Медленная гитарная поступь, прямой ритм, грязный звон, реверберация как в опустевшем зале. Поверх всего этого вокалист Гриэн Чаттен поет «I don’t belong to anyone». Так начинается альбом ирландского квинтета Fontaines D.C. «A Hero’s Death», и нет в этом году альбома нужнее.
Но для начала давайте вернемся на год назад. Благодаря Fontaines D.C. постпанк-ревайвл, который давно превратился в унылое шоу двойников, неожиданно обрел новую жизнь. В самой архаичной на данный момент стилистике группа Гриэна Чаттена нашла жизнь. Формула группы The Fall — крикливый гитарный минимализм с грубоватыми куплетами — оказалась максимально верной, во многом благодаря эмоциональному заряду, заключенному в ней изначально.
Вышедший в 2019-м дебют Fontaines D.C. «Dogrel» обладал удивительным свойством: при минимуме средств он рождал максимум чувств, на него реагировали все рецепторы разом. Референсы для этого альбома — не The Fall и Girl Band (коих обычно понимают, применительно к Fontaines D.C.), а спертый запах ирландского паба, вкус горечи, сырость дублинской улицы, пьяное отчаяние, которое наступает где‑то в глубине ночи с пятницы на субботу. И все это под несущийся паровозом простоватый ритм, зычный голос с ирландским акцентом и резкое гитарное бренчание.
Выяснилось, что именно эта примитивная формула — самая эффективная на выжженном поле современной рок-музыки. «Dogrel» восхищал всех своей животной природой — и особенно будучи исполненным вживую: Fontaines D.C., в частности, были одним из главных впечатлений прошлогодней «Боли».
В «Dogrel» было много чувств и эмоций. Не было разве что секса в его первобытно-животной природе. Но, вопреки постпанк-канону, эрос тут не заменялся танатосом. Смерти в референсах тут нет. Впрочем, жизни тоже. Вместо нее — жиза, в которой Дублин, родной и злобный город, который не дает спокойно жить и из которого, как следует из слов самих Fontaines D.C., стоит свалить, как только ты стал более-менее успешен.
В общем, Fontaines D.C. и свалили — в тур, только их это в итоге совсем не обрадовало. Чаттен в одном интервью признается, что его ставили в ступор признания поклонников: «Люди говорят, что твоя музыка очень многое значит для них, но тебе уже не хватает эмпатии, особенно когда это 13-й человек за час». В другом говорит, что под конец тура они почти не ели и просто выгорели. В песне «Big» из дебютного альбома Чаттен кричал «I’m gonna be big». Пацанская амбиция привела его с коллегами почти что к коллапсу. «A Hero’s Death» — это рефлексия над произошедшим.
Чаттен указывает: «Мы были кем угодно, но не собой» («A Lucid Dream»), «У нас не было времени остановиться и подумать» («You Said»). Теперь он говорит окружающим: «Вы думали, что мы — ваши, но мы — ничьи» («I Don’t Belong»), «Отстаньте от меня, я не буду играть в ваши игры, не для того я родился» («I Was Not Born»). «A Hero’s Death» — это пластинка об одиночестве и непокое, тревоге и паранойе. Чаттен всегда любил в своих песнях бесконечные повторения, и, когда он в заглавной песне повторяет «Жизнь не всегда пуста», а в другом треке — «Любовь — это главное», кажется, он занимается безуспешным самовнушением. «Dogrel» был путеводителем по родной земле от имени человека, который не чувствует почву под ногами. На записанном в Лос-Анджелесе «A Hero’s Death» он эту почву в отчаянии ищет.
Поиски нового и поход против общественного мнения тут не только в лирике, но и в звуке. «Dogrel» и вправду воспроизводил практически доподлинно формулу The Fall: язвительные и саморазоблачительные куплеты под спорый дэнс-рок. В новом альбоме группа перестает быть имперсонаторами группы Марка Смита.
Лучшие номера «A Hero’s Death» — угрюмые треки, в которых отстраненная игра гитаристов Карлоса О’Коннелла и Конора Керли напоминает то Джеффа Бакли, то Coldplay. Только если у группы Криса Мартина эта погребенная под примочками фактура в итоге выплывала к вершинам оптимизма, то у Fontaines D.C. все заканчивается макабрическими танцами в тумане, катарсисом в пустоте. В этом смысле центральный номер альбома — пугающий медляк «You Said»: песня человека, который был на грани, который чертовски устал, и ему нужно просто остановиться и отдохнуть.
Эта песня, как и весь «A Hero’s Death», — не просто портрет группы, которая получила желанную славу и теперь страдает от этого.
Это ядовитый плевок в сторону капиталистической морали, заточенной на эффективность и не признающей слабости и усталости. Это печальный памфлет против шоу-бизнеса, вызывающего у потребителя бесконечное чувство вины в том, что он упустил что‑то важное.
Интересно, конечно, что самый емкий манифест усталости от капиталистической потогонки — это альбом консервативного постпанка, который игнорирует положение дел в поп-музыке. И в этом есть логика. Это самое положение дел — результат борьбы за KPI. И чтобы об этом поговорить, не остается ничего, кроме как откатиться на 40 лет назад, призвать призрак Марка Эдварда Смита и подумать, где мы свернули не туда. И нет в этом смысле пластинки нужнее и важнее, чем «A Hero's Death».
