От панка до гэриджа: 10 удивительных песен группы «Руки вверх!» и Сергея Жукова

Откапывать в дискографиях сверхпопулярных групп забытые алмазы — увлекательное занятие, потому что ты начинаешь совсем по-другому смотреть на известных с детства людей. Многие поклонники Цоя удивляются, когда слышат песню «[Запрещенное наркотическое вещество], до чего ж ты хороша». Люди, врывающиеся на алкотусы под песню «Угонщица», вряд ли поверят, что ранняя Аллегрова звучала как группа Japan. Мало кто знает, что в дискографии Татьяны Булановой был гранж-альбом, а Филипп Киркоров на заре нулевых записывал авант-поп с великим продюсером Сергеем Челобановым. И так далее и тому подобное.

Сергей Жуков, как настоящий поп-герой, с одной стороны, всегда давал слушателю то, что он хочет. А с другой, постоянно оглядывался вокруг в поисках новых энергий, которые можно было бы приспособить под свои песни. Выходец из самого что ни на есть андера, он всегда умел слышать витающие вокруг настроения. Так в его альбомах обнаруживались неочевидные широкому слушателю обращения к джанглу, брейкбиту, UK-гэриджу, рэпу, шансону и даже поп-панку. О них мы сегодня и поговорим.

Это точно «Руки вверх!»? Почему тогда песня начинается с хип-хопового бита? Почему в начале низкий голос читает рэп на корявом английском? Все просто: когда‑то на раннем этапе в группе «Руки вверх!» состоял темнокожий участник по имени Вилли Вильсино. Он и вышел к микрофону прочитать рэп. Но когда начинается первый куплет, все сомнения отпадают: этот голос, соединяющий робость первокурсника и проникновенность бати, никогда с кем другим не спутаешь. Интересно, что в прошлом году «Руки вверх!» выпустили фит с Hammali & Navai — и он тоже назывался «Последний поцелуй». Но это была совсем другая песня, ничем не напоминающая оригинал.

В ранние годы своей карьеры «Руки вверх!» издавались на культовом ореховском рэп-лейбле Pavian Records (оттуда по всей стране расходились сборники «Трепанация Ч-рэпа») и не теряли связи ни с рэп-, ни с рейв-культурой. Песня «По кайфу» целиком сделана в звуке джангла начала 1990-х. Оголтелый, захлебывающийся в своей энергии джангл на амен-брейках с питченными «бурундучьими» семплами. Наивный жуковский рэп, конечно, добавляет песне требуемой народности, но если поставить кому‑то, кто не читал этого текста, кусочек после второй минуты, то он вполне может себе вообразить, что это играет первый альбом The Prodigy.

Окей, здесь мы немножко слукавили. «Здравствуй, это я» слышали более-менее все (она даже есть на виниловой пластинке с лучшими хитами группы). Но давно ли вы сознательно переслушивали эту песню? А если да, то задумывались ли вы о том, что это, по сути, главный российский гэридж-хит нулевых (соперничать с ним может разве что «Вчера» Алсу, но у песен разные весовые категории). «Сергей Жуков — отец русского гэриджа» — какая неожиданная мысль, обдумайте ее на досуге. Но лучше просто включите и поучитесь чувствовать под этот трек.

Вот натянутые сексуальные барабаны (они не лупят тебя по уху, они извиваются рядом и дразнят), вот арэнбишные эдлибы, вот пластмассовые скретчи. Но при этом сама песня прекрасно ложится на слух. Ее легко представить спетой под гитару влюбленным старшеклассником в походе. «Здравствуй, это я» — золотой резерв наших нулевых, одна из элегантнейших песен того кринжового десятилетия. Жаль, что в год выхода в России просто не существовало слушателя, способного оценить ее по достоинству.

Еще одна песня-перевертыш, которая начинается как классический медляк «Руки вверх!», а потом раз — и влупят ломаные барабаны, начнет стонать невидимая рейверская женщина-призрак (Привет, Burial, послушай это на досуге!), зарядят трансовые синты. В этой песне необычно все. Запиши сейчас кто‑то трек в похожем звуке поп-IDM — и все телеграм-каналы два дня бы обсасывали фрешмена, который чудесным образом пересобирает наследие электронных девяностых. Про альбом «Не бойся, я с тобой» в 2001 году не было написано ни одного толкового абзаца текста. И до сих пор не написано.

Сергея Жукова всегда вдохновляли дворовые песни конца 1980-х. Что, в конце концов, есть группа «Руки вверх!», если не ревайвл таких песен от людей из поколения рейвов? «Свадьбу», классику расстроенных шестиструнок, известную в исполнении Евгения Осина, Петлюры и группы «Шан-хай», он оборачивает в саунд первого альбома Gorillaz, делая его изрядно сентиментальным трип-хопом. Есть и акустическая версия песни, где сентиментальности больше, а трип-хопа — меньше.

А ожидали вы, например, от Жукова пружинистого брейкбита/электро с панчами по музыкальной повесточке и рассыпанной горстями постиронии? «Меня Rammstein не заводит,/А Limp Bizkit ломает,/Все равно я в английском/Ничего не понимаю». Шел 2002 год, мы адаптировали саунд Фэтбоя Слима к российским реалиям, как могли.

«Пошлая Молли»? «Пол пунш»? «Космонавтов нет»? Может быть, лучше Сергей Жуков 2004 года?! Тогда маэстро выпустил свой самый любопытный сольный альбом «Территория. Нежность» (недооцененный современниками настолько, что его до сих пор никто не потрудился завести в стриминги), где пробежался по всем жанрам сразу — R’n’B, рэп, софт-поп и да, поп-панк.

Удивительно, что сейчас эта простецкая вещь про двух влюбленных старшеклассниц, не поделивших парня, звучит ну очень похоже на мамбл-рок десятых. «Что за классный мэшап Жукова с Sum 41!» — удивляются люди в комментариях на ютьюбе. Удивитесь сейчас и вы: никакой это не мэшап!

Еще одна песня с альбома «Территория. Нежность». На этот раз никакого постмодерна, просто несвойственный для Жукова тяжеловатый звук, наследующий эмтивишному альтернативному року. Пронзительная песня, где красивая мелодия нисколько не мешает необычным для Жукова музыкальным решениям. Если вы всю жизнь считали его одномерным сонграйтером, умеющим петь только про девчонок и Алешек, то вот включите, переубедитесь.

Простите, что я так привязываюсь к этому жуковскому сольнику, но надо же компенсировать его недооцененность. В карьере Сергея Евгеньевича было не так много каверов, но когда он брался за дело, то брался основательно: его версии песен Добрынина и Николаева сильно превосходят оригиналы по палитре эмоций.

Здесь он заходит на другую, не совсем свойственную ему территорию, посягая на песню «Преступление» «Фактора-2», молодого дуэта русских эмигрантов в Германии, продюсированием которого он позже занялся. Приблатненную сиротскую песню о парне, который заколол заточкой неверную подругу, а потом сел, Жуков делает отчаянно-нежной балладой о трудностях первой любви и разбитом сердце пацана (а заодно цензурирует песню, убрав оттуда слова-запретки «сука» и «пидорас»). Если шансон, то только такой.

В 2003 году случился один из стыднейших эпизодов истории русского рока. Несколько звезд первой величины записали песню «Попса — розовая пасть голодного пса», бестолковую агитку в жанре «старый дед кричит на облако». Вы наверняка ее слышали, но слышали ли вы ответку Жукова? Не уверен. А он проходится по рокерам беззлобно, но остроумно, рисуя портрет провинциальной нефорской сходки так достоверно, что запах облитой пивом косухи шибает в нос. «Куртки кожаны,/джинсы рваные./„Где, Катюха, ты/Пропадала, на?“/Я на лавочке/с местным байкером/обменялась, на,/рваной майкою». После прослушивания в голову приходят только слова группы «Птицу емъ»: «Мамочка, я больше не нифер. Чесслово, я больше не нифер».

Молчу о том, что к делюкс-версии одноименного альбома (последнего, выпущенного в классическом составе Жуков — Потехин) прилагалась колода игральных карт, где вместо валетов, тузов и джокеров были Шевчук, Горшок, Петкун, Земфира и другие. В мерч-гейме, получается, Сергей Евгеньевич тоже всех переиграл и уничтожил.

Напоследок послушайте, как еще один великий поп-хамелеон и укротитель жанров поет неподвластный времени медляк группы «Руки вверх!». Песня вышла на альбоме 2004 года «А девочкам так холодно», собравшем би-сайды и ауттейки от «Руки вверх!». Там же можно послушать песню «Андрюшка» (кавер на другой неподвластный-времени-медляк), где Жуков от всей души фитанул с «Иванушками International».