8 участников фестиваля Flow, которых срочно нужно везти в Россию

Григорий Пророков, журналист: «Я уже видел Chvrches два года назад — на фестивале Pitchfork в Париже. Они тогда выпустили только один альбом, заканчивали играть тур под него и были скорее еще новой, неопытной группой. Все равно было здорово, французы пели хором „The Mother We Share“, но в этом не было какой‑то цельности, завершённости. Два года спустя Chvrches — это сила.

Мне честно кажется, что это идеальная поп-группа для 2016 года: они подчеркивают и разрешают некоторое внутреннее противоречие, которое до сих пор есть в поп-музыке, —противоречие между, грубо говоря, сконструированностью и искренностью. Потому что, с одной стороны, их альбомы и концерты — это такая тоталитарная штука, поп старой формации, который пытается заставить тебя поверить, что музыканты — не просто люди, а идолы, полубоги. На это работает все: и постеры с фото, и концерты с театрализованными позами, жестами и световым шоу, и сама музыка — выхолощенный синтипоп с идеальными мелодиями. Но у Chvrches еще есть вторая сторона — они одновременно со всем этим ни на секунду не дают тебе забыть, что они как раз люди, обычные ребята. Солистка Лорен Мейберри снижает пафос между песнями и признается, что рыгнула в микрофон, пока пела. Клавишник Мартин Доэрти, который на концертах поет две песни, выглядит не как звезда, а как добродушный гопник из Глазго — и танцует он соответствующе. Иэн Кук, самый старший член группы, признается в любви к Eurythmics — и становится понятно, что синтипоп они играют просто потому, что любят. Да и вообще поп-группу из себя строят, потому что это весело.

И — что самое крутое — обе эти стороны, как я за два года убедился, равномерно развиваются. На Flow Chvrches отыграли почти идеальный поп-концерт — такой, от которого захватывает дух; но человечность тоже никуда не девается. В Россию Chvrches однозначно надо везти — просто потому, что это всем необходимо посмотреть и послушать; но если честно, это, наверное, совсем из разряда фантастики — кажется, у нас группу мало кто любит и слушает».

Федор Переверзев, музыкант (Moa Pillar): «В связи с тем, что на Flow я ехал в первую очередь выступать, то пропустил многих, кого хотел послушать. Например, мой сет по времени совпал с выступлением FKA Twigs. Зато успел на другую свою любимицу — Холли Херндон. На Flow она давала одно из последних шоу с программой ее последнего альбома „Platform“, который посвящен отношениям с технологиями в целом и в частности эффекту автономной сенсорной меридиональной реакции. АСМР — это когда ты воспринимаешь информацию любого рода, и в этом процессе она вызывает у тебя приятное покалывание в затылке и бегущие после этого мурашки по телу. Так вот, именно это со мной и происходило на протяжении всего ее лайва (несмотря на то что минутой ранее я закончил свое выступление).

Лично я прихожу в полный восторг, когда передо мной на сцене человек, который не только изящно двигается и поет, а еще и очень тонко и умело использует современные способы создания музыки (такие как язык визуального программирования MAX/MSP), и при этом его музыка не превращается в технологичный шум, а, наоборот, имеет сложную и интересную конструкцию, которая играет со слушателем. И весь этот легкий, технологический флирт дополняет видеоряд, который состоит из 3D-сканов разных пространств, которые искажаются и изламываются в процессе. Периодически видео пропадает и высвечивается рабочий стол. В этот момент думаешь: „Ой, ну бывает“. И как раз в момент, когда ты успеваешь это подумать, открывается окошко с вебкамерой и в ней ракурс со сцены, а потом изображение засасывается в вебкамеру и все продолжается. Снова игра.

Завершает все простой элемент — текстовая строка, с помощью которой артисты общаются со зрителями во время выступления. Например, отвешивают выступающей на соседней сцене FKA Twigs респекты за ее синкопированные ритмы. Не знаю, следует ли везти Холли на Пикник „Афиши“, но вот в условный „Гараж“ — абсолютно точно стоит. Потому что выступления Холли это одновременно и шоу, и инсталляция, а также замечательная трансляция нашей удивительной цифровой современности».

Никита Величко, журналист: «Королеву фестиваля Холли Херндон уместно было бы привезти в какой‑нибудь музей современного искусства. Короля Ату Кака — более-менее на любую открытую площадку. Cет Кейтранады же ярко осветил бы клуб, полностью забитый людьми часа в три ночи. Вообще-то, подобные выступления принято ругать — угрюмый человек в толстовке с капюшоном заводит — и даже не всегда сводит — свои треки на фоне не слишком впечатляющего видеоряда, чаще анимационного либо изображающего беззаботную американскую жизнь. Никакого тебе даже живого фита в „Glowed Up“ с потрясающим Андерсоном Пааком, выступавшим на Flow в тот же день. Но для эйфории на танцполе хватило только кейтранадовской музыки — теплой, заливистой смеси хауса, хип-хопа, диско, соула и R’nʼB, пружинной и в то же время очень расслабленной, причем не в смысле лени и покорности, а в смысле самой обыкновенной свободы, какой‑то окрыляющей беззаботности, идеальной для закрытия трех замечательных дней на бывшей электростанции Сувилахти. Мог ли Кейтранада вовсе не выходить на сцену? Наверное, мог бы — но для тех, кто знает его историю (самородок, никак не выпускавший дебютный альбом из‑за многолетней депрессии, совершивший в этом году каминг-аут и заживший новой жизнью), фигура с капюшоном приобретала дополнительное важное измерение».

Ник Завриев, журналист, музыкант (Ambidextrous): «Финны Siinai произвели на меня сильнейшее впечатление еще пару лет назад — тогда они играли космический краут-рок и выдали мощнейший концерт, показав, как нужно представлять такую музыку на больших площадках. Теперь Siinai наконец объединились на сцене со своим давним партнером, канадским певцом Спенсером Кругом, он же Moonface (весной они выпустили уже второй совместный диск), и началась форменная магия. Обретя фронтмена, Siinai вдруг чудесно преобразились из гиков, помешанных на старой электронике, в идеально сыгранную рок-группу, а сам Moonface, почувствовав такую поддержку, превратился в эталонную рок-звезду, повидавшего жизнь драматического харизматика. Звучит все это великолепие так, как если бы Дэвид Боуи после берлинской трилогии увлекся постпанком: короче говоря, очень здорово.

Впрочем, более очевидным кандидатом на визит в Москву мне видится саксофонист Камаси Вашингтон, который к 35 годам уже успел поиграть с Уэйном Шотером и Херби Хэнкоком (а также с Кендриком Ламаром и Снуп Догом), выпустить трехдисковый (!) альбом на лейбле Brainfeeder под крылом у Flying Lotus и насобирать хвалебных рецензий от изданий вроде Pitchfork и Guardian. Теперь Камаси и его пестрый ансамбль гордо возят эту программу по фестивалям. Их полуторачасовой сет самый длинный на всем фестивале, но с тем, чтобы так долго удерживать внимание публики, проблем нет. Вашингтон источает обаяние экстравагантного проповедника, и контакт с публикой у него превосходный. Его оркестр играет довольно сложный по форме джаз и постоянно рвет темп (то блюзом убаюкает, то хард-бопом оглушит, то фанком раскачает — клавишник по прозвищу Профессор Буги даст фору самому Хэнкоку), но эмоциональное ощущение от выступления — как от хорошего бродвейского мюзикла. Еще чуть-чуть — и весь зал будет хором кричать „Аллилуйя!“. Кажется, у нас на глазах растет новый Джордж Клинтон».

Тимофей Смирнов, диджей: «Как бы мне ни хотелось, чтобы каждый год в Россию приезжала группа New Order, с последнего фестиваля Flow к нам в первую очередь нужно довезти прекрасного Ату Кака. Во-первых, потому что это самая искренняя и прекрасная музыка на свете, живое исполнение которой выглядит свежо, весело и танцевально. Кажется, что как‑то так должно выглядеть выступление Омара Сулеймана, человека, разумеется, достойнейшего, но будто с годами легкость и чистое счастье от выступлений растерявшего. Во-вторых, потому что это просто великолепная история про Золушку нашего времени. И успех Аты Кака лично мне ничего, кроме слез умиления и радости, не приносит».

Кирилл Сорокин, организатор Beat Film Festival: «На Flow больше всего мне понравились довольно конвенциональные вещи — Игги Поп, Морисси, Сия, Anohni. Не очень уверен, что я хотел бы рекомендовать привозить Thee Oh Sees. С другой стороны, учитывая гендерную специфику, привозить сегодня в Москву Anohni — это не меньший вызов.

Тут нужно небольшое предисловие — несколько лет назад мы показывали на фестивале Beat Film фильм „Turning“. Энтони Хегарти — тогда еще он — был одним из инициаторов этого проекта, представлявшего собой несколько красиво оформленных театрализованных историй женщин, которые родились мужчинами. Это было достаточно мощное произведение, и когда я впервые где‑то увидел фотографии с выступлений Anohni, то понял, что они напрямую связаны с тем фильмом. По крайней мере, концертное шоу с точки зрения визуальных приемов очень многое оттуда заимствует — в первую очередь изображения женщин, которые, по сути, являются единственным заметным действующим лицом на концерте.

Буквально за полчаса до Anohni я смотрел концерт Сии — и искренне поразился. Вроде бы я четвертый год езжу на Flow, но ни на одном из фестивалей не видел такого скопления людей. Мне показалось, что это был самый массовый хедлайнер главной сцены фестиваля. Я стоял в самом конце толпы, вокруг пьяные, счастливые финны пели эти песни наизусть. И меня поразило ощущение того, что то, что происходит на сцене, для них не так уж важно. Потому что это целиком постановочная срежиссированная история, главным медиумом которой является экран.

И методологически Anohni делала ровно то же самое. Во время ее выступления боковые экраны, которые обычно показывают вокалиста или группу, в принципе бездействовали. Зато главный экран работал на ощущение от концерта едва ли не больше, чем все остальное, ведь присутствие самой главной героини было очень формальным, в виде фигуры, облаченной в мантию. Удивительно также, что это достаточно беззаботная, модная и вполне себе танцевальная музыка, которая тем не менее контрастировала с совсем не увеселительными и даже жутковатыми образами на сцене.

Выступление Anohni закрывало фестиваль, сил уже никаких не оставалось, и это был единственный за три дня концерт, который хотелось посмотреть сидя».

Андрей Никитин, журналист: «Каких‑нибудь пару лет назад казалось, что, несмотря на второе дыхание, которое обрел у себя на родине совсем уже не новый британский жанр грайм, для России эта музыка так и останется маргинальной и чуждой. Но жизнь опережает мечту: Stereotactic попробовало привезти Уайли, чьей фотографией однажды проиллюстрируют сразу три статьи энциклопедии: „Грайм“, „Безответственность“ и „Необязательность“; Пикник „Афиши“ забукировал вдруг превратившегося в интернациональную звезду Скепту, о выступлении которого впоследствии тепло отзывались люди, которых около этой сцены не должно было быть просто по возрасту; к Faces & Laces привозили не таких раскрученных, но важных для знатоков Слимзи и Terror Denjah — и следующим определенно мог бы стать Стормзи.

Несмотря на не по годам грозный и взрослый вид — так мог бы выглядеть центральный защитник футбольной сборной Кот-д’Ивуара, — он еще молод, а те же Уайли и Скепта для него, натурально, учителя и предшественники. У Стормзи нет альбома, нет контракта с лейблом, зато его уже подписал adidas, в чьей продукции он щеголяет вне сцены и на концертах. А еще он представляет собой хороший пример того, чего может достигать независимый артист в эпоху соцсетей и мобильных приложений. Так, его главный хит „Shut Up“ изначально являлся би-сайдом другого сингла, записан он был на хорошо известную, хотя и подзабытую мелодию группы XTC „Functions on the Low“, а клип к нему сняли одним дублем в парке — позвали толпу друзей, Стормзи почитал на камеру, они постояли за спиной. С тех пор видео, в котором не происходит ничего, посмотрели 36 миллионов раз, а на концертах Стормзи зал не только что есть мочи орет „Shut up!“, но и подобно футбольным болельщикам распевает этот мотив.

Интереснее всего то, как этот хит стал хитом. Однажды Стормзи у себя в инстаграме сообщил, что мы, мол, делаем историю и выводим песню в топ. Вы ее покупаете в iTunes, слушаете в Apple Music и так далее, а я вас, уважаемые подписчики, потом зову на специальный секретный концерт, а к некоторым даже прихожу лично, дарю подарки (кроссовки все тех же adidas) и фотографируюсь на зависть всем вашим одноклассникам. Удивительно, но это сработало, трек попал на восьмое место в британском топ-40, а результат вам уже известен — хоровое пение на концертах и активный гастрольный режим, включая фестивали от Flow до Sónar. И по ощущению, это только начало — ведь пока еще даже дебютный альбом не выпущен».