Все 50 клипов великой чародейки Бьорк: от самого прозаического до самого сказочного

Победитель фанатского конкурса клипов, загруженный на официальный канал. У режиссеров, очевидно, не было доступа к самой певице, чтобы та в кадре могла исполнить собственную песню. И это сводит все усилия на нет: да, психоделическая компьютерная анимация красочная и плавная, но главная героиня похожа скорее на Боуи, чем на Бьорк. Все-таки исполнение этой артистки с ее детской непосредственностью и языческой мудростью не заменят никакие технологии.

Классический жанр клипов «песня из саундтрека фильма смонтирована под кадры из фильма» этой артистке максимально не к лицу. По крайней мере в этом случае: она полнокровная ведьма-чародейка, а не какая‑то там роковая женщина из нуара с Харви Кейтелем.

Если существует фильм, в саундтрек которого Бьорк вписывается идеально, то это фильм про «Муми-троллей и комету». Проблема в том, что, несмотря на эстетическое совпадение, это все еще клип в неприглядном саундтрековом жанре: на сей раз Бьорк вовсе не появляется в кадре. Тем не менее посмотреть на слегка зловещие кадры классического мультсериала из 1970-х под слегка зловещую музыку артистки — уже удовольствие.

Проводить знак равенства между сказочной причудой, выдумкой, инаковостью и ментальными расстройствами всегда было упражнением в плохом вкусе. Фотограф Жан-Батист Мондино снимает Бьорк и фешен-моделей, изображающих стереотипных пациентов палаты для душевнобольных. Пожалуй, самый кринжовый клип певицы — возможно, она и сама согласна, раз не стала размещать работу на своем ютьюб-канале.

Еще один клип, созданный фанатами — участниками конкурса, только на этот раз Бьорк предоставила им для работы видеозапись исполнения песни. Трое режиссеров, сотрудничавших по имейлу, превратили видеозапись попеременно в танец созвездий, грязную ксерокопию и процесс издевательства над лицом героя в Sims. В отдельные моменты это выглядит визуально любопытно, но в целом — абсолютно бессмысленно: наверняка сырая видеозапись выступления дуэта Бьорк и певицы Энони произвела бы более сильное впечатление.

Одну из лучших своих песен Бьорк исполняет в уродливом костюме одуванчика, сшитом из латекса. Ее лицо почти все время в тени, на фоне в основном пустота. Драматической арки не присутствует. Перформанс-видео совершенно точно нужно снимать не так!

Интерактивное видео, в котором зрителю (игроку?) нужно помочь Бьорк зашить дыру в груди, пока та плывет по пещере. Во второй половине певица собирает вселенскую энергию и становится богиней. Все это слишком прямолинейно, чтобы быть сказкой, скорее речь идет о цветастой, но скучной компьютерной игре.

По какой‑то неведомой причине выдающийся французский аниматор Мишель Осело («Кирику и колдунья») не стал превращать Бьорк в мультяшку. Вместо этого он просто заставил ее живое лицо летать на фоне нарисованных в фирменной силуэтной технике африканских танцоров. Эксперимент, вызывающий недоумение.

Влиятельнейшая поп-клипмейкерша эпох MTV и ютьюба Софи Мюллер с трудом вписывается в магическую вселенную Бьорк. Певица совершает ритуал с яйцами, но не золотыми, а куриными; позже гладит бородатого дракона, но это не сказочное существо, а домашняя ящерица. Все это время режиссерка не придумывает ничего лучше, чем облить лицо певицы белоснежным светом студийных софитов. Ей это, разумеется, не слишком идет, так что неудивительно, что клип стал первой и последней коллаборацией двух художниц из разных миров.

Снимая автопортрет, Бьорк зачем‑то прячет собственное исполнение за крадущим зрительское внимание рыжим париком, стоковой Луной на весь экран и скриншотами из своего мобильного приложения с интерактивной визуализацией альбома. Иногда меньше — значит лучше.

Видео с 360-градусным углом обзора из тех времен, когда это еще было в диковинку. Бьорк поет на двух пляжах и в какой‑то момент распадается на трех сестер-близнецов. Несмотря на это магическое допущение, клип смотрится весьма прозаично. Подлинной вовлеченностью необходимость вращать камеру после каждого осторожного шага артистки назвать нельзя. Впрочем, контраст между ярко-желтым платьем с блестками на месте сердца и пасмурной погодой довольно милый.

Бьорк в легком платье нежно поет и изящно танцует в белой комнате. Казалось бы, для перформанс-видео больше и не нужно. Однако яркий макияж и черные линзы делают ее похожей скорее не на героиню сказки, а на косплеершу с фэнтези-фестиваля. Это не обязательно плохо, но в данном случае банально неправдиво: не устанем повторять, что Бьорк не косплеерша, а самая натуральная чародейка.

Один из нескольких обнаженных портретов в клипографии Бьорк. Певица с гладко выбритой головой поет в фирменной экспрессивной манере и примеряет компьютерную фильтр-маску белого медведя (клип предсказал некоторые функции современных мобильных приложений). Увы, подлинного эмоционального обнажения, в отличие от других аналогичных клипов артистки, здесь режиссеру найти не удалось.

Еще одно обращение артистки к эстетике компьютерной игры, на этот раз чуть более изобретательное. Трехмерная модель Бьорк, состоящая из артерий и помех, то ли молится, то ли флиртует, то ли сражается с лавкрафтовским монстром-осьминогом. Позже она превращается в танцующий салют, в конце концов окунающий все экранное пространство в ослепительно белый свет. Вот бы и правда поиграть в такую игру.

Пожалуй, самый страшный клип Бьорк. Певица в хлеву рожает истошно вопящее существо, вымазанное в сметане. Художница Габриела Фридриксдоттир создала эту работу для Венецианской биеннале, и это многое объясняет: перед нами хороший перформанс, но это не музыкальный перформанс. Певица в кадре вообще не исполняет песню и, откровенно говоря, теряется среди надетых на нее мешков с зерном и (оживающих) стогов сена.

Не музыкальный клип из интернет-эфира, но видеоинсталляция (существует даже версия на два экрана сразу), которую не обязательно досматривать, а можно, как в музее, пройти мимо. На экране все разворачивается крайне медленно: Бьорк ползет и крадется по пещере; на пятой минуте извергается синяя лава; на десятой — певица взлетает ввысь. Несовместимость с ютьюбом подчеркивает и чрезвычайно широкоформатное полотно, и невозможность посмотреть работу в один присест, не нарвавшись на рекламу. Лучше дождитесь ретроспективы клипографии на большом экране или хотя бы на белой музейной стене.

Сюрреалист-метамодернист Мишель Гондри зачем‑то косплеит сюрреалиста-ретромана Гая Маддина. Черно-белая зернистая картинка в духе раннего кино (именно эксплуатации этой эстетики посвящена вся фильмография Маддина) съедает, размывает и удаляет от зрителя потенциально залипательные образы (водяное пианино, самолетики в стеклянных лампочках). Та редкая неудача певицы, от которой клонит в сон.

Обнаженная Бьорк с хитроумной японской завивкой выходит из толпы двойников, после чего медленно вытягивает из собственных сосков кроваво-красные нити, которые в конце концов укутывают ее в удушающий кокон. Возможный телесный ужас этой концепции на практике оборачивается игрушечным действом с кукольными эмоциями — смотрится скорее забавно, нежели душераздирающе.

Бьорк исполняет композицию, пожалуй, в самом большом количестве разных образов за всю клипографию. Среди них сияющая богиня, неоновая девушка-подросток, взъерошенная меломанка, красящая губы дама в халате и другие. Увы, внешние детали (компьютерные эффекты, свет, грим, костюмы) не усиливают эффект исполнения, а отвлекают от перформанса. Минималистичный клип «Big Time Sensuality» того же режиссера был куда интереснее.

Под композицию «Jóga» танцуют не люди, а исландские скалы, реки, вулканы. Несмотря на эффекты уровня скринсейвера из 1990-х, это впечатляющая концепция. Но, как ни крути, ролик, где не выступает сама артистка, по меркам современного ютьюба не тянет на полноценный клип: это скорее фоновая визуализация для залитого на платформу официального аудио.

Два выступления певицы в маске: сначала лицо скрывают ведьминские украшения, а позже артистка перевоплощается в сияющую медузу. Действие клипа статично, а закрывать лицо Бьорк всегда было сомнительным решением, но все равно эффектность образов отрицать сложно.

Тот момент, когда певица окончательно потеряла человеческий облик: в клипе «Tabula Rasa» Бьорк — то ли моллюск, то ли коралл, то ли хищный цветок. На нее безумно интересно смотреть ровно до того момента, когда становится понятно, что вместе с любопытной внешностью никаких интересных занятий, кроме зависания в невесомости и пения, режиссер для героини не придумал.

Теперь Бьорк играет уже двух моллюсков-кораллов-цветков, которые пением общаются между собой. Выглядит это все снова крайне инопланетно и футуристично, однако понятный эмоциональный нарратив в этом общении увидеть сложно. Скорее это бессмысленный разговор с собственным отражением в зеркале.

Самая инопланетная постановка по мотивам «Сна в летнюю ночь»: на залитой персиковым светом сцене рассыпаны то ли невиданные цветы, то ли ракушки, а сама Бьорк играет на флейте в компании оркестра фей. Несмотря на обилие компьютерной графики, это отчетливо театрализованное представление, пространственные границы которого сильно хочется расширить. В этих рамках, впрочем, действие впечатляет.

Неожиданно линчеанское творение. Бьорк в пугающей маске освещена стробоскопом, а вокруг летают энергетические сферы и разряды неизвестного происхождения. Клип был снят в токийском музее и показан в 360-градусном формате на ютьюбе в прямом эфире, а теперь доступен лишь в двухмерной записи, сделанной фанатами.

Энергичный клип на лид-сингл с нового альбома певицы можно описать не иначе как «подводный рейв с участниками чаепития в Стране чудес». Видео несколько отходит от высокотехнологичных, футуристических экспериментов, которыми занималась певица последние годы. Здешние костюмы и реквизит чуть ли не впервые в клипографии певицы отдают ностальгией. Что ж, всем иногда это позволено, главное не расклеиваться и не поселяться в прошлом навсегда.

Великий фотограф Ник Найт в 2022 году снимает Бьорк не как принцессу, фею или ведьму (обычные ее ипостаси), а как королеву-примадонну. Овальный кадр целиком заполняет потрясающее алое платье, сама певица возвышается над камерой. Выглядит все, как и стоит ожидать от Найта, поистине величественно, но все-таки мы не уверены, что этот образ артистке к лицу. По-настоящему оживает видео лишь в те моменты, когда по ее неподвластному времени лицу пробегает нотка детской непосредственности или, скажем, животной ярости.

Обнаженная Бьорк облизывает губы, плачет неоновыми слезами и шмыгает ртутными соплями. Снятый сразу четырьмя фотографами клип-портрет статичен, зато центральный образ в нем эмоционально разнообразен. Но и это еще не пик портретного видео в клипографии артистки.

Нестрашный боди-хоррор: Бьорк поет из‑под полупрозрачной мембраны кокона, рядом на черной почве расслабляется продюсерка Арка. Вылупившись из кокона, певица здоровается с коллегой, та кланяется в ответ. Все очень просто, но яркие детали вроде рта личинки с двумя языками, кожаного костюма Арки и сегментированных крыльев Бьорк не дают оторваться от экрана.

Лежащей на фоне гор и линий электропередачи Бьорк снится сразу два сна, проецируемых на ее лицо: в одном она выступает на сцене, в другом, как певица Глюкоза, оказывается персонажем компьютерной игры. Режиссер Гондри задает интересный вопрос: что, если карьера поп-звезды — это не реальная жизнь, а скорее сон? Но, увы, не дает никаких ответов.

Одна из самых чудовищных и отвратительных идей в истории не просто клипмейкерства, но всего кинематографа — снять исполнение песни изнутри рта артистки (это невозможно описать — нужно видеть). Как ни крути, такая характеристика — тоже своего рода достижение. Бьорк нужно отдать должное: даже в звании живого классика она не боится самых диких экспериментов.

Первый клип Бьорк идеально определил ее основную визуальную эстетику на годы вперед: эстетику мрачной сказки. В ночном лесу появляются ежик не в тумане, но в свете фар; плюшевый медведь-убийца; сама певица, летящая вместе с мотыльком на огонек в хижине. В единую историю это все не особо складывается, но оторваться невозможно: для режиссера Мишеля Гондри это тоже прорывная работа, где все его инфантильные, самодельные, антикиношные склейки и эффекты превратились, вопреки всему, в настоящее кино.

Бьорк, чье лицо покрыто кристаллами, играет то ли Русалочку, то ли Урсулу. Вокруг нее кружатся компьютерные медузы и чуть более фантастические представители морской фауны. Даже спустя двадцать лет после премьеры окружение в этом видео смотрится футуристично, проблема лишь в том, что сложно до конца поверить, что певица действительно находится в сказочной среде, а не просто в высокотехнологичной студии.

Песня «Ancestress» посвящена смерти матери Бьорк, однако похоронная процессия из клипа скорее похожа на ритуальное жертвоприношение. Уж слишком жутко смотрятся плакальщицы во главе с певицей: ее маска напоминает забитый в череп топорик, а макияж — боевой раскрас. Как бы то ни было, длительное действие завораживает и выглядит оторванным от народной традиции из какой бы то ни было культуры. Создавать совершенно новые ритуалы, свободные для зрительской интерпретации, — один из важных талантов Бьорк и ее клипмейкеров.

Бьорк, плывущая на плоту через джунгли, поет для аллигаторов, гигантских насекомых, анаконд и прочих тропических чудищ — вот она, Белоснежка, которую мы заслужили. В конце артистка сама превращается в пиранью — это надо видеть. Клип снял модельер Александр Маккуин и, как ни странно, преуспел в кинематографическом, а не дизайнерском смысле; впрочем, рвано-кружевное, грязно-белое платье, подобранное для героини, с эстетикой джунглей тоже сочетается идеально.

Посреди угольной пустыни Бьорк танцует и поет в окружении зловещих пухлых мальчиков с колокольчиками, будучи одетой в головокружительное платье, похожее то ли на хромированный улей, то ли на большой колокол. Данное творение авторства, опять же, Александра МакКуина само по себе делает просмотр видео обязательным, однако режиссерка Шадфорт еще и крайне живописно снимает свет садящегося солнца. Больше для золотого стандарта клипа Бьорк и не нужно.

В 2010-е Бьорк и ее самый частый визуальный партнер этого периода Эндрю Томас Хуан задались вопросом: как должна выглядеть сказка в новом тысячелетии? Первая попытка дать ответ уже более чем успешна: певица в парике Мальвины совершает ритуал с танцующими камнями, которые в конце концов сливаются воедино, образуют вулкан и начинают апокалиптическое извержение. При этом скалы обладают лицами киборгов, а компьютерная графика на экране предельно фотореалистична. Да, это еще не абсолютный футуризм, но уже никак не классика или ретро.

Стефан Сенауи — редкий клипмейкер, который чистую магию кино извлекает практически из ничего. В видео нет ни единого спецэффекта (если не считать игр с ускорением и замедлением времени), и он в своем городском фэнтези опирается лишь на пар из нью-йоркских люков, танцы на движущейся по проезжей части платформе и причудливые гримасы артистки. Этот материал завораживает, но на пять минут хронометража, по справедливости, его хватает едва-едва.

Сказочница Бьорк должна была рано или поздно стать героиней собственного мультфильма. Все сложилось идеальным образом, ведь клип «I Miss You» — не рядовая поделка в жанре «спокойной ночи, малыши», а безумная работа самого жестокого и провокационного аниматора своего поколения Джона Крисфейлуси («Шоу Рена и Стимпи»). Здесь Бьорк пытается спастись от похотливого скорпиона, ее нагое тело съедают пираньи, а после танца с трехмерным ковбоем-космонавтом (лучше не спрашивайте) она сама разрывает голыми руками курицу. Пожалуй, никогда еще Бьорк так не приближалась к пошлости и китчу, но странным образом этот эстетический эксперимент работает.

В хорошей киносказке выбор визуальной техники неотделим от выбора образов. В клипе «It’s in Our Hands» лоуфайный сказочник Спайк Джонз принимает гениальное решение запечатлеть Бьорк-дюймовочку с помощью инфракрасного ночного режима съемки. Певица поет на фоне гигантских грибов, шишек, трав, улиток, кузнечиков и медуз; ее глаза сверкают, как у кошки. Именно благодаря приземленности монохромного, зашумленного изображения это поистине магическое зрелище.

В зрелой карьере Мишель Гондри и Бьорк одновременно открыли в себе способность создавать образы, которые вообще не принадлежат никакому времени. Анимационно-игровой клип «Crystalline», где артистка танцует среди кристаллов на Луне, вышел десять лет назад, но без подглядывания в «Википедию» сейчас сложно было бы сказать, это видео XX, XXI или XXII века. Да, нарисовано все без компьютерной графики, а в незабываемой кульминации видео все крошится и трясется под драм-н-бейс. Но именно использование этих якобы устаревших приемов и позволило художникам вписать свою работу в вечность.

На втором альбоме музыка Бьорк стала куда более электронной (какой и остается по сей день). Так и Мишель Гондри в своем втором клипе для певицы снял не классическую, но ультрасовременную сказку. Под индустриальный бит артистка управляет гигантским жестяным грузовиком, приходит на прием к горилле-дантисту и совершает теракт в галерее современного искусства. Аналоговым деталям вроде гнилых зубов под капотом и бриллианта во рту певицы тоже место нашлось — и в целом это на удивление последовательная и захватывающая история.

Сногсшибательная политическая метафора от вечных детей Бьорк и Гондри, выполненная с помощью ниток, гуаши и скейт-рампы. Артистка орет свой металлический сепаратистский гимн, а режиссер просто снимает на несколько плохо закрепленных камер закрытую систему, в которой обыватели преисполняются протестной энергией и идеологическим просветлением. Скорее кошмарное видение, нежели воодушевляющее, но, кажется, в этом и весь смысл.

Удивительно, насколько органично живая Бьорк вписывается в анимационное фэнтези в клипе «Wanderlust». Она плывет по горной реке верхом на косматом пластилиновом зубре, за ее спину цепляется лишь чуть-чуть непохожий на человека призрак, а ниже по течению путь преграждает гигантский водный бог с японских гравюр. Режиссеры демонстрируют филигранную навигацию по смешанным изобразительным техникам: рассказывая сказку, передать масштаб действия, захватить воображение и убедить в происходящем более эффективно не удавалось никому.

Невероятно влиятельный и кинематографичный клип. Без пугающе стерильной эстетики не было бы всего современного сайфая — от игры «Portal» до кино «Из машины». Нужно оговориться, что в 1999 году история любви двух роботов с конвейера была сказкой из будущего, а сейчас это ностальгическая сказка из прошлого. Теперь мы знаем, что искусственный интеллект — это не гуманоиды, а безликий код; а великий клипмейкер Крис Каннингем — не многообещающий кинематографист, а человек, чья карьера по большому счету не состоялась: свои шедевры он снял до тридцати лет, а потом пару десятилетий безуспешно разрабатывал полнометражный дебют. Так или иначе, в красивые сказки мы продолжаем верить, поэтому и в неминуемом камбэке Каннингема не сомневаемся.

Лоуфайный оммаж цветным мюзиклам золотой эпохи (с песней аж 1949 года сочинения), где техническое несовершенство с лихвой компенсируется чистой кинематографической энергией. Разумеется, Спайк Джонз, за день до этого снимавший скейтерские видео, не знает, как выставить широкоформатный кадр, не завалив горизонт и не спутав цветовую гамму (шербурских) зонтиков. Зато только ему в голову могли прийти такие идеи, как миниатюрная джазовая певица, делающая сальто, танцующий почтовый ящик, финальный кадр, снятый с крана, где артистка поднимается к небесам. А что, если лучшему в мире мюзиклу вовсе и не к лицу техническое совершенство? Спилбергу и Шазеллу, бездушно пытавшимся возродить жанр в XXI веке, есть чему поучиться у Джонза.

Вот она — сказка будущего, которая и через сто лет будет смотреться, как сказка будущего. Бьорк находится в неопознаваемой вселенной среди неопознаваемых существ; в темноте она посылает сгустки энергии из своего сердца в грудь искусственного цифрового человека. Все переливается и сияет неизвестными нашему глазу цветами, но слова песни возвращают происходящее в понятное эмоциональное измерение: по кругу повторяется строчка «забочусь о тебе — заботься обо мне». В полнометражном кино такой градус невиданности эффектов и загадочности происходящего выдержать было бы сложно, зато в семи минутах видео Эндрю Томас Хуан ни на секунду не позволяет вспомнить, что мы смотрим человеческое творение, а не видение, присланное с иной планеты.

Визуальный ряд, многократно усиливающий эффект из без того сверхэмоциональной композиции о любви: оцифрованный до степени чистой геометрической абстракции секс; крупные планы пирсинга сосков и кожи на спине; наконец, сама обнаженная певица Бьорк, на чьем лице видно чистое отчаяние. Тот случай, когда портрет артистки — не просто фиксация красоты в моменте, а масштабная и динамичная история сырых чувств.

«Bachelorette» Мишеля Гондри — тот гениальный пример, когда в пятиминутный ролик умещается не просто «клип», нарезка образов, а полноценная большая история — роман, опера, полнометражное кино. Если это фэнтези-роман, то хмурый и готический: из черно-белой истории о девушке, чьей жизнью управляет магическая книга, хочется поскорее сбежать. Если это кино, то самое рекурсивное и метамодернистское: постановка-внутри-постановки-внутри-постановки-внутри-постановки как минимум на один уровень превосходит в сложносочиненности «Синекдоху, Нью-Йорк» соратника Гондри Чарли Кауфмана. Наконец, если это опера, то непременно музыкальная трагедия: настолько величественно и необратимо наступает в кадре флористический конец света.

Живущая на хуторе Бьорк страдает от одиночества, будучи в браке с котом в майке-алкоголичке. Бьорк выпивает с подругами в пабе, на фоне поет сельский хор битбоксеров. А вот псевдодокументальная съемка, где пьяненькая Бьорк расшибает об асфальт лоб, смеется и сразу же плачет. Наутро Бьорк выдыхает перегар в виде рисованных розовых сердечек. И, наконец, финальный анимешный танец Бьорк и ее мужа-котика, выросшего до размеров человека.

Это не пять разных клипов, а одно видео, в которое вложена выдумка, чувства и кинематографическая сноровка, достойные нескольких отдельно взятых фильмографий среднестатистических постановщиков и дюжины клипографий рядовых артисток. В этом и заключается секрет нахождения Бьорк и Спайка Джонза вне конкуренции — в лучшие свои работы они вкладывали так много, будто создавали что‑то в последний раз и уже не боялись креативного истощения. Как итог — эмоциональное опустошение ждет зрителя, который в пяти концентрированных минутах увидит квинтэссенцию всех своих тягот, мечтаний и потаенных желаний.