Meets Kouhei.

— Где ты ищешь новые для себя вещи?

— Когда мне что‑то интересно, стараюсь досконально все понять. Узнаю из какой‑то истории фамилии, читаю их биографии, смотрю на круг общения. Так наткнулся на интервью профессора Лихачева. Оказалось, это друг Сахарова — один из тех, кто в его защиту выступал. Человек тяжелой судьбы. Интересно таких познавать, читать, кто как переживал сложные моменты. Это поучительно.

— Как думаешь, через 50 лет люди будут так же сидеть и читать про тебя и твоих современников?

— Да. Это большой пласт истории и музыки в частности. Музыка любого времени отражает его особенности, о которых ты не узнаешь из лощеных литературных трудов, где все выкидывается ради стройности текста. Это будут изучать.

— Большой костюм качка, в котором ты появлялся в промо к альбому и на Пикнике «Афиши». Откуда это идет?

— Есть старый клип Басты Раймса «Gimme Some More», где он в костюме качка тусуется. Решили эту тему завернуть по-своему. В свое время на Faces and Laces с i61 выступали в костюмах брокколи и пиццы — это еще и реверанс в те времена. Заодно и клип сняли.

— В начале года ты ездил в ЮАР. Тебе в кайф путешествовать?

— Пока не женился, никуда не ездил сам — без жены неинтересно. А с Юлей получаю от этого удовольствие. Это и для сравнительного анализа полезно. В очередной раз приехал домой и хотел целовать землю от радости.

— Что не понравилось там больше всего?

— Вонь, огромное количество бедолаг, живущих под мостами в палатках. В центре нужны дополнительные меры безопасности, иначе всех будут грабить. За неделю до нашей поездки наткнулся на пост с историей про паренька с глушилкой для телефонов и глоком в руке, который собирался кого‑то ограбить, но его нокнули. Это странно для моей ментальности. По сравнению с ЮАР Россия — супербезопасное место.

— А где понравилось?

— В Стамбуле было интересно, но опять-таки — грязь и беспорядок.

— Творчески ты подмечаешь для себя какие‑то вещи в других странах?

— Вообще нет такого. В нашей стране богатая история и огромное количество народов со своими культурными отличиями и музыкой: можно годами путешествовать по России и находить новые приемы и штуки, которые будут вдохновлять.

— Место в России, которое удивило тебя сильнее всего?

— Ставрополь. Впервые побывал там в прошлом году во время тура «Сертоловский токсик». Меня удивило, что это такой советский городок из Atomic Heart, где все красиво и уютно. Фонтаны работают, люди гуляют, бабушки и дедушки с улыбками. Как будто вернулся в золотую эру Советского Союза.

— В треке «Feos» в середине есть вставка: «Дело не в том, что это американизм из Америки. А дело в том, что это массовая культура, она агрессивна. Когда молодой человек перед микрофоном поет все время одну и ту же фразу. Вернее не поет, а орет. Это вызывает агрессивность». Чья это цитата?

— Это как раз из интервью Лихачева ВГТРК. Я посмеялся и посчитал это забавным. Удивительно, насколько это актуально и поныне.

— Тебя не смущало, что ты сам стал частью поп-культуры?

— Было немного дискомфортно, но не вижу в этом ничего негативного. Люди по-разному пользуются положением, которое приобретают. Сейчас я не считаю себя частью поп-культуры, вышел из этой истории на периферию. Пока был там, отказывался от многих предложений медиаактивности и легких денег, ради которых надо было переступить через свои принципы. Будучи частью агрессивной массовой поп-культуры, я остался человеком.

— Разве есть возможность оттуда выйти? Песни написаны, культ вокруг тебя тоже собрался.

— Песни забываются, слушатели уходят. Если мы посмотрим на ближайшие два года, возможно, так не будет казаться. Но если отдалить внимание и сравнить 1991 и 2024 годы, мы обнаружим, что большое количество сверхпопулярных людей пропали, о них никто ничего не знает. Это нормально, так всегда было и будет. Нет фатализма в том, чтобы быть и потом выйти из этой истории. Это осознанный выбор.

3 января 2025 года Boulevard Depo даст большой сольный концерт в Москве на площадке VK Stadium.

*Иван Алексеев признан иноагентом Минюстом РФ.