Depeche Mode, N*Sync и другие: главные альбомы-юбиляры 2020 года

Сочиненный спонтанно, потому что у Ино изначально не было каких‑то четких идей, ставший одним невыносимым экспериментом — игравший на «Another Green World» на барабанах Фил Коллинз плакал по ночам, — этот альбом стал поворотным моментом в карьере музыканта. До этого он был эксцентричным глэм-рокером, не чуждым экспериментов. После — музыкантом-исследователем, человеком, воспринимающим студию как главный инструмент, и создателем эмбиента, первые ростки которого появились как раз на «Another Green World».

Расставшиеся с роковым жаром еще на первом альбоме «Unknown Pleasures», на втором диске Joy Division стали петь совсем из‑под могильной плиты. Девять бесчувственных гимнов увяданию — и финальный аккорд в жизни Йена Кертиса: альбом уже вышел после его самоубийства. Без этого диска не было бы ни постпанка, ни готик-рока, ни любой другой музыки, предпочитающей мрак, монотонный ритм и гитары.

Ключевой альбом стадионного нью-вейва, вдохновленный фильмом о девушке с множественным расстройством личности. Восемь песен о холодной войне, свободе духа, превращении труда в работу и сердечных трудностях, спетых на два голоса, еще не ставших делать это вразнобой. Роланд Орзабал и Курт Смит еще не разругались и делают сложносочиненную, но вгрызающуюся в память на раз поп-музыку, в которой есть место и блюзу, и этнике, и саксофону, и механическому синти-попу. Больших нью-вейв-записей хватает, но таких цельных, как «Songs from the Big Chair», не было до и не будет после.

Именно на «Repeater» Fugazi стали именно группой, а не проектом Иэна Маккея, потому что начали сочинять песни вместе. Именно на этом альбоме кристаллизовался их плотный постхардкоровый саунд. Наконец, после «Repeater» группу стали примечать профильная пресса и люди с больших лейблов, а сам диск продался в итоге тиражом в миллион экземпляров, что тогда было редкостью для альтернативного рока. Через год выйдет «Nevermind», и все поменяется, а «Repeater» — наряду с «Facelift» Alice in Chains — стал провозвестником этих перемен. Fugazi вскоре превратились в главную постхардкор-группу, а их методы стали копировать многие печальные люди, которым хотелось, чтобы было быстро и громко.

Последний великий синти-поп-альбом. Высшая точка классических Depeche Mode. С точки зрения мелодий и лирики следующий за ним «Songs of Faith and Devotion» будет даже посильнее, но «Violator» и доступнее, и влиятельнее. Перепевок «Personal Jesus» и «Enjoy the Silence» сотни, любовь конкретно российских слушателей и музыкантов к Depeche Mode стала так сильна именно после «Violator». Наконец, именно на песни с этого альбома снял свои лучшие клипы Антон Корбайн.

Некоторые именно этот (а не «Dummy» или «Protection») диск считают ключевым для трип-хопа. Если Portishead принесли в стиль чувства и слезы, а Massive Attack — грув и страсть, то Трики — мрак и злобу. Названный в честь совершившей суицид матери автора, альбом «Maxinquaye» — это спетые тонкими женскими голосами и прошептанные преступным мужским хрипом 12 песен про ад, что за углом, алкогольный и наркотический угар, паранойю и тревожность. В этот ряд отлично встраивается и кавер на Public Enemy про то, что вот «я получил письмо от властей, они хотят меня в армию, они ублюдки».

Главный альбом бритпопа, который знают те, кто вообще такой музыкой не интересуется, хотя бы из‑за «Wonderwall». Ключевой момент совместного творчества братьев Галлахер — которые вроде бы пытаются помириться. 10 громких, наглых, дерзких песен на все случаи жизни. В конце концов, там есть «Don’t Look Back in Anger». Скопировать Oasis после «What’s the Story Morning Glory» пытались все, не получилось даже у самих братьев — ни вместе, ни по отдельности.

Плотный и грозный, тамтамовского пошиба звук в близком к идеальному качестве. 11 песен о кокаине, педро, и Розенбоме, который еще крепкий старик, плюс совсем сбрендивший кавер на «No More Heroes». Евгению Федорову и компании тогда еще было далеко до звания главной русскоязычной группы для тех, кто не слушает музыку на русском, но это была ошеломительная заявка на успех. Русский альтернативный рок оказался не только громким, но и умным.

Апофеоз поп-музыки рубежа тысячелетий. С «No Strings Attached» группа распрощалась с «ярлыком копий Backstreet Boys», а шведские сонграйтеры — в том числе Макс Мартин — показали, что могут делать хиты из чего угодно. Кроме того, именно тут все впервые хорошо расслышали Джастина Тимберлейка, которому оставалось всего два года до успешной сольной карьеры. Наконец, N*Sync с этим альбомом установили рекорд по продажам в первую неделю. Его смогла побить только Адель через пятнадцать лет.

Наряду с «The Man Who» группы Travis, «Parachutes» ввел краткосрочную моду на постбритпоп — тишайшую версию британской рок-музыки, где мачизм и хрипотца уступили место исследованию собственной души под акустику и клавишные. По прошествии двадцати лет «Parachutes» нисколько не потерял ни в душевности, ни в эмоциональности. Это 11 (включая скрытый трек с красочным заголовком «Life Is for Living») успокоительных песен о том, что все будет хорошо и все можно поправить, посланий тревогам и надеждам нового поколения и прекрасному миру за окном. Показательно, что на нынешних концертах Coldplay почти не вспоминают свой дебютник: как‑то не вяжется их пошловатый мегаломанский образ с этими тихими гимнами.

Opus magnum Джеймса Мерфи и лейбла DFA. Тонкокожие и изящные танцевальные гимны для модников, ретротанцы для любителей копаться в пластинках. Здесь есть посвящение Daft Punk («Daft Punk Is Playing at My House») и ироничное бумерское ворчание в духе «У нас была эпоха» («Losing My Edge» и «On Repeat»), синти-поп-боевик про паразитическое существование («Tribulations») и гимн усталости и аутсайдерству («Never as Tired as When I'm Waking Up») — и все это складывается в рассказ о том, что модным быть очень весело, но страшно утомительно. Это идеальное звуковое описание Нью-Йорка середины нулевых.

С «Demon Days» стало понятно, что Gorillaz — это что‑то больше, чем разовая шутка Деймона Албарна и Джейми Хьюлетта. Постмодерн-поп с хип-хоповой основой, синтезаторы, ретробит, тьма звездных гостей (Нене Черри, Шон Райдер из Happy Mondays и другие), дюжина прилипчивых мелодий и зловещий смех в «Feel Good Inc.» — так звучала поп-музыка будущего, а Деймон Албарн на поверку оказался умелым сонграйтером на все руки. В будущем число его успешных — не коммерчески, так творчески — проектов будет только увеличиваться.

Самый бесстыжий поп-альбом нулевых. Will.I.Am, Ферджи и компания взяли все, что попалось под руку, — старомодный рэп, Джеймса Брауна, клубный R’n’B, Джастина Тимберлейка, песню Стинга и саундтрек к «Криминальному чтиву». Получилась нашпигованная хитами пластинка, хип-хоп с человеческим лицом и жирным грувом в подложке. Припевы «Don't Phunk with My Heart» и «My Humps» — навсегда в наших головах и сердцах.

Наряду с «The Back Room» Editors, вышедшим в том же году, это высшая точка постпанк-ревайвла, после которой от стиля остались только тоска и пафос. Келе Окереке и компания правильно поняли методы Gang of Four и The Cure, объединив техничность и ритмичность первых и надрыв и эмоции вторых. Плюс мрачная социальная лирика о консюмеризме, лицемерии, разрушающихся отношениях, а также умение авторов сочинять хлесткие, как пощечины, припевы-кричалки — и получается лучший британский рок-альбом нулевых.

Альбом, превративший Arcade Fire в звезд и принесший им внезапный «Грэмми» за лучшую запись. 16 песен, которым лучше всего подходит слово «духоподъемный», — и 16 путешествий по лучшей музыке на земле: от Боуи до Боно. И спустя десять лет никто лучше их не может одновременно умилиться прекрасному миру и оплакивать его разрушение.

Влад Паршин и Motorama впервые примерили на себя русский язык и русский звук. Получилась ошеломительная, оглушительная, удивительная пластинка, где впервые за невесть сколько лет на родной речи слова о боли и смерти транслируются без театрального пафоса. Паршин с друзьями были первыми, кто понял, что, будучи какими угодно западниками, от родной почвы не уйти — и предвосхитили поколение фестиваля «Боль».