Hurts, «Буерак», Деклан МакКенна и другая музыка за прошлую неделю

Дуэт Тео Хатчкрафта и Адама Андерсона продолжает выпускать полный крови, пота и слез стадионный поп с оглядкой на восьмидесятые. Новый альбом «Faith» в этом смысле добавляет к их творческому методу немногое: ну стало больше электричества, а баллады стали еще более размашистыми, трек «Fractured» похож на деформированный R'n'B нулевых. Но в остальном все по-прежнему, и славно: Hurts всегда брали не звуковыми экспериментами, а трагичными мелодиями из незримого старинного джукбокса.

Четвертый — и лучший — альбом голосистой девушки Марины Демещенко, которую после успеха песни «Кометы» в тиктоке стало совсем сложно не замечать. «Сказки лесной нимфы» — это восемь песен с передовым продакшеном и отсылками к русскому фольклору и даже советской эстрадной песне (Марина, например, признавалась, что ей нравится Анна Герман). Зрительный ряд и другие сопутствующие вещи русских сказок будто появляются сами собой: переливы лесного ручья, шелест июльских берез, стрекот кузнечиков и прочая блажь.

Плохая новость для фанатов тестостероновых и агрессивных кричалок от Текаши: контента для слема на новом альбоме 6ix9ine меньше, чем обычно. Но главный творческий прием Эрнандеса — резко менять гнев на сладкоголосый реггетон-релакс — на месте. Даже больше: Текаши-лирик раскрывается здесь еще сильнее, чем удивляет: например, открывает альбом дуэт с героем 00-х Эйконом, который и звучит как R’n’B позапрошлого десятилетия, — где Текаши совсем не теряется. Но в целом это все тот же трэп-ньюскул от человека, чья жизнь явно интереснее творчества.

Дебютник британского певца в неизбежном порядке вызывал вау-эффект в духе «посмотрите, какой молодой и какой умный», что немудрено, поскольку в свои 17–18 парень обличал функционеров футбольного мундиаля в Бразилии и размышлял о том, как жить молодым в этом мире. На втором альбоме разменявший уже третий десяток Деклан больше философствует и едко, но тонко подшучивает над современным обществом, чем обличает и сыплет плакатными лозунгами: все это происходит на фоне любви к глэм-року 70-х, которая слышна здесь едва ли не в каждой песне.

Столповая группа новой русской волны резко уходит от ерничества над всем вокруг и вдруг пишет десять песен в основном про любовь — и, как водится, грустную: чаще всего это происходит под негромкий скул печальных гитарных соло, которые залипают в память почему‑то больше всего.