Юбилей «200 по встречной» удобно встречать в тоне сожалений и сокрушений: мол, «какую страну мы потеряли» — я не заходил в YouTube почитать самые свежие комментарии под клипом «Я сошла с ума», но убежден, что именно такая риторика там и цветет.
Позвольте начать с личного — я никогда не был фанатом «Тату». В детстве относился к группе настороженно и однажды очень сильно поссорился со своей школьной подругой. Она репитила «200 по встречной» и вообще придерживалась свободных взглядов (насколько это можно в 12 лет), а я считал себя православным подростком и еженедельно посещал церковную службу — логично, что две целующиеся девушки в экране выводили из строя всю систему координат в моей голове.
Думаю, справедливо будет спроецировать мое ощущение на большие масштабы. Расхожее мнение: деятельность «Тату» на экране, в песнях и на сцене ненарочно спродюсировала консервативный поворот, смазала гайки для закрутки всего и вся, активизировала скрепы и возмутила вообще всех, кого могла.
Но тогда все казалось по-другому. Удивительно об этом рассуждать в 2021 году, но западный мир «Тату» провоцировали и возмущали еще больше, чем родную страну. Композитор почти всех песен «200 по встречной» Сергей Галоян вспоминал — в России «Тату» все сходило с рук: не возмущалась даже церковь! В то же время в условной Великобритании политики, общественные деятели, организации по защите детей призывали запретить клип «All the Things She Said». «Тату» в глазах Запада представляло новую Россию — оголтелую, наглую и жадно глотающую вожделенную свободу. Тогда еще никто не знал, что группа станет ее финальным залпом.
В 2021 году «200 по встречной» воспринимается все-таки иначе. Да, он оставил нам стадионный брейкбит и оголенный нерв «Нас не догонят», безошибочно меткую балладу «30 минут» и еще десяток песен, которые не выкинуть из золотых дисков по всему миру, залов славы поп-музыки и нашей памяти. Также он оставил, простите, национальную гордость — куда же без нее.
Но восхищаться продюсерской работой Ивана Шаповалова получается сложнее, когда Галоян вспоминает низкие гонорары для девушек, недооценку продюсером сонграйтерской работы самого Сергея и авторитарный стиль работы Ивана. Не выходит вычеркнуть из ума откровенный квирбейтинг с участием 14-летних Катиной с Волковой, которых буквально на камеру заставляли играть во влюбленных девушек, — это не мэтчится ни с консервативной Россией, ни с толерантным Западом.
Но самое грустное в истории «Тату» — тотальный проигрыш по итогу вообще всех. За триумфом «200 по встречной» последовало падение из «Поднебесной» в пропасть. Еще в 2004-м стало ясно, что Шаповалов — не большой русский продюсер, а везунчик, вытащивший счастливый билет. «Тату» сорвало маски, опровергнув главную легенду о себе, — и превратилось просто в конвенциональную поп-группу, а заодно и отвернули от себя секс-меньшинства, которые успели услышать в крике Волковой и фальцете Катиной собственные голоса. Галоян так и не написал что‑то большее, чем «Нас не догонят» и «Я сошла с ума». Сонграйтер Полиенко и продюсер-композитор Войтинский помогли Роме Зверю стать звездой и ушли в кино. Поэтесса Елена Кипер продолжила писать песни — но уже не того калибра. Сольные карьеры Катиной и Волковой будто бы и на старте многого не обещали.
Вместо финала: в этому году Моргенштерн опрометчиво пообещал перевести миллион рублей человеку, который найдет местного артиста с большим числом стримов на Spotify, чем у него. Ему в личку скинули страницу «Тату». Алишер остался без миллиона, а поп-альбома в России больше и важнее «200 по встречной» за двадцать лет так и не случилось.
