ABBA, Boney M., Джо Дассен, Тото Кутуньо и другие: 20 главных иностранных хитов в СССР

Этот список не стоит считать ультимативным гидом или топом лучшего. Это популярные в СССР поп-песни из других стран, которые остались навсегда в народной памяти и при этом кажутся нам страшно интересными и сейчас. Вот для начала плейлисты:

«О, шозализе», — пел простой советский гражданин в 1970-х, представляя, как он шагает по Елисейским полям, похрустывая французской булкой и любуясь Эйфелевой башней. То был самый идеальный в своей доступности шансон для советского слушателя: игривый, как парижский дождик, романтичный, как фильм «Мужчина и женщина», сентиментальный, как любой классический французский хит для большой эстрады.

Сын режиссера Джулиуса Дассена — коммуниста, сбежавшего из Нью-Йорка в Париж от маккартизма вместе с семьей, — был одним из немногих «разрешенных» западных артистов в СССР: его песни играли по радио, а выпущенная в 1979 году пластинка «Поет Джо Дассен» была нарасхват пр всему Союзу. В том же 1979-м Дассен впервые побывал в Москве, выступив на открытии гостиницы «Космос» (увы, только для номенклатурных работников), и, по слухам, должен был отправиться в полноценный тур по СССР. Увы, этим планам было не суждено сбыться — в 1980 году Джо Дассен скончался от сердечного приступа: не будет лишним и пошлым сказать, что боль от утраты Союз разделил вместе с Францией на равных правах.

Один из способов познакомиться хоть с какой‑то западной музыкой в СССР — подписаться на журнал «Кругозор», где к печатному изданию прилагалась гибкая пластинка. В 1977 году на таком флекси-диске были записаны два хита германо-карибской диско-группы Boney M. — «Daddy Cool» и «Sunny». В отличие от других популярных за рубежом героев, Boney M. с точки зрения советской цензуры выглядели вполне пристойно и не транслировали «секс», «панк» и «насилие» (впрочем, потом они попали в знаменитый «список запрещенных групп», но уже в начале восьмидесятых). Звучал там вполне благопристойный диско-поп, с красивыми струнными аранжировками, стройным женским вокалом и вкрадчивым мужским. Вроде бы ничего особенного, но страсти там недюжинные.

В 1978-м случилось беспрецедентное по тем временем событие: Boney M. приехали в Союз — но не с закрытым концертом для членов партии, а с полноценным выступлением в столице. Правда, билеты все равно распространялись преимущественно через партийные организации: считается, что в свободную продажу поступило лишь 10% билетов — и простому человеку попасть на концерт было практически невозможно.

Посетители концерта потом вспоминали, что музыканты были сконфужены тем, что в зале все сидели и боялись встать с мест. Впоследствии Boney M. приезжали в Союз и Россию не раз — символично, что вокалист группы Бобби Фаррелл умер в Санкт-Петербурге в отеле после выступления.

Французский дуэт бывшего работника аэропорта и танцовщицы, имперсонируя группе Boney M. вплоть до отсутствия отличий, залетел в уходящий вагон моды на диско и немного пошумел в континентальной Европе на рубеже 1970-х и 1980-х. Главный хит — вот эта лучезарная диско-песня со страшно прилипчивым припевом. Как и в случае с Boney M., советская цензура не нашла в песнях Ottawan ничего запрещенного — и альбом дуэта «Ottawan 2» вышел на пластинке «Мелодии». Дальше — народная любовь по всему Союзу и пожизненный билет на всевозможные дискотеки «Ретро FM».

Тунисский еврей с французским паспортом написал на английском языке песню о любви к американке в стиле итало-диско и стал популярен в СССР — все-таки натиск глобализации способен на многое. Песня о том, как тяжело подобрать в нужный момент нужные слова на неродном языке, стала, по сути, единственным хитом артиста — что не помешало ему в дальнейшем пользоваться спросом на российских ретросолянках.

«Битломания» в СССР показала, что для мощного цунами и железный занавес не плотина. Несмотря на то, что официальных записей The Beatles в СССР почти не было (а когда были, то случались конфузы в духе «Песня „Девушка“, слова народные»), несмотря на то что полноценный альбом коллектива вышел на пластинке «Мелодии» лишь в 1986 году («Hard Day’s Night»), а саму группу подвергали ограничениям и цензуре в СМИ, песни ливерпульской четверки ходили по рукам по всему Союзу. Их пытались отыскать на югославских и болгарских пластинках, переписывали на рентгеновские снимки и бобины, играли под гитару.

Тема The Beatles и СССР стала большой платформой для теорий заговора. Советские граждане послушали песню «Back in USSR» и решили, что «битлы» тайно посещали СССР. Одни утверждали, что группа давала концерт в аэропорту Внуково во время вынужденной посадки. Другие полагали, что они выступали для работников КПСС. Третьи поверили легенде, что группа однажды исполнила «Калинку» вместе с Людмилой Зыкиной в парижском ресторане. Ни одна из теорий не получила доказательств, а приезда участников The Beatles пришлось ждать до 1998 года — пока с концертом в Москву не приехал Ринго Старр. В 2003 году столицу посетил Пол Маккартни и сыграл на Красной площади для 25 тысяч человек, среди которых был и Владимир Путин.

Песня долгой и извилистой судьбы. Впервые ее исполнил в 1959 году американский певец и пианист Нил Седака — большим хитом она тогда не стала, а его исполнение не стало каноничным. В 1968 году песню услышал поэт Альберт Азизов и написал к ней русский текст про синий иней, который потом спели «Поющие гитары», «Здравствуй, песня» и другие, прославив композицию на весь Союз.

В 1978 году «One Way Ticket» зажила новой жизнью в диско-исполнении английской группы Eruption — и стала популярной в континентальной Европе. Похожесть этой версии песни на творчество Boney M. — безыдейное и благодушное диско для не самых быстрых танцев — неспроста — у Eruption с ними был общий продюсер.

В том же 1978 году выступление Eruption показали в передаче «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады», а годом спустя «Мелодия» издала первый альбом группы. «One Way Ticket» выделялась среди прочих песен, будучи знакомой советскому слушателю благодаря более раннему варианту от «Поющих гитар». В дальнейшем группа пережила несколько смен составов и смерть одной из вокалисток и в середине 1980-х фактически прекратила существование. Сейчас под брендом Eruption на ностальгических дискотеках нередко выступает оригинальная солистка группы Прешес Уилсон.

Немудреная песня про Элис таила в себе настоящую драму для тех, кто полез переводить текст. По сюжету герой годами был влюблен в свою соседку, но не успел признаться ей в своих чувствах — она уехала на лимузине.

Первой «Living Next Door to Alice» исполнила австралийская группа New World, но каноничной стала версия британцев Smokie, ставшая популярная в континентальной Европе и (в особенности) СССР. Smokie повезло стать условно разрешенным коллективом в Союзе благодаря относительно безобидным с точки зрения советского минкульта песням. В СССР они котировались чуть ли не на одном уровне с The Beatles: слушатели с удовольствием распевали песенку про Элис и шутили про «водки найду», имея в виду другой хит группы — «What Can I Do».

Группа пережила несколько составов (из оригинального остался лишь басист Терри Аттли), доехала до СССР на его закате в 1991 году и по сей день нередко выступает в России. Популярен здесь и бывший фронтмен Крис Норман — его сольные треки становились хитами, а еще в 1990-х он приезжал на «новогодние огоньки» и пел с Наташей Королевой.

Шотландцы Nazareth в течение всей карьеры исполняли немного оперетточный хард-рок и были по факту уцененной версией Deep Purple, чей участник Роджер Гловер, собственно, группу и продюсировал.

Более доступный, чем у флагманов жанра, материал добрался до советского слушателя даже несмотря на то, что местная цензура не очень жаловала группу — первые ее пластинки «Мелодия» издала лишь после перестройки. Песня «Love Hurts» 1975 года — брутальная абразивная рок-баллада: когда рвется и глотка, и душа. Совпадение или нет: ее нотки можно услышать в каноничной для жанра таких баллад «Рюмке водки на столе».

В 1990 году прошедшие пик славы Nazareth приехали в СССР и дали сразу шесть аншлаговых концерт в Москве и Петербурге, став впоследствии такими же частыми визитерами, как и легенды жанра Big in Russia Scorpions. Группа существует до сих пор, хоть и без «классического» вокалиста Дэнни МакКафферти, покинувшего Nazareth в 2013 году из‑за болезни легких.

В 1982 году советское телевидение показало фрагмент итальянского фестиваля «Сан-Ремо»: среди прочего прозвучала «Феличита» семейного дуэта итальянца Аль Бано и американки Ромины Пауэр — она, по сути дела, стала первым большим аппенинским хитом в СССР и зачала моду на итало-поп. Что тут было необычного и захватывающего? Барочная восторженность, новый язык, ощущение бесконечного венецианского карнавала.

Феномену «Сан-Ремо» мы обязательно посвятим отдельный текст — настолько сильного музыкального вторжения извне Союз не испытывал, наверное, никогда. В 1984 году ЦТ стало посвящать фестивалю целые программы, а в 1986 году музыканты, которых у нас стали называть «санремонтники», приехали в Москву на сборный концерт.

Увы, семейный и творческий союз Аль Бано и Ромины Пауэр пережил трагедию — в 1994 году в Новом Орлеане бесследно исчезла их дочь Иления. Это разрушило отношения между супругами — в 1998 году они прекратили выступать, а годом спустя развелись. В 2013 году бывшие супруги впервые после долгого перерыва выступили вместе и с тех пор продолжают периодически появляться на сцене вдвоем.

Советский гражданин вряд ли представлял, что такое «лашатеми кантаре», но с удовольствием подпевал этому хуку в начале 1980-х. На самом деле «Lasciatemi cantare» — это «позвольте мне спеть», а сама песня будто проводит краткую обзорную экскурсию по итальянскому культурному коду: спагетти аль денте, пармезан, кофе ристретто, фиат. Под синтезатор и гитару человек с хриплым голосом наносит Италию на музыкальную карту Европы — хотя бы для советских слушателей.

Тото Кутуньо среди прочих участников фестиваля в Сан-Ремо выделялся тем, что был не только певцом, но еще и композитором, который писал песни себе и другим артистам. Например, почти все главные хиты Джо Дассена — его рук дело. Для старта огромной популярности в СССР Кутуньо хватило лишь появления его выступления в эфире ЦТ в 1984 году — буквально через год Тото приехал с концертами в Москву и Ленинград. Не в последний раз.

Диско-трио Arabesque не было особо популярно даже в родной Германии, зато в Японии и (особенно) в СССР девушки стали большими звездами. Причем в Союзе никто особо не знал, как их зовут и как они выглядят, но на дискотеках их песни звучали регулярно. В особенности — «Midnight Dancer» 1980 года: рядовое, хоть и страшно прилипчивое диско, с «ого-ого», которое потом из головы не выкинешь. Советский слушатель среди всех слов разобрал только «Montana» и решил, что в песне поется про джинсы «Монтана» — рарный айтем по тем временам.

В 1984 году «Мелодия» издала сборник «Арабесок», но в том же году группа распалась, и ее фронтвумен Сандра Анн Лауэр начала сольную карьеру. Да, Сандра — это та самая, которая пела про Марию-Магдалену и улыбалась с плакатов чуть ли не в каждой советской квартире в перестройку.

Группа «Богатые и бедные» (так переводится название на русский) появилась еще в конце 1960-х, но большой европейской славы достигла в конце следующего десятилетия. Повальная мода на «Сан-Ремо» в СССР прямым образом коснулась и Ricchi e Poveri. Оптимистичный синти-поп-номер «Mamma Maria» стал большим хитом советских дискотек и пожизненно обеспечил группу гастролями в России.

Греческий певец Демис Руссос бежал в конце 1960-х от режима «черных полковников» (они, в частности, запрещали в стране рок-музыку) в Париж и начал там насыщенную музыкальную карьеру. К первому большому успеху он пришел в составе великолепной прог-рок-группы Aphrodite’s Child (на клавишах там играл будущий автор главных синтезаторных саундтреков восьмидесятых Вангелис). Но у нас Руссоса знают прежде всего как исполнителя задушевных баллад.

Руссос обладал необычным тембром, пел красочные медляки и не являл опасности для советских граждан в глазах минкульта — поэтому пластинки певца спокойно издавались в СССР, а сам он в 1980-е даже приезжал с концертом в Москву.

Главный хит Руссоса в Союзе местный слушатель называет «Сувенир». Дело в том, что оформители конверта к пластинке Демиса перевели «From Souvenirs to Souvenirs» как «От сувенира к сувениру», хотя правильный вариант — «От воспоминания к воспоминанию». Интересно, что существует также версия песни на греческом языке, спетая певицей Маринеллой, — правда, о ней мало кто знает.

Первый же хит двух бывших танцовщиц из Испании — Майте Матеос и Марии Мендиолы — прогремел на всю Европу. Несмотря на чудовищный испанский акцент, это был образцовый хит в жанре евродиско, особо обожаемом в СССР, — так что до Союза популярность песни тоже дошла.

Интересно, что советскому слушателю понравился и бисайд с дебютного сингла, абсолютно незамеченный в Европе, — «Cara Mia». Песня сначала стала дискотечным краудплизером в оригинальном варианте, а потом превратилась стараниями местных авторов в «Не было печали, просто уходило лето».

В 1981 году дуэт распался. Вернее, раскололся на две группы под одной и той же вывеской, где бывшие вокалистки выступали с новыми напарницами. Любопытно, что в оригинальном составе Baccara так больше и не выступили. И никогда не выступят: в сентябре 2021-го Мария Мендиола умерла.

Мирей Матье на старте карьеры считалась наследницей Эдит Пиаф, но тяготела все-таки к более понятной эстраде. «Роман» певицы с СССР начался еще в конце 1960-х — тогда юная Мирей посетила Москву в составе французского мюзик-холла. Но с полноценным сольным выступлением Мирей приехала в СССР девять лет спустя — к тому моменту ее песни уже распевал весь Союз, а фразу «Чао, бамбино, сорри» (кстати, ее автор — Тото Кутуньо) ввел чуть ли не в повседневный лексикон.

Успокоительная мелодия из песни про Манчестер и Ливерпуль была известна практически каждому жителю СССР, имевшему телевизор, — она была в титрах к прогнозу погоды. Любопытно, что сначала (в 1966 году) появился инструментал в исполнении Франка Пурселя (его все и слышали по ТВ), а потом на него положили текст, который спела французская певица Мари Лафоре. Ее версия в СССР была также популярна.

Вскоре у песни появился русский перевод, в котором ее исполняли Муслим Магомаев, а также Лев Лещенко и Алена Свиридова.

Песня 1969 года про богиню Венеру, знаменитая «шизгара» голландской группы Shocking Blue, расходившаяся по «костям» и бобинам в СССР, приписывалась кому только не. Из‑за низкого голоса вокалистки Маришки Вереш многие всерьез думали, что песню исполняют «битлы».

Других больших хитов у группы не было (зато потом «Venus» перепели Bananarama, и она снова стала большим хитом): она тихо распалась в 1974 году. Маришка Вереш пыталась построить сольную карьеру, исполняла песни 60-х и 70-х с джазовым квартетом и ненадолго возвращалась в Shocking Blue. В 2006-м Вереш умерла от рака.

Немецкий ансамбль «Dschinghis Khan» («Чингис-Хан») изначально был продюсерским проектом, созданным специально «под „Евровидение“» и намеренным шокировать зрителей конкурса борзым по меркам 1979-го китчем. До времен Верки Сердючки и группы Maneskin оставались десятилетия — зрители были впечатлены, но не настолько, чтобы отдавать 12 баллов немцам.

«Евровидение» взять не удалось, но Европу — получилось: песни группы прилично пошумели в континентальной Европе. Одна из них, плясовая и не очень серьезная песня про Москву, пробила щит советской цензуры и стала народным шлягером, шагающим по бобинам. Интересно, что группа была фактически под запретом в СССР вплоть до конца перестройки — партийные чиновники считали «Moscau» оскорбительной для советского народа (а особенно переделки в духе «Москау, Москау, забросаем бомбами, будет вам Олимпиада, уа-ха-ха-ха-ха»).

В 1974 году мало кому известный за пределами Швеции квартет ABBA вынес всех конкурентов на «Евровидении» со своей «Waterloo» и пошел строить большую мировую карьеру. Побочным эффектом было то, что на следующем «Евровидении» было полно тех, кто пытался просчитать и повторить успех шведов.

А получилось у голландской группы Teach-In с легким номером «Ding-a-dong», звучавшим и впрямь как ABBA из отдела уценки: межгендерное многоголосие, танцевальный ритм, простенькая оркестровка — все по лекалам шведских поп-мастеров. На родине коллектив уже был известным — а после «Евровидения» группу стали слушать в Европе и даже в СССР: пластинка группы вышла на «Мелодии» уже в 1976 году. Впрочем, масштаба шведской четверки голландцам достигнуть так и не удалось: новой «Ding-a-dong» у группы не вышло, а в 1980-м коллектив распался. Последние 40 лет Teach-In периодически появляются на сцене в ностальгических целях.

ABBA в СССР были настолько мощны, что даже «Head Over Heels» с последнего перед распадом (спорного) альбома «The Visitors» разрывала дискотеки в деревне в Костромской области (мама автора текста подтвердит). Но пусть в этом списке будет каноничная «Happy New Year», учитывая особый трепет советского гражданина к новогодним праздникам.

Мало кто из жителей Союза, украшавших елку под эту песню, знал драму, которую она в себе таит. Действие «Happy New Year» происходит после Нового года. Атмосфера невеселая: шампанское выпито, фейерверки погасли, герои грустны, растеряны и не очень-то оптимистичны насчет совместного будущего. Многие считают, что песня на самом деле не про Новый год, а про расставание Бьерна Ульвеуса и Агнеты Фельтскуг, произошедшее за два года до выхода песни.