Стрекот сверчков, река Дубна и недостроенный санаторий в духе советского модернизма — в таких декорациях пропишется культовый фестиваль десятых. В 90 километрах к северу от Москвы, в районе города Талдом, в излучине реки Дубна Outline построил пять сцен, две из которых расположены под открытым небом. Фестиваль 2023 года — это четырехдневный опен-эйр. Две из пяти основных фестивальных сцен расположены под открытым небом. Три — в реконструированных зданиях комплекса бывшего ДОЛ «Салют», спроектированного в стиле брутализма в конце шестидесятых архитекторами Ловейко и Гайгаровым. Одно из строений превращено в большую галерею.
Архитектурное бюро Arma17 возводит для проекта одной из сцен, Sun, семнадцатиметровую конструкцию — колесо обозрения и ветряную мельницу одновременно. Световое решение готовят креаторы студии Sila Sveta.
Важно, что фестиваль Outline по-прежнему международный: в первой волне из зарубежных гостей заявлены Atom™, Cabanne, Federico Molinari, Gaja, Gfrnd, Hell A, Melchior Productions Ltd, Merouj, Mick Wills, Rozen Tal, San Proper, Topper и Torn Hawk.
Создательница фестиваля Наташа Абель — соосновательница арт-центра Mutabor, промогруппы Arma17 (а в прошлом — и одноименного клуба), выступала с диджей-сетами под творческим псевдонимом DJ Abelle. Сейчас Наташа — в роли экскурсовода и прораба одновременно.
Абель поднимается на самый верх советского недостроя: здесь, на крыше, зальют небольшой, неглубокий бассейн. Затем спускается и ведет в домик, где будет чайная: для ее интерьера собирали наличники с заброшенных домов. После ведет на лужайку с видом на реку: здесь расположится одна из сцен, а еще — оборудуют сход в воду, чтобы можно было освежаться после танцев. Треплет по ушам собаку редактора «Афиши Daily» — на фестивале будут рады и хвостатым любителям электронной музыки.
По соседству с фестивальной площадкой — СНТ. На вопрос, как же дачники смотрят на перспективу четырехдневного техно, отвечают, что подобрали ключ к их сердцам: фестиваль проведет на эту территорию газ.
Создательница фестиваля Outline
— Расскажите про покупку земли? Почему вы решили так поступить? Это травма внезапной отмены фестиваля одним днем в 2016 году сработала?
— В первую очередь этот шаг продиктован стремлением обезопасить инвестиции, бизнес в целом и его стабильность. Хочется сделать все основательно: продумать всю инфраструктуру, подчинить ее логике фестиваля. Это требует серьезных вложений и, естественно, хочется делать их на своей территории.
— У вас есть опыт отмены фестиваля в городе, но у той же «Дикой мяты» есть опыт отмены фестиваля в чистом поле. Думаю, он не менее травматичен. Или вы страхуете себя тем, что устраиваете фестиваль на собственной территории?
— Мы серьезно готовимся, как и раньше. Мы на связи со всеми службами, прорабатываем с самого начала все рекомендации МЧС и других служб — нам важно, чтобы это был безопасный фестиваль с соблюдением всех норм.
— Вы покупали эту землю в 2020 году, после ковида?
— Нет, до ковида. Мы уже года три или четыре работаем с этой территорией: сначала мы полгода ее искали, потом решали разные вопросы — это был длительный процесс. И когда мы уже поняли, что вот она, наша земля, — случился ковид. Но уже тогда мы знали, что запускаем Outline. Планировали это сделать в прошлом году, но произошли всем известные события. И мы решили, что неуместно проводить фестиваль.
— А какую территорию вы искали полгода? У вас был запрос на недострой?
— С этим местом связана прекрасная история. Нам сказали, что есть странный объект: он неудобный, бесполезный, бессмысленный — недостроенный санаторий. В общем, зачем его смотреть? В тот момент мы сразу же подумали, что его точно стоит увидеть. И сразу случился этот супермэтч. Как только мы зашли на эту территорию, то просто закричали от восторга.
— А вы будете исследовать историю этого места? Возможно, реализуете то, что не реализовали архитекторы, которые строили этот санаторий? По всем приметам — это симпатичный модернизм.
— На самом деле нет. Мы приняли эту территорию в том виде, в котором она есть; сейчас мы какие‑то вещи законсервируем, потому что здесь есть действительно интересные моменты, которые хочется сохранить. Например, наверху, на втором этаже, вырос сад из ели. И мы хотим и его сохранить, и здание — чтобы кровля не протекала, чтобы бетон не продолжал разрушаться.
Поэтому наша задача — не разрушить эту среду, которая возникла за 30 лет существования этой территории в заброшенном состоянии. Все, что мы строим, мы строим под нужды фестиваля, и это капитальная история.
— То есть Outline каждый год будет происходить под Дубной?
— Да. Все всерьез и надолго.
— Думаю, я не первая задаю этот вопрос: но неужели у вас не было мыслей продать это все в прошлом году и уехать?
— Нет, нет, никогда! Мы восторгаемся этой территорией. Она идеальна. Все эти годы в нашей голове был фестиваль, нам важно, чтобы он случился. Это такой супермэджик.
— Вы помните момент, когда поняли, что из маленького андерграундного проекта превратились в большой и заметный фестиваль? Сейчас вы строите фестиваль как институцию или как свой маленький мир — для себя, для людей, которые к вам ездят давно?
— Я не вижу противоречия. Да, мы что‑то большое строим, мы сразу продумываем какое‑то масштабирование на случай серьезного роста. Но, с другой стороны, конечно, Outline — это свой мир. Ровно в этом и была наша идея: чтобы человек попадал сюда как в небольшую параллельную реальность. Добрую, счастливую, красивую. Реальность, где царят мир и покой, искусство и хорошая музыка.
— Как вы анонсировали эту площадку европейским артистам, которым предстоит приехать практически в глушь?
— Что они только ни видели, на самом деле. Экстремальных фестивалей много. Но это же люди, которые все понимают. У нас с ними долгая истории отношений. В лайнапе нет новичков, потому что мы переносили проект. И многие все равно решили принять наше предложение. Последующие две недели после анонса эти артисты услышали за рубежом много разного в свой адрес из‑за того, что едут в Россию. Но все это люди, которые понимают, что, как и для кого мы делаем. Они знают, что у нас качественный проект, они не волнуются и не спрашивают, что они будут есть и где спать.
— Давайте еще раз про распределение сцен поговорим.
— Концертная сцена будет работает все четыре дня, но только по вечерам. Там будут выступать живые группы — экспериментальный лайв, джаз.
Главный танцоп, Main, работает в пятницу и субботу ночью, там будет звучать техно.
Есть круглосуточный танцпол Woods, он включится первым, закончит свою работу последним и не остановится ни на минуту во время фестиваля. Там будет звучать минимал, хаус — эта история будет звучать помягче, чем то, что сыграют на сцене Main. Есть Dark Stage — в пятницу там будет звучать металл, в субботу — экспериментал-нойз и все, что рядом: неон, вейв, эмбиент, фанк.
— Сцены оформляли современные художники. Как вы их вместе с Sila Sveta выбирали?
— Мы запустили большой арт-кол, всего нам прислали 165 заявок. В итоге мы выбрали 19 победителей в нескольких категориях — ландшафтный дизайн, мультимедиа-дизайн, световая инсталляция, арт-объект. Скажу, что этот конкурс получился удивительно гармоничным: разные люди из нашей команды голосовали за одних и тех же претендентов. Выбрали чуть больше 30 человек: провели собеседования, поняли, кто реально понимает, как воплотить свою идею. И так в проекте осталось 19 художников. Несколько инсталляций сделает Sila Sveta.
— Мне кажется, сейчас очень многие говорят про то, что, помогает поддерживать себя на плаву. Мне кажется, что вы здесь и сейчас пускаете корни.
— О да! Мы и правда сейчас глубоко пускаем корни и исследуем этот процесс и самих себя. Мы выпустили серию тизеров, на которые нас вдохновили древнеславянские мифы и ритуалы. Кстати, Outline приходится на праздник Ивана Купалы. В общем, мы укоренились.
