В 2008 году вышел фильм «Все умрут, а я останусь» Валерии Гай Германики — лихое синема-верите о взрослении трех девятиклассниц. Это кино не только стало невольным приквелом куда более известной «Школы» (и сиквелом куда более интересных «Девочек»), но и нечаянно отразило достояние и состояние группы «Звери», чьи песни озвучили в картине школьную дискотеку.
Кажется, другая музыка там и не могла оказаться. «Районы-кварталы» и «Дожди-пистолеты» идеально вписались в контекст фильма: 2000-е, Строгино (запад Москвы, рядом с МКАД), обычная школа и ее типичные обитательницы и обитатели. Совпадение или нет — примерно тех же людей выхватывала камера на концертах «Зверей». В них же группа напрямую и целилась — для красоты слова хочется сказать, что дождями-пистолетами. Целилась, будто бы зная, чем закончатся их выпускные и почему чистому, доброму миру верить не стоит.
Правда, в фильме Германики отражены не совсем актуальные на тот момент реалии. В 2008 году куда легче было представить девятиклассниц, слушающих Jane Air и Amatory, чем «Зверей». Роман Билык (он же — Зверь) и его команда тогда выпустили альбом «Дальше», не в пример предыдущим редкий на хиты калибра «Все, что касается» и «До скорой встречи!». И будто по абонементу получали наградную тарелку от премии Муз-ТВ за «лучшую рок-группу» — и вместе с тем смешки: господи, опять «Звери» — ну сколько можно. Такое ощущение, что другой рок-группы для Муз-ТВ в нулевые не существовало (что тоже симптоматично).
В 2010 году, впрочем, закончились и тарелки от Муз-ТВ. В новом десятилетии «Звери» продолжили записывать альбомы — но скорее для поклонников, чем для чартов. Там Роман позволял себе больше, чем раньше: врубать электричество, мудрить с мелодиями и копаться в звуке. Песни «Зверей» однозначно не стали хуже — просто перестали отвечать на актуальные запросы.
Следующей новой большой и понятной рок-группы (если не брать в расчет феномен реанимированного «Ленинграда») в стране пришлось ждать почти десять лет — пока не пришел Кирилл Бледный и не придумал мамбл-рок с автотюном и текстами про доступные и запретные удовольствия.
Про «Пошлую Молли» я вспомнил не просто так. Кирилла Бледного с Ромой Зверем роднит как минимум вот это «до чего же вы довели русский рок!» от коллективного института охраны гитарной музыки и, как следствие, неавторизация в рок-кругах. А еще — ряд приемов, которые первый (осознанно или нет) подсмотрел у второго. Манерность немного театрального толка в сочетании с дворовой задушевностью. Рок в виде аттракциона: и клип «Дожди-пистолеты», где одни музыканты картинно били инструменты, и «Буду твоим песиком» у Урганта, где другие музыканты пытались делать схожие вещи, вызывали сродную неловкость. Беззастенчивость, лишенная классического рок-пафоса: ту же строчку «буду твоим песиком» очень легко представить в исполнении Зверя. Все это, конечно, добавляет важный штрих к его наследию.
«Звери» с самого старта были в чем‑то парадоксальной группой — легкость их карьерных достижений совершенно не сочеталась с противостоящим им внешним миром.
Их дебютник «Голод» вышел в 2003 году. Кто не помнит, это начало конца рокапопса: «Мумий Тролль» из революционеров превратились в экспериментаторов, поющих про медведицу, Земфира готовилась к прыжку в творческие опыты, «МультFильмы» записали последний более-менее заметный альбом, «Чичерина», «Танцы минус» и другие группы второго плана начали потихоньку уходить в тень, а новички вроде «Сегодняночью» оказывались бизнес-провалами для лейблов.
На кого из вышеперечисленных людей был похож «Голод»? Ответ «на всех» не будет сильным преувеличением. В этой связи показательно и немного трогательно смотрятся рецензии тех лет. «Зверей» приписывают к последышам «Мумий Тролля» за схожую жеманность, на полном серьезе рассуждают, может ли группа выступать на разогреве у «Сегодняночью» (ответ: конечно, да!), и оценивают ее популярность в духе, мол, уже довольно большая группа, но стадионы не по зубам.
Спойлер: стадион («Олимпийский») случится буквально полтора года спустя после выхода «Голода» — впечатляющие цифры даже сейчас, в эпоху тиктока и ультракоротких вертикальных взлетов. А речь идет о 2004-м, когда путь наверх — особенно если это рок-группа — затрудняли традиционные институты тогдашнего шоу-биза и отсутствие массового интернета. Просто ради сравнения: «Мумий Тролль» полтора десятилетия готовились к взрыву, «Сплин» по-настоящему раскочегарился лишь к четвертому альбому, а «Би-2» до «Полковника» безуспешно провели 90-е в эмиграции — пусть пример Земфиры будет исключением, подтверждающим правило.
А «Звери» взлетели реактивно — особенно ярко это смотрелось на фоне пикирующих и сбавляющих обороты коллег. К осени 2004 года группа была везде — в телевизоре, на плакатах, на премиях, в журналах и плеерах, на равных правах конкурируя и существуя уже не с «Мумий Троллем», а Димой Биланом и другими поп-тяжеловесами.
Настала пора ответить на главный вопрос: как и почему?
Музыкальные критики в 2003 году вроде бы справедливо мерили «Зверей» по «Мумий Троллю» — ну посмотрите, те же интонации, те же манеры, те же вордплеи, те же суперизящные выходы в запретные зоны: там «кот кота — вот и вся любовь», тут «толчок — прощай, созвездие Девы», но слушали Рому явно непристально.
Не уловили авторский почерк — та же тема секса в текстах Зверя хоть и изобиловала метафорами вроде того же созведия Девы, но часто и била прямо в лоб: помните же, чем выпускные кончились, да? Примечала Зверя и вот эта воздушная, невесомая легкость, с которой у него срывались с уст строчки-приманки про капканы и баранов, пуговицы с мясом и ниточное солнце, ярко-желтые очки и развеселые зрачки, брызги, капельки, осколки.
Не приметили способность быстро обращаться из сладкоголосого мурлыкающего сердцееда в стадионную рок-звезду с откуда‑то взявшейся злостью: в эпохальных «Дождях-пистолетах» такой трюк сработал прямо посреди трека!
Не зафиксировали запредельные по меркам всего рокапопса душевность и близость таганрожца Ромы Зверя к слушателю. При всей кажущейся манерности он намеренно избегал поз и был предельно органичен: например, в клипе на «Просто такая красивая любовь» он беззастенчиво выставляет себя простаком, а в «Дождях-пистолетах» оставляет монолог про измену и автобус до Краснодара, не стесняясь южного акцента, хотя пару куплетов назад пел про «от Versace эксклюзив», и ведь одно другому не противоречило!
Но все перечисленное вряд ли сработало бы без хищной хватки Зверя на мелодии. Из‑за этого даже обидно, что многие вещи с первых трех альбомов померкли на фоне больших хитов. Это слезоточивая «Маленькая „с“», одна из самых трогательных песен о расставании на русском. Это «Наедине» — недурный образчик баллады, который при более удачных обстоятельствах мог котироваться не хуже, чем каноничная «Напитки покрепче». Это «Молнии» с эйфорическим и неожиданным в контексте хитов группы гитарным тремоло. Список можно продолжать.
После «Голода» группа записала еще два суперхитовых альбома — «Районы-кварталы» и «Когда мы вместе, никто не круче» — и на четыре года захватила телевизоры, магазины с дисками, приемники и стадионы — сейчас кажется, что вопреки всему. Родовому жанру, который за эти четыре года истлел. Рок-пуристам, которые отказывались принимать «Зверей» за своих, — для них Рома и его группа тогда стали финальной итерацией к заключению «рок опопсел». Институтам индустрии, заставлявшим группу ходить на все телешоу, премии и интервью — позже Зверь в автобиографии «Солнце за нас» признается, что едва ли не худшим в статусе суперзвезд было именно это.
К спаду популярности Роман отнесся философски. «Невозможно все время быть первым, — говорил лидер „Зверей“ в той же автобиографии. — Чем больше всяких премий и наград, чем больше денег, тем больше ты отдаляешься от слушателя. У тебя теперь другой круг общения, ты говоришь об абсолютно других вещах: не о житейских, не о человеческих. Ты начинаешь думать о каких‑то формах, о роли искусства, о звуках, о приборах, которые позволяют тебе их записать. Тебе скучно становится говорить на простом языке, ты хочешь говорить на более сложном, который недоступен для среднестатистического слушателя».
Позже в жизни Романа случатся и другие успехи: он дебютирует в кино, сыграв Майка Науменко в фильме «Лето», запишет к картине саундтрек, получит за него приз в Каннах — и респект не только от районов, кварталов и жилых массивов. Во всяком случае, хейта в духе «как он мог покуситься на святое» будет сильно меньше — кажется, он не выйдет за пределы фейсбука.
«Звери» — последняя стадионная рок-группа, успевшая схватить популярность и воспользовавшаяся ею сполна. Последняя народная рок-группа — сейчас таких нет (Кирилл Бледный, сорри) и, кажется, больше не будет.
Вместо заключения: в 2005 году автор этого текста создал на уже не существующем форуме тему «Ненавижу группу „Звери“: они позорят рок».
Рома, извини.
